От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ) - Евгений Стригин

Шахраевская аргументация была повторена в сообщении Службы государственного советника Российской Федерации, поступившем на имя главного редактора «Российской газеты» и опубликованной 20 января 1992 года.

А 4 февраля 1992 года Конституционный суд принял решение «По вопросу об опубликовании в «Российской газете» официальных материалов Конституционного Суда РСФСР», в соответствие с которым главный редактор был оштрафован на сумму 500 рублей за неуважение к Конституционному Суду и не явку в Суд».[701]

А что же Президент? «…Нам стало известно, — сообщила газета «Известия», — что Борис Ельцин, узнав о решении Конституционного суда, приказал своим советникам в течение суток найти выход из положения».[702]

3.4.18. Сам Президент России, как стало вскоре известно, спокойно отнесся к отмене указа. По словам Р. Хасбулатова, он сказал примерно следующее: «Мы же сами сражались за то, чтобы Конституционный суд был избран. Ну, а раз он избран — надо подчиняться его решениям».[703] И в самом деле, что беспокоится. В конце — концов, не так это важно объединены ли спецслужбы в один кулак (читай — ведомство) или всеми пальцами руководит все равно один человек — Президент страны.

15 января был подписан указ Президента РФ об освобождении Бакатина, Иваненко, Дунаева и Баранникова от их должностей. И в тот же день подписан указ о назначении Баранникова В.П. генеральным директором Агентства федеральной безопасности Российской Федерации, министром РФ, а Ерин В.Ф. назначался министром внутренних дел РФ. Баранникову также предписывалось в двухнедельный срок внести предложения о реорганизации АФБ.

Не все оценивали реакцию Президента как положительную. Вот, например, что писал А. Цопов: «Однако через день Президент России подписал Указ о назначении бывшего руководителя МВД СССР Виктора Баранникова и его первого заместителя Виктора Ерина главами Министерства федеральной безопасности и МВД России соответственно. Таким образом, по мнению наблюдателей, в ход был пущен принцип поговорки «не мытьем, так катаньем», и определенное объединение двух ведомств все же произошло. При этом у ряда экспертов вызвала недоумение необходимость назначения шефом МФБ человека «от милиции», хотя и безусловно преданного президенту».[704]

Последнее замечание невольно наводит на другую поговорку: от любви до ненависти — один шаг. Но пока этот шаг еще не сделан. И Виктор Баранников выглядит как преданный ельцинист. Тот же Цопов добавляет: «Специалисты также обратили внимание на один переход из системы внутренних дел в структуру органов безопасности, что практически и означает слияние этих структур».[705]

Насчет слияния — это слишком. Но вот, что впервые начальником над госбезопасностью стал бывший милиционер — это да. Бакатин не в счет, он был просто партаппаратчик. Раньше было наоборот. Но времена меняются.

Писали: «Спецслужбу, вероятнее всего, назовут Министерством безопасности России (МБР) без слова «государственной», чтобы, наверное, не вызывать в народе темных ассоциаций с МГБ».[706] Откуда прессе стало это известно!? Да же эту «тайну» в стране не удавалось сохранить.

3.4.19. 18 января Баранников въехал в кабинет бывшего председателя КГБ. «Московские новости» отметили: «Второй раз за последние пять месяцев бывший министр внутренних дел СССР становится шефом службы безопасности. В отличие от Вадима Бакатина на сей раз главным чекистом назначен профессиональный милиционер. Вариантов-то, в общем, немного: или милицизация гэбэ или гэбизация милиционера».[707]

Многие другие ждали, что же будет дальше. «Я вот пока сижу в своем кабинете и формально считаюсь безработным, — говорил Олейников. — никаких предложений от Баранникова еще не поступало. И я не знаю, окажусь ли я на этой работе».[708] Уж, не в связи ли с неудачей в уговорах чекистов пострадал Олейников?

Что же с Иваненко? «Я не вписался в команду Ельцина», — скажет он позже журналистам. Он и не мог вписаться, даже если бы очень этого захотел, — слишком принципиален для той команды, всегда имеет собственное мнение и отстаивает его до конца…..

Формально Иваненко был уволен в связи с ликвидацией штатной единицы, фактически — потому, что был против «чеченской революции», поддержанной Москвой, против ввода в Чечне чрезвычайного положения»,[709] — так звучит одна из версий увольнения.

Виктор Иваненко, судя по всему, быстро нашел для себя место работы в коммерческой структуре. Но средства массовой информации оставили его без внимания. Журналист Елена Дмитриева поведала со слов супруги бывшего первого российского «чекиста», что отставку он переживал тяжело и успокоился не сразу. На вопрос о возможности прослушивания его телефона ответил: «Если кому-то интересна моя частная жизнь, пусть слушают. К тому же после выхода закона об оперативно-розыскной работе это стало непростой проблемой».[710]

Вадим Бакатин, вспоминая то время, рассказал: «Я благодарен академику Шаталину, он поступил по отношению ко мне в высшей степени добропорядочно: принял меня на работу в свой фонд экономических и социальных реформ в самый тяжелый момент жизни, когда меня пытались представить как американского агента, таскали в прокуратуру с объяснениями о деятельности в КГБ.

Фонд реформ — это небольшой научно-исследовательский институт, занятый анализом социальных и экономических проблем, где мне предоставлена полная свобода мысли и действия….

Не могу освободиться от сознания того, что многое, чем заняты мы сейчас: наши анализы, справки, рекомендации, никому не нужно».[711]

3.4.20. Так кончилась недолгая история очередного объединения ментов с чекистами. Она показала, что бороться с ельцинскими указами можно. А это уже было началом подрыва авторитета президентской власти. Дружное объединение депутатов, демократов, судей, чекистов и прочих осилило президента с его парой защитников. Казалось бы, частный случай, но он был показателен.

Конституционный суд смог показать себя влиятельной силой. А 48-летний Валентин Зорькин в беседе с корреспондентом предсказывал себе долгую судейскую карьеру, ведь члены Конституционного суда уходят на пенсию только по достижению 65 лет.[712] Он несколько просчитался, и это станет ясно через полтора года. Председателя понизят до рядового члена. Но еще через несколько лет его снова выберут председателем

Так были заложены основы будущего противостояния Президента и Парламента. Это внушило некоторым депутатам мысль о возможности уступок со стороны Президента. Разумеется, были и другие основания и более веские, но одним из первых было противостояние по поводу судьбы бывшего КГБ.

3.5. Душа нарастопашку

3.5.1. Пока госбезопасность пытались скрестить с милицией, продолжался начатый в конце августа 1991 года процесс разглашения секретной информации. А секретность является одним из признаков (хотя и менее всего заметных) суверенности государства, его права иметь и защищать свои секреты.

«Сначала в коридорах Верховного Совета, а затем и в газете «Московские новости» были распространены полные тексты шифротелеграмм, которые рассылались КГБ в территориальные органы. Для людей непосвященных в этом не было ничего существенного, но профессионалы хватались за голову — это было вопиющим фактом. Полный текст давал возможность при известных обстоятельствах взломать шифры, которые охранялись как зеница ока».[713]

«Уже 24 августа 1991 года, то есть в первый же день после подавления ГКЧП, вышел указ Президента Бориса Ельцина о передаче архивов КГБ… на государственное хранение. Ни отечественная, ни мировая практика хранения документов спецслужб таких широких жестов не знала….

Раскрыть архивы спецслужб для доступа всякому — это, значит, похоронить саму спецслужбу, а с ней и государственную безопасность. Ведь там десятилетиями наработанные специфические формы и методы деятельности спецслужбы, сведения о которых десятилетиями мечтало заполучить ЦРУ»,[714] — так написал один из старших офицеров госбезопасности.

Обратимся к сидящему тогда в следственном изоляторе Владимиру Крючкову. Он писал: «После августовских событий в средствах массовой информации были опубликованы многочисленные документы Комитета госбезопасности, его органов на местах, которым в период их подготовки были присвоены грифы «Совершенно секретно», а то и высший гриф — «Особой важности». В печати появились доклады органов госбезопасности руководству страны и отдельных республик по самым различным вопросам. Были преданы гласности сведения, полученные в результате разведывательных и контрразведывательных операций. Под удар поставлены ценные источники, люди, помогавшие нашей стране. Практика беспрецедентная».[715]