Воин-паразит: Стать человеком (СИ) - Костяной Богдан

— Скажи честно, почему ты церемонишься с ним? — спросил обитатель ларца.

— Потому что это тело принадлежало мне! — огрызнулась девушка.

— Разве не Господину? — упрекнул её голос.

— Ты ни черта не понимаешь! Мне… мне выпала честь разделить ложе с Господином после того, как он бы вернулся в этот проклятый мир! А эта тварь… она отобрала у меня эту возможность!

Отобрала право выносить полубога в своём чреве!

— Ты уверена, что пережила бы роды чего-тотакого?

— Разве имеет это значение? Ежели в этом кроется замысел Господина… Я готова пожертвовать всем, даже собственной жизнью лишь бы его исполнить!

— Тогда вернёмся к первоначальному вопросу: почему ты до сих пор не убила его?

— Потому что он, к моему удивлению, делает то, что завещал нам Господин… Он рушит правила и оковы этого мира одним своим существованием. А с таким потенциалом развития, как у его тела…

На секунду в шатре возникла тишина. А затем, голос из сундука загоготал так, что затряслись склянки на столе для алхимии. Кое-как справляясь со смехом, неизвестный произнёс:

— Так вот зачем ты хочешь поймать его живым!

Глава 22. Убийство по фэншую

Дело шло к вечеру. Эспен, вернув тренировочный меч в стойку, окунул голову в бочонок с водой. За день, тот нагрелся и больше не приносил ощущения прохлады и свежести.

И тем не менее, живительная влага приободрила паразита, стекая с длинных косм по спине и плечам. В это время, в тенёчке под навесом, Яхтир жал на педаль точильного колеса, «исцеляя» который уже по счёту клинок от зазубрин и тупых участков.

В Тринадцатом отряде работали все, даже бессмертные, восьми тысячелетние кочевники. Тем более, что Яхтир знал своё дело и хоть как-то развеивал не проходящую скуку.

Помимо скрежета полирующегося металла, ему помогал в этом табак. Так вышло, что два дня тому назад, бессмертный увидал среди вещей паразита странный мешочек с травой, которую никогда в Доминосе до того не видывал.

Сам Эспен и позабыл про табак, найденный в разорённой упырями фермерской телеге, а потому, без лишних уговоров дал его попробовать Яхтиру.

И понеслось.

По какой-то причине, несмотря на боль при употреблении пищи, воды и алкоголя, Яхтир спокойной курил табак. Да, он не чувствовал ни вкуса, ни запаха, но когда тебе нечем заняться тысячелетиями, кроме как махать катаной — даже просто пускать и выпускать дым бывает забавно.

— Почему ты остановился? — спросил кочевник у Эспена.

— Ты время видел? Хух… хватит на сегодня… мне ещё нужно лёгкие потренировать и на ночной обход… хух! — отмахнулся паразит.

Поскольку до захода Кустоса обязанности ночного дозорного в отряде были короче, чем у остальных, после полудня Эспен занялся тренировкой техники «Рвение Мустанга».

Со слов Яхтира, чтобы познать её, человеку требовалось, по меньшей мере, научиться бегать на двух ногах столь же быстро, сколь и лошадь на четырёх. Само собой, без использования телума тут было не деться.

Остаточная энергия мира… Кажется так называл её кирениец. Она являлась совокупным следом всех живых существ, дышащих телумом. Именно по этой причине, люди, да и не только, пользовались техниками, в которых крылись особенности зверей, птиц и даже рыб.

Из тысяч путей, протекающих по корням Тельмуса, не так-то и легко было выбрать нужный и установить с ним контакт. Эспен удалось лишь на долю секунды приблизиться к пониманию сути техники, но использовать её так и не смог.

— Я изучил технику «Союза Огня и Молнии», она в разы сложнее «Рвения Мустанга». Почему тогда «Рвение Мустанга» даётся мне так тяжело, хух?! — поинтересовался паразит, снаряжаясь для обхода.

— Техники перемещения всегда были сложны. Ведь для них необходимо задействовать оба тела: физическое и энергетическое. Сплести две нити энергии не так сложно, как заставить работать одновременно телум и мышцы.

Однако, изучив «Рвение Мустанга», ты поймёшь в целом, как такие техники познаются и проблем будет меньше. Всё будет зависеть только от уровня, — ответил Яхтир, затянувшийся из трубки в перерыве между заточкой мечей.

— Может ли кто-то из «смертных» изучить технику, способную убить, скажем, Бога? — Эспен знал, что это дурацкий вопрос, но всё же. Яхтир был «Спиритом» в прошлой жизни. Ему было известно определённо больше, чем тому же Гарольду.

Кочевник покачал головой:

— Чем выше уровень техники, тем больше нитей энергии она затрагивает и тем больше её поглощает. Тебе просто не хватит сил и понимания, чтобы её использовать. Но даже если, каким-то чудом, ты её и используешь — твоё тело просто испепелит безудержная мощь.

— Ты ведь был на шестом уровне. Насколько сильные на нём техники?

Кочевник призадумался, подбирая аналогию, после чего ответил:

— Представь, что муравейник — это кучка адептов уровня «Человек», причём истинных, а не искусственных, какие производятся культом Шайтана. На их фоне «Спирит» — это человек с факелом.

И это ещё без техник.

— Должно быть сильные… — почесал затылок Эспен.

— Если бы из меня не сделали того, кто я есть сейчас — мне бы хватило месяца, чтобы очистить внешнюю стену Доминос от влияния Шайтана.

— Ты точно уверен, что никак нельзя избавиться от проклятия? — сочувственно произнёс герой.

Яхтир отложил меч в сторону и посмотрел куда-то вдаль. Его безжизненные глаза хотели рыдать кровью, но не могли.

— Если бы моё тело можно было починить, вернуть мне право на смерть… именно им я бы и воспользовался. Увы, однако, сила Шайтана разрушительна настолько, что даже сложившим голову «Бессмертным» нет числа.

Если только смерть самого Шайтана убить… Нет, этого не сможет никто.

Недолго простояв так, Яхтир вновь взялся за меч и принялся жать ногой на педаль. Эспен решил не продолжать разговор и набросив плащ, двинулся к воротам лагеря.

Из-за них доносилось ржание лошадей и человеческие стоны. Убрав засовы, охрана впустила внутрь Людвига, что по обычаю был покрыт кровью с ног до головы. За ним, вошло полторы дюжины всадников и ещё четыре скакуна без наездников.

Ничего необычного — просто разведка боем, как и любил капитан. Эспен прикинул, что в этот раз вернулось, всего-то, чуть меньше половины из более чем сорока рейнджеров.

Лекари отряда бросились помогать раненным. Людвиг лишь принял из рук лейтенанта платок и утёр кровь с лица. Что примечательно, на теле Жнеца Таверн не было даже царапины. Вся кровь принадлежала солдатам Ультрас.

— Как обстоят дела у новичков? — спросил капитан у проходившего мимо Эспена.

— Не жалуюсь. Тренируюсь. Дежурю. Всё по расписанию, — отчитался паразит.

— Вот и замечательно, — зевнул Людвиг и спешился. — Как только сдашь пост, наведаешься ко мне в палатку. Усёк?

— Так точно.

Спустившись по тропе к конюшням, Эспен проверил Глорию. Болотная Дьяволица прошлой ночью вдоволь наелась и потому дрыхла как убитая перед сегодняшней охотой. Проведя рукой по могучей чешуе, он двинул к палатке архивариуса.

Не сложно было представить, о чём хотел поговорить Людвиг. Однако, Эспен думал, что их испытательный срок продлиться подольше. Что же, в командных налётах он ещё не участвовал.

— Здравия, а можно увидеть Гарольда? — устало произнёс герой, после того как приоткрыл занавеску шатра.

— Одну минуту, коллега, — кивнул слепой старик не менее седому, но, в отличии от него, зрячем волшебнику. — Да?

— Дай мне какую-нибудь бодрящую херь, — попросил Эспен.

— Может, начнёшь чередовать смены? Ты ещё не настолько великий адепт, чтобы не спать сутками напролёт, — хмыкнул Гарольд и повёл того за собой, в сторону от шатра, где находился котелок.

Подняв с земли перевёрнутую чарку, маг дунул в неё и зачерпнул немного кипятка. Затем, порывшись в поясной сумке, высыпал какие-то сушёные ягоды и коренья и, помешав, протянул отвар Эспену.

— Благодарю, — кивнул паразит, делая глоток.