Путешествие из Бухары в Петербург - Ахмад Дониш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Далее, истинные и мудрые слова, которые пришли вам на ум, говорите всем, а если не сможете высказать, то записывайте их. Если они не пригодились вам, то, быть может, пригодятся другим после вашей смерти. Если ваши слова соответствуют действительности, то не огорчайтесь, когда люди не соглашаются с вами, так как вы заимствовали свои слова из одного источника, а они — из другого, ибо они не способны заимствовать там, где вы. Поэтому, если вы не можете убедить их, то не спорьте с ними и оставьте их в покое.
Когда два человека спорят о чем-либо, то знайте, что один из них говорит со слов учителя, другой — согласно прочитанной им книге.
...Лестница науки бесконечна, ибо невозможно, чтобы точно совпали две мысли, даже если одна из них не противоречит другой. То, что усваивает ученик у учителя, не тождественно мысли учителя, оно или превосходит ее или не достает до нее, хотя ни тот, ни другой не ведают об этом и полагают, что им всё понятно. Нередко случается, что они не понимают друг друга, вопреки желанию понять. Отсюда-то и происходят споры ученых о разветвлениях и основах наук, в этом причина их споров и пререканий. Далее. Воздерживайтесь порицать религию неверных, христиан и евреев, в их присутствии, не говорите при мудрецах не взвешенных разумом слов, не то вам придется конфузиться. Если ваши слова обдуманны, но противник не понимает их, то не спорьте с ним, пусть умрет в неведении, вам нечего стараться ради него.
.....................................................................................
Далее. Не страшитесь смерти, не дрожите над своей жизнью, ибо вы не властны над ней.
Далее. Не глазейте вокруг на базаре и ремесленных рядах, так как большинство бед и алчность возникают из-за увиденных благ.
Не хочешь отдать никому сердца? Закрой глаза.
Именно из-за этого в человеке постоянно пробуждается корысть. Самое лучшее в пути — это глядеть себе под ноги. Или же, выходя из дому, займите сердце каким-либо вопросом и всю дорогу думайте над ним.
Со мной часто бывало, что, выйдя из дохму с целью навестить друга, я сказывался в трех фарсангах от города, погруженный в какую-либо мысль. Случалось мне и следить за дорогой, чтобы не потерять направление. Иногда я ошибался на целую деревню и оказывался в другой. Нередко на пиршественных собраниях я не слышал музыки и беседы друзей или же слышал словно издали, невнятно. Часто я не узнавал людей на базаре, не приветствовал их или не отвечал на их приветствия. Поэтому те, кто слышал обо мне, но не был знаком, считали меня гордецом. Я чувствовал только суету людей, но ничего более не знал о них. Я ехал куда-нибудь верхом, но мог точно не знать, конь или осел везет меня. Бывало итак, что от нахлынувших на меня мыслей мне казалось, что я заполняю всю улицу, что даже не помещаюсь на всех улицах, что пешие и конные, все подводы проходят под моей полой, все люди, будь это даже эмир и знать, казались мне презренными и ничтожными. А порой мне казалось, что я не умещаюсь и во всем небе, словно огромная гора, по склону которой проплывает туча. Перед моим взором в такие минуты проходили страны, в которых я побывал, я представлял себе города, в которых не бывал, но знал их долготы и широты, а их жители словно суетились на базаре перед моими глазами.
Если вы поразмыслите, то поймете следующее. Поскольку мысль способна объять так много, то любой человек, посвятивший себя изучению жизненных обстоятельств людей, не сможет легко собраться с мыслями. Он не привязывается сердцем к тому, к чему склонны другие люди.
Далее. Чтобы не осрамиться, не глазейте на те редкостные и изящные вещи, которых у вас нет, и секрета которых вы не знаете.
Однажды в дороге мы остановились в одном доме. Я взял у хозяина шестизарядный пистолет, стал осматривать его со всех сторон, пытаясь найти рукоять и дуло, и переворачивал во все стороны. Один из моих друзей стоял спиной ко мне, а другой — как раз рядом со мной стелил постель. Пистолет вдруг выстрелил. От испуга я потерял сознание и выпустил пистолет, а пуля врезалась в стену на целый вершок. Придя в себя, я обнаружил, что если бы пуля пошла на четыре пальца правее, то угодила бы в бровь одного друга, а если бы на четыре пальца левее — в плечо другого друга. Я поблагодарил бога за спасение от такой беды, за то, что не пролил невинную кровь. Я словно тонул в море стыда и попросил извинения у владельца пистолета. Каждый раз, когда я вспоминаю этот случай, меня охватывает дрожь, я лишаюсь покоя часа на два — на три.
Далее. Не беритесь за дело, которого вы не знаете, не беритесь исправить то, что испорчено, ибо если не справитесь, то осрамитесь. Однажды мне случилось быть в пути далеко от Бухары. Какой-то знатный человек дал мне часы, у которых выскочило стекло. Это было в дороге и я, как ни старался, не смог вставить стекло. Если бы это было не в пути, я потер бы бруском, и дело уладилось бы. Но не найдя ничего подходящего, я нажал на стекло, и оно раскололось на пять частей. Владелец часов видел это. Бухара была далека, чтобы вставить другое стекло взамен разбитого. И я вернул ему часы с разбитым стеклом. Он не сказал ни слова, я тоже промолчал, но до сих пор я не могу оправиться от пережитого стыда.
Далее. Не алкайте какой-либо вещи, дорогой или дешевой, виденной вами в руках друзей, так как драгоценная вещь идет любому человеку, а дешевые необходимы всем. Если вы захотите вещь друзей, то это повредит вашей дружбе, так как люди не уважают алчность и почитают довольство своей долей. Если же вас будут упрашивать принять такие вещи в дар, не принимайте — разве только из уважения к другу.
Однажды я сидел у своего хорошего друга, когда вошел какой-то христианин и положил перед ним две серебряные позолоченные шкатулочки. Мне она очень понравились
