«Скорпион» нападает первым - Алексей Атеев

– Нам сюда, – уверенно сказал Егор и толкнул дверь.

Комната, в которой они очутились, представляла полный контраст с остальной обстановкой. Здесь стояли две большие отличные кровати, застланные хорошими покрывалами, стол с двумя стульями, на полу лежал мягкий дорогой ковер. В углу – небольшой холодильник. Костя отворил дверцу. Различные напитки, разноцветные упаковки и банки.

– В соседней комнате нечто вроде кухни. Есть посуда, портативная газовая плита и прочие причиндалы. Всегда можно сготовить легкий завтра или обед.

В комнате царила идеальная чистота. Все было вылизано до зеркального блеска.

Егор первым делом включил телевизор, потом распахнул окно и выглянул наружу.

– Ты посмотри, Костя, какая красота. Вот она, идиллия. Сейчас отыщем самовар, спустимся вниз и будем пить чай.

– Тут и самовар есть?

– Шучу. Гляди, сосны-то какие! А запах, запах… Нет, Подмосковье – лучшее место в мире. Куда там каким-то Карибам или Ривьере. Вокруг все свое, родное. Даже воробьи чирикают по-русски. Жить бы да радоваться…

– А не взрывать троллейбусы, – добавил Костя.

– Вот именно, мой друг, вот именно. Когда обитаешь в подобном месте, забываешь, что есть продажные политики, банкиры-кровососы и международные террористы. Выключи телевизор, и связь с внешним миром исчезнет.

– А сотовый телефон?

– Его в колодец. По утрам – на речку. На воде еще лежит туман, вспорхнет, хлопая крылами, дикая утка, повиснет над цветком кувшинки стрекоза. С разбега в прохладную воду… И, разрезая плечом поверхность, триста метров вольным стилем… А! Каково?! Слушай, Костя, не пойти ли нам действительно искупаться? Поблизости пруд…

Костя не возражал.

Начинало темнеть. В кустах щелкали соловьи, вечерняя прохлада нежно касалась разгоряченных за день лиц, в отдалении квакали лягушки, в лиловых небесах загорались первые звездочки. Они прошли переулком и очутились на берегу пруда с бетонными берегами. Несмотря на довольно поздний час, здесь оказалось людно, раздавался смех, приглушенно играла музыка, визг купальщиков вполне естественно сочетался с грубой руганью подвыпившей компании.

– Праздник жизни, именины сердца! – воскликнул Егор, на ходу стаскивая рубашку и брюки. Он с разбегу плюхнулся в пруд, подняв столб брызг. – Иди сюда, Костярин. Вода как парное молоко.

Разделся и Костя. Он несмело вошел в пруд, как делал всегда, купаясь в незнакомом месте. Вода действительно оказалась очень теплой. Костя поплыл брассом, потом развернулся, раскинул руки и ушел под воду. Здесь было неглубоко. Он коснулся пальцами ног дна, оттолкнулся и, выскочив по пояс из воды, плюхнулся животом на ее поверхность.

И вдруг ему стало так легко, как он не чувствовал себя уже очень давно. Радость переполняла его душу, тревоги и печали отошли куда-то в сторону, сейчас он остался один на один с начавшимся летом. Рядом вынырнул Егор.

– Резвишься, – одобрительно заметил он. – Отличная погодка, браток. И все кругом дышит негой и покоем, как выражались классики. Выходим на берег? Жаль, полотенца не захватили. Ты посмотри, все кругом ликует, даже вон те матерщинники ругаются как-то ласково, почти без злобы. Так же лирически сейчас начнут бить друг другу морды. Они просто по-другому не могут передать свой восторг от переполняющей их радости бытия.

Егор вылез из воды и начал одеваться.

– Этим-то и хороша наша работа, – заметил он, – сегодня ты плескаешься в какой-нибудь Пахре, завтра в Эгейском море, а послезавтра в Ганге. Весь мир у твоих ног. Тебе доступны любые кушанья, любые женщины… Ты царь и бог…

– Но при этом в любой момент можешь получить пулю в лоб.

– Увы, мой юный резонер. Все это так, но от присутствия опасности жизнь становится еще слаще. Ты не киснешь, не смотришь утомленно на бредущую по двору все ту же собаку. Ты живешь!

– Очень красиво выражаешься!

– А почему нет? Мой слог соответствует настроению момента. Вернемся на дачу, приготовим ужин, выпьем легкого вина. К тому времени наступит ночь. Мы выйдем во двор нашего нового обиталища, возьмем с собой бутылки и стаканы и будем сидеть на нагретом за день крыльце, смотреть на звезды и вести неспешное повествование.

– Ты стихи в детстве не писал?

– Не писал, мой друг, не писал, но я по натуре романтик. Рыцарь и арлекин одновременно. Жаль, родился не в то время. Мне бы в Венецию семнадцатого века. Звон клинков и звон бокалов… Хотя и сейчас можно окунуться в приключения, было бы желание. А вот ты за скованностью натуры и несовершенством языка прячешь страх перед реальным миром. Ты изначально настроен на страдания. Ветхозаветные моральные устои, внушенные тебе погрязшими в трясине быта учителями и родителями, подсознательно давят, мешая раскрепоститься. Смотри на вещи проще, не задумывайся о завтрашнем дне. Живи моментом. Кто придумал мораль? Кастраты и импотенты! Ладно, одевайся, пошли в дом. Проповедь окончена.

И слова Егора разбудили в Косте неведомое доселе чувство жажды опасности. Постепенно он начинал смотреть на мир глазами своего наставника.

Они поужинали и действительно спустились в темный двор, захватив с собой несколько бутылок красного сухого вина.

Уселись на крыльцо, Егор начал рассказывать о своих странствиях, Костя упоенно слушал, изредка задавал вопросы. Совершенно невероятная, но от того еще более притягательная жизнь возникала перед ним, словно мираж в пустыне. Однако усталость и вино сделали свое дело. Он начал клевать носом, потом неуверенно поднялся и побрел наверх – спать. Егор не препятствовал. Он остался внизу наедине с бутылкой и своими мыслями.

Разбудил Костю щебет птиц. Он открыл глаза и тотчас вспомнил, где находится. Вошел Егор с полотенцем на плече.

– Можешь сходить окунуться, – посоветовал он, – а я пока завтрак приготовлю. Но поспешай. Времени у нас не так много. Через час приедет машина и снова в бой. Как сказал товарищ Блок, «покой нам только снится». Сегодня мы будем работниками Мосгаза.

– Кем? – удивился Костя.

– Ты не ослышался, мой друг. Именно представителями этой славной службы. Предстоит снова лезть под землю, и нужно соблюдать маскировку.

«Волга» прибыла точно в назначенное время. За рулем сидел тот же немногословный шофер.

– Куда? – коротко спросил он.

– На Смоленскую площадь, – назвал место Егор. – Там мы пересядем, – пояснил он Косте, – заберем толстяка и бритого, а уж тогда на дело.

На Смоленской их ждал желтый «уазик» с надписью на боку «Мосгаз – аварийная служба». Тут же крутились вышеупомянутые ребята.

– Залезайте! – приказал Егор. Микроавтобус рванул вперед, однако ехал совсем недолго, сначала по Кутузовскому проспекту, потом свернул на боковую улицу и, проехав немного, остановился у стены какого-то промышленного объекта.