Корабль-призрак - Виктор Точинов

— О! Замечательный термин вы придумали, милостивый государь, очень точный! Так вот, гипнограмма у медиума-новичка подвержена многим случайностям, нам же рисковать не резон. Но, думаю, теперь у нас появилась вполне реальная возможность договориться с господином Азиди. Готовность к сотрудничеству я ему все-таки внушил.

Помянутый господин меж тем окончательно пришел в себя.

Старцев обратился к нему на английском:

— Вы готовы отдать нам график перемещений корабля во времени?

— Возможно… Но что я получу взамен?

Если он и в самом деле обрел стараниями коллежского асессора готовность к сотрудничеству, то сотрудничать в ущерб себе явно не собирался.

Арабу ответил Буланский:

— Получите жизнь. И свободу — возможность убраться со своими уцелевшими людьми в любое интересующее вас время.

Урманцев быстро добавил:

— Кроме двадцать первого века, разумеется. Иначе вы, вновь вооружившись пеленгующей «Тускарору» аппаратурой, наверняка затеете новый тур той же игры.

— А мое имущество? — кивнул Азиди на железный ящик и свертки из ткани, пропитанной, как показалось Старцеву, гуттаперчей.

— Нет, — отрезал Урманцев. — В конце концов, мы и сами можем добраться до графика. Сумели уничтожить половину вашей шайки — перебьем и остальных.

Капитан-лейтенант подумал, что у коллеги Богдана Савельевича глаза убийцы…

— А теперь, батенька, скушайте-ка вот это… — сказал Богдан по-русски, явно пародируя какого-то земского врача. Затем добавил фразу по-арабски.

Азиди недоуменно смотрел на протянутый ему крохотный предмет. Насколько мог разглядеть Старцев, это была пилюля в новомодной желатиновой оболочке.

Вторая арабская фраза Богдана Савельевича прозвучала гораздо резче, в руке блеснул браунинг. Боцман Кухаренко переводил недоуменный взгляд с одного участника мизансцены на другого. Капитан-лейтенант тоже ничего не понял. Лишь Урманцев, по видимости, сообразил, в чем дело, и кивнул одобрительно.

Араб взял наконец пилюлю, глотнул с видимым усилием. После чего дотошный Буланский заставил пленника широко открыть рот и проверил, не утаил ли тот лекарство где-нибудь за щекой.

Вытянул за цепочку часы из жилетного кармана, отщелкнул крышку, взглянул на циферблат. Удовлетворенно сказал по-английски:

— Ну вот, милейший, теперь в вашем распоряжении десять минут, чтобы получить это… — он продемонстрировал небольшую плоскую склянку коричневого стекла, тоже с пилюлями.

Азиди, освобожденный от наручников, в буквальном смысле бегом устремился к двери. Боцман Кухаренко, вышедший проводить пленника, вернулся и доложил:

— Сиганул на бак, душа некрещеная, словно пятки салом смазаны…

— Яд и противоядие? — догадался Старцев.

Буланский рассмеялся.

— Прихватил сегодня с собой пилюли от морской болезни. Вот и пригодились, хоть и для другой цели… Ну как наш азиатский друг, оказавшись на воле, передумал бы исполнять обещанное? А так у него даже времени на изготовление фальшивого документа не будет.

Араб уложился в три с небольшим минуты — тяжело дыша, запыхавшись после быстрого бега, протянул Буланскому свернутую в рулончик бумагу, показал жестом: давай, дескать, скорей свое противоядие. Торопливо проглотил заветную пилюлю и буквально рухнул на вращающийся табурет.

Коллежский асессор развернул свиток, быстро просмотрел два столбика цифр. Ткнул пальцем в одну из них, отмеченную крестиком. Спросил:

— Насколько я понимаю, это — наше текущее положение? В волнах, извините за высокопарное выражение, моря Хроноса?

Араб, до сих пор не восстановивший нормальное дыхание, молча кивнул.

— Вы понимаете, что вас ждет, если вы солгали?

Новый кивок.

— Разрешите взглянуть, — попросил Урманцев. — Я хорошо помню все хронопереходы с момента нашего прибытия на борт «Тускароры».

— Вашего? — быстро поднял голову Буланский. — Вашего — с кем?

Старцеву показалось, что «коллега» чиновника Синода испытал секундное замешательство. Однако же ответил без запинки, даже с иронией:

— Надеюсь, вы не думали, Богдан Савельевич, что я добрался сюда в одиночку, на плотике из двух связанных бревен? Нет, конечно же. Я зафрахтовал рыбачье судно в Эсбьерге… К сожалению, нервы у моих спутников оказались слабее, чем у экипажа вашей миноноски…

В разговор вступил наконец отдышавшийся араб:

— Я выполнил свою часть сделки. Очередь за вами.

— Не спешите, милейший, — покачал головой Буланский. — Если даже вы единственный продавец на этом рынке, мы не обещали покупать негодный товар. Почему некоторые точки не обозначены датами?

Азиди пожал плечами.

— Определения проводились астрономическими методами. Иногда, при слишком быстро следовавшими друг за другом переходах, произвести их не позволяли погодные условия.

Следующие несколько минут бумагу внимательно изучал Урманцев. После чего вынес вердикт:

— Похоже, график настоящий. 2006 и 2018 годы идеально стыкуются с известными мне фактами. Ганзейский когг вполне можно отнести к 1473 году, пассажирский лайнер, который мы недавно видели — к 1989-му. Жаль, конечно, что 1904 год не определен. Но судя по всему — вот он.

Урманцев достал из кармана вечное перо, вписал недостающую дату.

Затем бумагой завладел Старцев. Просмотрел с любопытством: замкнутый цикл движения «Тускароры» во времени включал шестьдесят восемь пронумерованных переходов, около четверти из них никак не датированы… Даты разбросаны без какой-либо системы, вычислить недостающие не удастся даже приблизительно. Но и без того информация бесценная. Обладая ею и зная координаты регулярных появлений «Тускароры», можно в самом прямом смысле стать властелином судеб мира…

Он представил на минуту свое возвращение в Главный морской штаб, рапорт об имевших место событиях, эту бумагу в качестве приложения… Окажется ли его начальникам по плечу этакая тяжесть? Адмирал Вирениус — властелин мира? Или морской министр? Смешно… Или даже сам Государь… Он одернул себя, оборвал крамольную мысль. Не стоит обольщаться. Скорее всего, результатом подобного рапорта станет отставка капитан-лейтенанта Старцева Н.И. ввиду прискорбного состояния здоровья. И остаток жизни придется провести в доме умалишенных, в палате с мягкими стенами.

— Некая система в этих хаотически разбросанных датах все же просматривается, — раздумчиво произнес коллежский асессор. — Более двух третей от общего числа точек приходится на полтора столетия, предшествующие 2046 году. В остальных шести веках судно появляется гораздо реже…