Будь Человеком - М. Ножкин

Дело было сделано.

В плотном автомобильном московском потоке от Белорусского вокзала к центру двигалась с черепашьей скоростью чёрная служебная «Волга» генерала Артамонова. Водитель Дима изнывал от безвыходности ситуации, вертел головой — где бы проскочить побыстрее, — но всё тщетно.

— Во попали! Опять пробка! По Москве теперь быстрее пешком ходить. Машин развелось, иномарок этих наглых. На кирпичи лезут, по встречной полосе гонят. Никакой управы!

Генерал оторвался от папки с бумагами.

— Положение на дорогах, Дима, в точности отражает положение общества в стране.

— Верно, товарищ генерал. Козлы они везде козлы. Вон эта семиклассница на «Мерседесе», ну куда лезет, куда? Жить надоело? И откуда у неё такая машина? Где заработала? В ночную смену?

Зазвонил мобильный телефон. Артамонов нажал кнопку:

— Слушаю.

— Дмитрий Николаевич, вам привет из туристического агентства!

— Спасибо. Как там наши гости?

— Всё в порядке. Гостей приняли тепло. Окружили заботой. Продлили их пребывание.

— Надолго?

— На неделю. Минимум.

— Замечательно. Большое спасибо.

— Правда, гостеприимство дорого обошлось.

— Ладно, сочтёмся славою, ведь мы свои же люди.

— Да… ещё просили передать привет какой-то Кате…

— Понял. Передам. Будь здоров!

Генерал повеселел, ткнул водителя в спину:

— Ты знаешь, кто это написал: сочтёмся славою?

— Не знаю, — признался Дима.

— Вот кто написал, — Артамонов показал рукой на гордый памятник Маяковскому, который медленно и торжественно проплывал за окном автомобиля. — Это он, временно забытый и заплёванный великан Владимир Маяковский. Генерал вдохновенно продекламировал:

Мне наплевать на бронзы многопудье,Мне наплевать на мраморную слизь.Сочтёмся славою, ведь мы свои же люди,И пусть нам общим памятником будетПостроенный в боях социализм!..

— А теперь, выходит, построенный в боях капитализм? — усмехнулся Дима.

— Да ну тебя, молчи лучше! Не тереби душу и езжай не торопясь. И не гони! А я немного вздремну…

Генерал откинулся на подлокотник и прикрыл усталые веки.

По широкому проходу большого торгового комплекса, расположенного недалеко от портовых ворот, в сопровождении двух крепких мужчин бодро шагал Павел Синицын, зорко поглядывая по сторонам. Он обернулся к одному из спутников, который нёс на плече спортивную сумку внушительных размеров.

— Не тяжело?

— Да что ты, Иваныч! Это ж для меня воздушный шарик. Детская забава!

— Кстати, о детях. Я на минуту за сувенирами, а вы идите в сквер, ждите Федотыча, — и Синицын быстро нырнул в отдел детских игрушек.

В тенистом скверике, недалеко от магазина, на небольшой скамейке примостились спутники Синицына, разглядывая содержимое сумки. А вот и сам Павел Иваныч с покупками.

— Федотыча нет?

— Да придёт сейчас. Он мужик аккуратный.

— А что делать-то будем? — поинтересовался второй.

— Надо с одним мерзавцем разобраться.

— Только с одним? — разочарованно протянул один из спутников.

— Там рядом с ним ещё десяток мерзавцев может оказаться.

— Это другое дело, — удовлетворённо кивнул другой, потирая руки.

— Так, значит, ты Андрей?

— Так точно. Гвардии старшина второй статьи Андрей Волошин. Морская пехота.

— Морпех — это серьёзно. Где стояли?

— На Казачке. Под Севастополем.

— Знаю, знаю. Казачья бухта — прекрасная база! Бригада морской пехоты, танковый полк, взвод боевых дельфинов.

— Точно! — оживился Андрей. — А какие умники были! Всё лучше нас понимали! Вот жизнь была! А теперь всё разломали, разворовали… А дельфинов, говорят, за границу продали.

— Да нет, в водный цирк продали.

— Один хрен.

— А ты вроде Алексей?

— Да нет, Олег я, Олег Изотов.

— Понятно, Олег… Служил?

— А как же! Что я, недоделанный, что ли? Лейтенант ВДВ.

— Войска Дяди Васи, — улыбнулся Синицын. — Рязанское окончил?

— Нет, Тульское.

— Тоже серьёзная школа… А вот и наш вождь и учитель… Синицын поднялся навстречу подходящему Федотычу, из-за спины которого выглядывал знакомый нам Алексей. — Что так долго? Почему не один?

— Лёшку взял для отвода глаз. Парень он надёжный, а вид у него несерьёзный. Значит, и я по несерьёзному делу.

— Годится, — кивнул Синицын.

— Ну так вот, — Федотыч присел на скамейку. — Серый оказался тем самым, о ком ты говорил. Штурман ихний Матвей Серенко. Опытный моряк. Плавает давно. В этом городе у него бабёнка какая-то. Всё время к ней бегает. Вот и теперь: как танкер задержали — он сразу в увольнительную. Тем более капитан у него в дружках. Вместе пьют, а Серый платит. Всегда при деньгах.

— Интересно.

— А вчера прислал человека с запиской. Мол, заболел, отравился. До отхода выздоровеет. Справку принесёт.

— Так, ясно. — Синицын встал. — Ну что, мужики, идём лечить этого больного.

— А как же Лёшка? — забеспокоился Федотыч. — Его вроде брать не собирались?

— Во-первых, он нам нужен для отвода глаз, ты сам сказал. Во-вторых, он человек надёжный!

— Я надёжный!

— И боевой, — поддержал Федотыч. — В прошлый раз, когда мы в этом задрипанном «Релаксе» свои права человека защищали, он больше всех стекол перебил!

— Ну вот видишь, улыбнулся Синицын. — Я думаю, стёкла они уже вставили, так что Алексею будет где развернуться.

— Так мы в «Релакс»?!

— Начнём с него, — подтвердил Синицын. — А дальше по обстоятельствам. Ещё раз предупреждаю: дело очень ответственное, очень опасное. Поэтому максимум дисциплины! Без моего приказа — ни шагу! Ясно?

— Ещё как ясно. Это не игрушки, — ответил за всех Федотыч.

— Кстати, об игрушках. — Синицын раскрыл пакет, достал игрушечный пистолет, точную копию «беретты», сунул себе за спину. Достал ещё один и протянул Федотычу:

— Держи.

— Да это ж игрушка, — не понял Федотыч.

— Для начала сгодится. Главное, вытащить первым. Успеть напугать.

— Ну ты даёшь, Иваныч! — Федотыч с брезгливой гримасой взял пистолет двумя пальцами и сунул в карман пиджака.

— А нам? — спросил Лешка.

— Тут на всех хватит. — Синицын убрал пакет в спортивную сумку, протянул её Игорю.

— Эх, надо было настоящего оружия раздобыть, — вздохнул Олег.

— Ни в коем случае, — нахмурился Синицын. — Мы не в России! Тут русские, да ещё с оружием — сразу террористы! 20 лет тюрьмы и скандал на весь мир!

— Да что у нас — рук, что ль, нет? — Андрей показал кулаки.

— Вот именно, поддержал Синицын. — Только сначала надо головой поработать. Вы у меня вроде группы поддержки, которая в таких случаях полагается. Ну что, мужики, готовы?

— Готовы.

— Тогда вперёд. С Богом!

Синицын перекрестился и во главе своей импровизированной «группы поддержки» двинулся по знакомой улице, круто уходящей в гору.

В «Релаксе» заканчивались ремонтно-восстановительные работы. Половина витрин была ещё загорожена строительными лесами и зелёной сеткой. Но над входом, несмотря на солнечное утро, ярко мигали рекламные огоньки, приглашая утомлённых прохожих расслабиться. Внутри, в полуосвещённом зале, было немноголюдно. Бренчала музыка, вяло качалась из стороны в сторону разморённая танцующая парочка. За стойкой бара возвышался невозмутимый прилизанный усатый бармен. Он сразу узнал вошедшего Синицына и метнулся было в свою подсобку. Синицын преградил ему дорогу, упершись дулом игрушечного пистолета в живот.

— Туморроу, приятель! Хау-ду-ю-ду?!

— Не убивайте меня! — взмолился бармен.

— И не собираюсь. Делай то, что я скажу, и живи на здоровье.

— Конечно, конечно. Я готов…

Синицын приказал ребятам:

— Оставайтесь здесь. Никого не впускать. Подойдёт другой бармен — закажите пива. Если что, делайте вид, что не понимаете. Попробуйте обойтись без драки. И кивнул боцману: — Первая дверь направо.

Федотыч нырнул в бамбуковый занавес, Синицын пропустил бармена вперёд и скрылся за бамбуковой занавеской.

В служебной комнате он поставил бармена лицом к стене, руки за голову. Достал из кармана перчатки, натянул и быстро обыскал усатого с головы до ног, вытащил из-за спины боевой кольт, проверил обойму. Она была полна.

— Ну что ж, первый трофей есть. Хорошая машинка, — и, засунув револьвер к себе за спину, приказал бармену сесть в угол. — Итак, первый вопрос. Али-бек у себя?

— Нет, — быстро ответил бармен.

— А где?

— Не знаю.

— А точнее?

— Очевидно, в аптеке.

— В аптеке?

— Это он так свою домашнюю больницу называет. Он старый человек и очень себя бережёт. А вы его в прошлый раз так отделали, что он теперь каждый день до обеда лечится в своей «аптеке».

— Так. Вопрос второй: где Серый?