Кладбище домашних животных - Стивен Кинг

— Так и сделаю, — сказал Луис. — Спасибо за совет.

— Желаете еще что-нибудь?

— Да, пожалуй, — сказал Луис. Мне нужны кирка, лопата и заступ. Лопата с короткой ручкой, заступ с длинной. Еще моток веревки в восемь футов. Пару рабочих перчаток. Брезент примерно восемь на восемь.

— Все это у нас есть, — сказал продавец.

— Хочу вырыть яму для мусора, — пояснил Луис. — Выходит, что я нарушаю правила, а соседи у меня просто сволочи. Вот я и хочу сделать все это потише, хотя вряд ли получится. Но надеюсь, мне это удастся.

— Ну-ну, — сказал продавец. — Купите лучше прищепку для носа, если вы выроете ее.

Луис принужденно улыбнулся. Покупки потянули на 58 долларов 60 центов. Он заплатил наличными.

Когда цены на бензин выросли, они все реже и реже стали пользоваться машиной. У нее барахлило управление, но Луис не спешил отдавать ее в ремонт. Отчасти из-за того, что он не хотел расставаться с двумя сотнями долларов, отчасти просто чтобы избежать беспокойства. Теперь, когда старый динозавр был ему действительно нужен, Луис боялся им воспользоваться. Он не осмелился возвращаться к Ладлоу с киркой, лопатой и заступом. У Джуда Крэндалла были зоркие глаза, и мозги до сих пор работали исправно. Он бы сразу понял, что к чему.

Тут его осенило, что ему совсем не обязательно возвратиться в Ладлоу. Он переехал через Чемберлен-бридж в Бангоре и остановился в мотеле Говарда Джонсона на Одлин-роуд — недалеко и от аэропорта и от Дивного кладбища, где лежал его сын. Он записался под именем Д.Д. Рэмона и уплатил за номер наличными.

Он попытался поспать, понимая, что ночью ему предстоит тяжелая работа. Говоря словами какого-то викторианского романа, его ждала сегодняшней ночью безумная работа — достаточно безумная, чтобы перед ней отдохнуть.

Но его мозг просто не мог отключиться.

Он лежал на стандартной койке мотеля под картиной, изображающей живописные корабли, вплывающие в не менее живописную новоанглийскую гавань, одетый, сняв лишь туфли, бумажник, ключи и мелочь лежали на столе, руки он подложил под голову. Ему было холодно; он чувствовал себя оторванным от людей, от мест, ставших ему почти родными, даже от работы. Так же он мог лежать в любом другом мотеле — в Сан-Диего или Дулуте, в Бангкоке или Шарлотте-Амалии. Он был нигде, и его резанула мысль, что прежде, чем он снова увидит эти знакомые места и лица, ему предстоит увидеть своего сына.

Он начал разрабатывать план. Он рассматривал его со всех сторон, проверял, искал уязвимые места. И он чувствовал, что и правда движется по узкому мосту над бездной безумия. Бред был повсюду, мягко вея на него крыльями громадных желтоглазых сов; он балансировал на грани сумасшествия.

Эхом в его мозгу отозвался голос Тома Раша:

«О смерть, твои руки как лед… Я чую, ты уже рядом… Ты пришла и взяла мою мать… Когда ты придешь за мной?»

Безумие. Безумие рядом, оно гонится за ним.

Он нашел спасение в разработке своего плана.

Сегодня ночью, около одиннадцати, ему нужно раскопать могилу сына, извлечь тело из гроба, завернуть Гэджа в кусок брезента и погрузить в багажник «сивика». Ему также придется поставить гроб обратно и засыпать могилу Потом он должен поехать в Ладлоу, вынуть тело Гэджа из багажника… и пройтись. Да, ему надо будет пройтись.

Если Гэдж вернется, возникают две возможности. В соответствии с одной из них Гэдж вернется самим собой, быть может, неуклюжим, медленно двигающимся или даже совсем… плохим (только в самой глубине души он позволил себе надеяться, что Гэдж может вернуться нормальным, но это также могло случиться, разве не так?), но это по-прежнему будет его сын, сын Рэчел, брат Элли.

В соответствии с другой это мог быть некий монстр, явившийся в дом из леса. Он не отвергал этой возможности, не отрицал существования монстров, бестелесных духов зла из другого мира, способных вселиться в ожившее тело, которое покинула его душа.

В любом случае он с сыном будет наедине. И он…

(поставит диагноз).

Да. Именно это он и сделает.

«Я поставлю диагноз не только его телу, но и душе. Я выясню, насколько он помнит или не помнит о катастрофе. Имея перед собой пример Черча, я могу ожидать замедленности, может быть отсталости в развитии, сразу или постепенно. Я проверю возможность интеграции Гэджа в нашу семью за период от двадцати четырех до семидесяти двух часов. А если потери будут слишком велики, или он вернется таким, как Тимми Батермэн, то я убью его».

Как врач, он вполне был способен убить Гэджа, если Гэдж оказался бы лишь вместилищем чего-то другого. Его не остановили бы ни жалобы, ни угрозы. Он убил бы его, как крысу, зараженную бубонами чумы. В этом нет никакой трагедии. Две-три пилюли. А если понадобится, укол. В сумке у него есть морфий. Следующей ночью он еще раз явится на кладбище, надеясь, что ему второй раз повезет («ты еще не знаешь, повезет ли тебе в первый», — упрекнул он себя). Была более легкая альтернатива в виде Кладбища домашних животных, но он не хотел оставлять там сына. Тому было несколько причин. Дети, хороня своих любимцев через пять, десять или хотя бы двадцать лет, могут наткнуться на останки. Но подлинная причина была глубже. Кладбище находилось… чересчур близко.

Закончив с этим, он бы вылетел в Чикаго и соединился с семьей. Ни Рэчел, ни Элли так и не узнали бы о его провалившемся эксперименте.

Потом, думая о другом пути, он принял решение, на которое его толкнула слепая родительская любовь. Если все пройдет удачно, он и Гэдж покинут дом той же ночью. Он возьмет с собой нужные бумаги и никогда больше не вернется в Ладлоу. Может быть, им придется остановиться в мотеле — возможно, в этом же.

На следующее утро он снимет все деньги со своего счета, переведя их в чеки «Америкэн экспресса» («не возвращайтесь без них домой с вашим воскресшим сыном», — подумал он) и в наличные. Они с Гэджем полетят куда-нибудь — быть может во Флориду. Оттуда он может позвонить Рэчел, объяснить ей все, предложить взять Элли и прилететь к ним, не говоря об этом отцу с матерью. Луис надеялся, что она его поймет. «Ничего не спрашивай, Рэчел. Просто приезжай. Сейчас же».

Он сказал бы ей, где они остановились. В каком мотеле, Они с Элли могут взять машину напрокат. Когда они постучат, он мог бы подвести Гэджа к двери. Можно было бы одеть его в купальный костюм.

И после…

Но о том, что будет после, он не осмеливался думать, вместо этого он вернулся к своему плану и начал снова вникать в детали. Он надеялся, что если все будет хорошо, то они заживут новой жизнью, и помешать им не сможет никакой Ирвин Голдмэн со своей толстой чековой книжкой.