Путешествие из Бухары в Петербург - Ахмад Дониш

Надеясь получить золото, я стал разжимать его лапу, но это был напрасный труд. Я согнулся в три погибели, а рука его оставалась прямой, словно вбитый в стенку кол. Наконец он схватил мою руку и сжал ее своей.

Мне показалось, что пальцы мои вдавливаются вдруг в друга и распадаются на куски. Невольно я издал громкий звук с обеих сторон. Он рассмеялся, отпустил мою руку и милостиво сказал:

— С такой силой больше не притязай на доблесть и попусту не преграждай мужам пути, ибо потеряешь зря голову.

Потом он угостил меня по-приятельски и дал пятьсот дирхемов с напутствием:

— Вот тебе на расходы. Забирай их и покинь Бухару. А то тебя могут еще раз околпачить и внушить мысль убить меня, и уж тогда не видать тебе пощады.

Я взял деньги, пошел к начальнику стражи и рассказал ему обо всем. Он подарил мне халат и отпустил. Я же не счел возможным оставаться более в Бухаре и вернулся в родные края. Никогда в жизни не видел я такого силача.

[Смысл этого рассказа таков, что муж, если он даже очень силен, не должен пренебрегать врагом, полагаясь на свою мощь.

«Бог, сотворивший высоты и низины,

Сотворил руку, которая сильнее любой другой руки».

Если в силу своего внутреннего зова человек с сильным характером даже вынужден поступать дурно, например, грабить, то цель его не должна ограничиться этим, напротив, он должен делать все это из добрых и благих побуждений, чтобы покровительствовать бедным и страждущим, чтобы этими благородными поступками загладить свои дурные деяния. Например, если он перенесет добро скупого мерзавца в дом благородного с большой семьей, то такой поступок не останется без воздаяния.]

Еще раз о благородстве хищников, в особенности льва

Некий молодой хаджа, из рода Хаджа-Мухаммада Аскафа, рассказывал:

— Дом мой был расположен на окраине, в южной стороне Бухары. Однажды я отправился в поле за топливом и сложил в разных местах вязанки. Так я оказался вдали от людских жилищ. К вечеру я решил собрать все вязанки, связать вместе и вернуться домой. Вдруг передо мной появился разъяренный лев, от страха перед которым трепетал Лев на небесах[171].

Он мчался ко мне огромный, как буйвол. От страха и ужаса у меня застыла кровь в жилах, а сам я словно прирос к месту. Я слышал ранее, что лев щадит того, кто при встрече с ним говорит ласковые речи и целиком отдает себя в его власть. В страхе за свою жизнь я упал навзничь на землю и стал говорить заплетающимся языком:

— Душенька лев, сжалься надо мной, не окропляй своих лап моей кровью, я не злоумышлял против тебя, я здесь только ради своего хлеба насущного.

С этими словами я показал на вязанку дров. Убедившись в моей покорности, лев успокоился, подошел поближе, осмотрел все место вокруг меня и удостоверился, что у меня нет ни ружья, ни стрел, ничего кроме пилы и большого серпа. Тогда он сел передо мной на задние лапы, начал разглядывать меня сонными глазами, осматриваясь по сторонам и шевеля хвостом. Я догадался, что он расположен ко мне, набрался смелости и рассыпался в любезностях. Тогда лев стал на все четыре ноги и подошел ко мне без опаски с опущенной головой и пал передо мной на землю. Все это он делал для того, чтобы мое сердце не разорвалось от его ужасающего вида. Лев начал рыдать и стонать, делал мне лапой знаки подойти ближе. От ужаса я не понимал его жестов, он положил мне на плечо лапу. Мне показалось, что на меня взвалили мельничный жернов. Лев же потянул мою руку лапой и положил ее на свою заднюю ногу. Я понял, что он страдает от боли и просит меня излечить его. Осмотрев ногу, я увидел, что в нее вонзилась и застряла между когтями веточка, от которой получилось нагноение. Лев знаками просил меня извлечь ее.

Увидев врага в таком состоянии, я перестал чувствовать страх, застывшая кровь моя пришла в движение, покинувшие было меня силы вернулись вновь. Я вытащил из кармана нож и осторожно, внимательно, чтобы не вывести льва из себя, извлек из лапы щепку длиною с палец. Из раны начала сочиться кровь. Лев от боли закрыл глаза и, скрежеща зубами, проливал слезы. Я поспешно высосал рану, выплевывая гной.

Затем, разорвав свою одежду, я обвязал рану куском материи, а потом стал почесывать грудь и спину льва. Лев поднял голову, посмотрел на перевязанную лапу и радостно побежал в том направлении, откуда пришел. Успокоившись и убедившись в своей безопасности, я собрал дрова, взвалил на спину и пошел своей дорогой. Не дойдя до селения, я увидел, что лев стремительно скачет по степи, вздымая клубы пыли, временами закрывающие его. Я испугался, что мне грозит беда, от которой я было избавился, что у льва обнаружилась другая, не замеченная мной рана, и что мне до самого утра придется заниматься врачеванием. Хоть бы ночь была лунная! Лев настиг меня в момент этих раздумий; через его шею была перекинута жирная овца, которая свесила голову и ноги, словно мертвая. Лев бросил овцу к моим ногам и тут же исчез.

Я посмотрел — овца еще живая, на ней нет даже царапинки, она только чувств лишилась от страха. Я сразу заколол ее, боясь, как бы она не околела дорогой. Тушу я притащил домой и провел в довольстве несколько дней.

[Смысл рассказа тот, что если кто-либо станет покорно просить тебя, будь он даже враг — ты не должен отказывать. Если кто-нибудь окажет тебе благодеяние, то тебе следует отблагодарить его тем же или добрым словом, ибо если ты не будешь выслушивать жалобы тех, кто зависит от тебя, и за добро будешь платить злом, дикие звери будут выше тебя.

Пишущий эти строки говорит:

«Правдивый и великодушный муж тот,

Кто великодушен и к старому, и к юному.

Слон не сражается с комаром,

Лев тоже щадит бедняка».]

Стихотворения

Отрывок из касыды

Мне говорил один мудрец, что шаху

Приличествует, по его размаху,

Дворцовые широко открыть двери

Для тех, кто сведущ в красоте и вере:

Философу, во-первых, ибо он

Глубинами познаний умудрен;

Врачу