Дар царицы Савской. Абиссинское заклинание - Наталья Николаевна Александрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я шагнула к двери и проговорила:
— Лучше отойдите! Я стариков никогда не обижала, но если вы будете…
Договорить я не успела.
Каким-то непостижимым образом Ильинична оказалась у меня за спиной, причем она с удивительной для своего возраста силой заломила мою левую руку. Это было так больно и неожиданно, что у меня слезы брызнули из глаз.
— Отпусти, старая ведьма! — выкрикнула я и попыталась высвободить руку…
Но не тут-то было!
Паркет полетел мне навстречу, и через секунду я обнаружила себя лежащей на полу, а Ильиничну — сидящей на моей спине. Рука была по-прежнему заломлена и болела неимоверно.
Передо мной расхаживал Карлуша, он всплескивал пыльными крыльями и хриплым пиратским голосом повторял:
— Бр-раво! Браво, стар-руха!
— Отпусти! — повторила я, на этот раз жалобно.
— А будешь еще своевольничать?
— Н-не… не буду… — простонала я.
— Ладно, на первый раз, так и быть, отпускаю! Но запомни — шаг влево, шаг вправо считается за побег! — проскрипела старуха и спрыгнула с моей спины.
Я перевела дыхание и поднялась.
— Хочешь еще кофейку? — как ни в чем не бывало спросила Ильинична.
— Да идите вы со своим кофейком! — огрызнулась я.
— Ну, ты как хочешь, а я еще выпью. После физических нагрузок всегда почему-то кофе хочется!
Она взяла меня за плечо (довольно деликатно) и подтолкнула обратно к комнате.
Я послушно вошла и села на прежнее место. Ильинична налила себе кофе из того же старинного кофейника и стала пить, втягивая его с противным чмоканьем.
«Чтоб ты подавилась, старая ведьма!» — подумала я и наклонилась низко, чтобы бабка не прочитала по лицу, что я о ней думаю.
— Да уж, работала я в райкоме всю жизнь! — пустилась старуха в воспоминания. — Вот там мы с Карлушей и познакомились! Его нам юннаты подарили. Карлушу, его ведь полностью зовут Карл Маркс…
В это время в прихожей раздался звонок.
— Ох ты, господи! — всполошилась Ильинична. — Это же клиентка пришла!
— Клиентка? — переспросила я удивленно.
— Ну да, клиентка! — Ильинична строго взглянула на меня. — Я ведь потомственная ведьма…
— Оно и видно! — фыркнула я.
— И нечего тут язвить и усмехаться! Я с гарантией снимаю и навожу порчу, снимаю сглаз, венец безбрачия… Результаты убедительные и цены демократичные, так что, если кому из твоих знакомых понадобится, можешь рекомендовать…
— Да, размечталась!
Я оживилась, в душе моей вспыхнула надежда. Если Ильинична будет сейчас заниматься клиенткой, ей будет не до меня и я смогу сбежать из ее квартиры. Кроме того, не станет же она винтить меня в присутствии постороннего человека…
Но Ильинична, видимо, прочла мои мысли, или ей то же самое пришло в голову. Так или иначе, она строго взглянула на меня и проговорила ледяным голосом:
— Помнишь, что я тебе сказала? Шаг вправо, шаг влево считается за побег со всеми вытекающими последствиями!
— Да-да, все помню! — отмахнулась я, думая, что смогу воспользоваться ситуацией.
— Думаешь, перехитришь меня? — Старуха склонила голову к плечу, на мгновение напомнив своего попугая. — Ну, ничего, Фрида за тобой присмотрит!
«Что еще за Фрида? — подумала я. — Она тут что, не одна?»
— Пошли! — Ильинична чувствительно подтолкнула меня в бок, вывела в коридор и подвела к двери, из-за которой доносились громкие ненатуральные голоса.
Она открыла эту дверь, втолкнула меня в комнату, вошла следом.
В дальнем углу этой комнаты стоял включенный телевизор, на экране которого ругались две краснолицые растрепанные женщины. В глубине экрана сидело десятка два зрителей, которые увлеченно следили за скандалом.
А еще на коврике перед телевизором лежала собака — огромный, очень худой дог серо-стального цвета, который тоже внимательно следил за происходящим на экране.
— Вот она, Фрида! — проговорила Ильинична, с гордостью взглянув на дога. — Когда она родилась, я не разобралась, кто она — мальчик или девочка, и назвала его… ее Фридрихом Энгельсом. А потом, когда разобралась, пришлось называть Фридой. Ну, она тебя не выпустит! Хорошая собака, только очень уж всякие ток-шоу любит…
Ильинична окликнула собаку:
— Фрида!
Собака неохотно отвернулась от экрана и взглянула на хозяйку. На морде ее отчетливо читалось: «Что надо?»
— Фрида, стеречь! — проговорила Ильинична, показав на меня. — А я пойду, меня клиентка заждалась!
Фрида в ответ негромко рыкнула.
Ильинична вышла из комнаты, захлопнула дверь и громко проговорила прежним своим медовым голосом:
— Иду, дорогая, иду! В ванной была!
Собака снова повернулась к телевизору и уставилась на экран.
Я немного выждала.
Голоса в коридоре затихли. Я оглянулась на собаку и осторожно двинулась к двери.
Фрида негромко зарычала.
— Тихо, тихо, девочка, все нормально! — проговорила я примирительно и сделала еще один шаг к двери.
Собака бесшумно вскочила и в один прыжок оказалась между мной и дверью. Пасть ее приоткрылась, продемонстрировав полный комплект страшных зубов.
— Ты же хорошая девочка! — сказала я самым приветливым голосом, но это не произвело на Фриду никакого впечатления.
Надо сказать, что я, в принципе, не боюсь собак. Есть такие люди, как мужчины, так и женщины, у которых при виде больших собак начинается сердцебиение, они бледнеют, трясутся и могут даже упасть в обморок. Я к таким не отношусь. У меня в детстве даже была собака, большая кавказская овчарка по кличке Зежа, и я ее очень любила.
Мы с мамой жили скромно (на учительскую-то зарплату не разбежишься), так что большую собаку и не думали заводить. Но щенка нашли мальчишки из нашего двора прямо на дороге, кто-то выбросил из машины туго завязанный пакет, а оказалось — там месячный щенок. Я так просила его взять, что мама согласилась. Мы и не думали, что вырастет кавказская овчарка, да к тому же породистая, как потом сказали знающие люди. Так или иначе, Зежа прожила у нас больше десяти лет. Потом она умерла, и новую мы уже не завели, потому что я заканчивала школу и собиралась уезжать. Но я часто ее вспоминаю и знаю, что собаки не нападают на людей без серьезной причины.
Но здесь причина была — хозяйка приказала Фриде стеречь меня, а приказ хозяина — это святое.
Я попятилась и вернулась на середину комнаты.
Фрида тут же успокоилась и улеглась на прежнее место перед телевизором.
Я вздохнула.
Сбежать будет не так легко, как я надеялась. Да еще волей-неволей придется слушать это ужасное шоу. Смотреть на экран мне не обязательно, а вот слушать придется.
Очень скоро я поняла, что две женщины в студии — это бывшие жены какого-то недавно умершего артиста, которые
