Сатана и Искариот. Части вторая (окончание) и третья - Карл Май

— Сотню таких Хататитл и сотню Ильчи можно отдать за одну из лошадей, на которых мы теперь скачем. Даже сам великий Маниту в Стране Вечной Охоты[75] не владеет лучшей!

Знаменитые развалины Эль-Химы промелькнули мимо, справа от нас. Прошел уже час этих скачек-полета, теперь мы ехали медленней, но на мордах лошадей не было видно пены, а на их прекрасных стройных ногах я не замечал ни капли пота. Нам стоило поберечь их силы.

Еще через полчаса Виннету снова обернулся и крикнул:

— За нами — двое. Это преследователи!

Я тоже посмотрел назад. Всадники были далеко позади; один из них значительно опережал другого; однако оба скакали с необычайной скоростью. Да, это была погоня!

— Снова в галоп! — сказал я. — Мы должны выиграть время, чтобы этих всадников разделяло еще большее расстояние.

И мы помчались опять во весь дух. Скоро я понял, что выбрал действительно трех самых лучших лошадей, потому что преследователи приближались к нам очень и очень медленно, хотя, конечно, они выжимали из своих лошадей последние силы, чего мы не делали. Правда, отставший вряд ли скакал быстрее нас, но другой, как можно было рассчитать, мог бы догнать нас за каких-нибудь полчаса. Потом очень далеко, у самого горизонта, появился третий всадник. Это было не страшно. Из нас троих каждый охотно бы схватился с десятком, если не больше, противников.

Прошло полчаса; местность оставалась все той же: песчаная равнина, изредка поросшая жалкой травой. Мы считали, что часто оглядываться — много чести для наших преследователей, еще подумают, что мы их боимся. А когда уже совсем близко раздался громовой голос, мы остановились.

Это был шейх, пленивший нас. Поднявшись в стременах, он мчался прямо на нас, угрожающе размахивая кремневым ружьем и крича:

— Эй вы, разбойники, воры! Мои лошади! Лошади!

Он так близко подъехал к нам, что теперь не надо было и моего дальнобойного «медвежебоя» — я бы спокойно попал в него из штуцера, и поднял ружье. Когда он увидел нацеленный на него ствол, то страшно испугался, натянул поводья, остановил лошадь, потом направил ее в сторону, описав вокруг нас дугу градусов в девяносто, причем лошадь шла все медленнее и медленнее, пока совсем не остановилась, и всадник обратился к нам:

— Вы украли моих лучших лошадей! Они мне дороже жизни! Отдайте их!

— Иди сюда и забери их! — пригласил его я. — Посмотри в дуло моего волшебного ружья, стреляющего, как ты сам знаешь, тысячью пуль и даже больше, тогда мы узнаем, что тебе дороже — лошади или жизнь!

Он не принял вызова и продолжал свои нападки:

— Почему вы их украли? Разве такие приличные господа, как вы, занимаются конокрадством?

— Нет, но мы до сих пор не встречали шейха, который бы превращал в пленников своих гостей и отбирал бы у них верблюдов.

— Вам вернут ваших верблюдов. Поехали со мной, я сам их вам отдам!

— Мы тебе не верим.

— Да будет проклята твоя борода! Отдашь ты мне моих лошадей или нет?

— Нет.

— Ну, тогда пришел твой последний час! — с угрозой сказал он, поднимая свое ружье.

Я вмиг прицелился и ответил ему:

— Как только приклад твоего ружья коснется щеки, я всажу в тебя пулю! Опусти оружие!

Он повиновался немедленно, но крикнул, дрожа от гнева:

— Но ты же понимаешь, что не сможешь удержать у себя лошадей!

— Напротив, я считаю, что они мне очень хорошо послужат. Они возместят нам время, которое мы по твоей вине потеряли. Ты знал, что мы преследуем коларази. Мы охотно прощаем твое заблуждение, когда ты полагал, что сможешь удержать нас в плену, ведь сокол не обращает внимания на муху, севшую ему на крыло. Вы — самые большие глупцы, которых мне когда-либо приходилось встречать. Будь вас хоть сотня, вам все равно не справиться с одним-единственным храбрым гяуром. Но мы из-за твоей измены потеряли двадцать драгоценных часов, и теперь нам нужны три лошади, чтобы наверстать упущенное. Уже когда ты диктовал нам письмо, мы знали, что будем свободными, об этом я и написал господину ратей.

— Так ты вот что ему написал! А не мои требования?

— Твои требования я упомянул тоже, но лишь для того, чтобы он над ними посмеялся.

— Так его послы не вернутся?

— Нет, но сам он вместе со своими кавалеристами вернется — чтобы взыскать цену крови и наказать тебя за зло, причиненное нам.

— Аллах-иль-Аллах! И я сам отправил к нему твое послание!

— Да, именно это ты сделал. Видишь, какой великой мудростью одарил тебя Аллах. А теперь — довольно слов. У нас больше нет времени болтать с тобой. Да пребудет с тобой Аллах!

И я сделал вид, будто собираюсь продолжить путь. Тогда он закричал:

— Стой! Не трогайся с места! Отдавай лошадей! Видишь, я здесь уже не один!

Как раз в это время подъехал его отставший товарищ, но не осмелился приблизиться к шейху, а остановился в сторонке. Третий всадник, которого мы заметили на горизонте, приближался рысью, а за ним показались другие.

— Не смеши людей! — ответил я шейху. — Сегодня я добр, поэтому не стану наказывать тебя за твое коварство, даже помогу тебе. Те три верблюда, которых отобрал у нас ты, принадлежат господину ратей, значит, ты взял животных у него. Взамен мы доставим ему трех лошадей. Поговори с ним! Может быть, он соизволит обменять твоих лошадей на своих верблюдов.

— Если бы ты еще смог выполнить свои обещания!

Он молниеносно вскинул ружье и выстрелил; я не смог предупредить его выстрел своим, моя лошадь встала на дыбы и шарахнулась — как раз тогда, когда раздался выстрел — мощным броском в сторону; пуля прошла мимо. Я было рванулся к шейху, но Виннету уже опередил меня. Смелый апач даже не счел нужным воспользоваться оружием; он бросился на шейха сбоку, заставил лошадь противника сделать высокий прыжок и неотразимым ударом сбил ее вместе со всадником с ног, так что оба покатились по земле; потом он направился к другому аюну, вырвал, проезжая мимо, у него из рук ружье, потом свесился с седла и разбил оружие врага о землю.

— Чистая работа! — закричал Эмери. — Ну а теперь прочь отсюда, пора нам отделаться от этих мерзавцев.

Так мы и сделали, не обращая никакого внимания на доносившиеся сзади крики. Но через некоторое время все-таки обернулись и, увидев за собой пятерых преследователей, перевели лошадей на рысь.

— Нам стоит поторопиться, — сказал Эмери, — а то как бы мы не получили по пуле в спину! Или ты хочешь им показать, каково безопасное расстояние между нами?

— И сейчас же, — ответил я, так как вопрос был задан мне.

Я остановился, подождал, пока преследователи приблизятся на расстояние слышимости крика, и приказал: