Увидеть Париж – и жить - Дарья Кузнецова

Врач прервал мои размышления.

– Мадам Лариса, ознакомьтесь, пожалуйста, с документами, если вы не передумали, то подпишите. Той суммы, которую вы принесли, хватит на операции трем детям, и у вас остается еще сто тысяч евро.

– Я хочу их отдать на развитие вашего центра.

– Хорошо, я сейчас попрошу бухгалтера подготовить еще один документ. Но вы уверены в своем решении? Подумайте еще раз, это очень большая сумма, у вас ведь есть своя жизнь.

– У меня нет своей жизни.

Врач внимательно посмотрел на меня.

– Мадам, прошу простить мою назойливость, но вы неважно выглядите. Мне кажется, вам нужна помощь психотерапевта.

– Да, у меня есть личный психотерапевт. На днях я пойду на сеанс, не беспокойтесь за меня, – зачем-то соврала я.

Наконец все документы были подписаны. Возле кабинета меня встретила Люси, которая благодарила меня и плакала. Она предложила пойти вместе с ней в палату интенсивной терапии, посмотреть на ее дочку, но я отказалась, я слишком устала, и мои мысли были уже далеко. В голове было странное напряжение, будто она вот-вот разорвется. Меня немного пошатывало. Вот теперь я опять бедна. Впрочем, какая разница – в свете грядущих перемен в моей жизни, если можно так выразиться. У меня в кошельке оставалось около пятисот евро наличными. Я заказала такси до своей квартиры. Напротив моего дома располагалась аптека. Я как во сне зашла туда, люди покупали лекарства, мне они напоминали призраки, я почему-то представляла себе их души в белых одеждах. Я приобрела снотворное, у меня остался рецепт, выписанный доктором Гюставом. Сейчас приму большую дозу, запью все шампанским и не проснусь. Это будет безболезненная смерть. Хотя нет, зачем шампанское, ведь не Новый год, лучше виски. Я зашла в подъезд. Консьержка вежливо поздоровалась со мной, я что-то буркнула в ответ. Навстречу мне из лифта вышла пожилая пара. Они о чем-то говорили и выглядели довольными и счастливыми. Это последние люди, которых я увидела перед смертью. Последний кусочек мира, живые существа, по их жилам течет горячая кровь. У них есть свои радости и печали, свое горе, которое разъедает душу. Но они с ним справились. А я не хочу больше, не вижу смысла.

Я пришла в свою квартиру, закрыла шторы и легла на кровать. Мое сердце грызла безжалостная печаль. «Наверное, сейчас, перед смертью, стоит вспомнить всю свою жизнь. Было ли у меня что-то хорошее?» Я увидела, как я бегу к Волге купаться вместе с Леной. Мама бежит за нами и кричит: «Девочки, далеко не заплывайте!» И мы смеемся, просто потому, что лето, и так тепло, и светит яркое солнце, и все взрослые проблемы от нас бесконечно далеки, как другая галактика, расположенная за миллионы световых лет от нашей планеты.

А потом мы со Славой идем по набережной Невы, я в белом свадебном платье с открытыми плечами, улыбаюсь, и мы смотрим, как разводятся мосты. Теплая белая ночь, вокруг так много людей. Они все вышли полюбоваться на прекрасный город и просто подышать воздухом лета, свободы и любви, в котором будто разлиты надежды, как капли росы на траве, и кажется, что что-то хорошее обязательно сбудется. Пусть не так, как хотелось бы, пусть не совсем то, о чем мечталось, но все-таки жизнь будет продолжаться. Жизнь во всем – в этих вечных гранитных плитах, в дуновении теплого ветерка, в темной невской воде, от которой веет безбрежной тоской жестокого времени, жестокого прошлого и настоящего. Но это уже неважно, совсем неважно, все забывается, когда рядом рука любимого человека и тепло сердец близких друзей. И тогда весь мир кажется уютным и родным, и не страшат грядущие перемены, и теплый ветер приносит только радостные надежды. И вся грязь и мерзость где-то в другом измерении. Нет, это невыносимо. Пускай моим последним воспоминанием будет эта теплая летняя ночь, самая прекрасная в моей жизни. Я как будто почувствовала вкус холодного шампанского и прохладный ветер с Невы. Я умру счастливой – я видела Париж, сверкающую огнями Эйфелеву башню, и в узком черном платье и бриллиантовом ожерелье снимала бокал шампанского с подноса под руку с человеком из списка Форбс. Мечта пятнадцатилетней девочки сбылась, – грустно улыбнулась я. Теперь мне за тридцать, и как это ни глупо звучит, я довольна своей неудачно прошедшей жизнью. Но жить дальше я больше не могу. Все оказалось бессмысленным, бесконечная усталость и невыносимая душевная боль.

Я открыла упаковку таблеток и налила себе стакан виски. Мои руки дрожали, я волновалась, но скоро все закончится, и я уже никогда не почувствую мучительного волнения, боли и страха.

И тут раздался телефонный звонок.

– Але, Лариса, привет! Ты можешь сейчас говорить? – мне показалось, что его голос немного дрожал.

– Да, могу, Слава, конечно, могу!

– Дорогая, ты знаешь, прошло столько лет, но я каждый день вспоминал о тебе, честное слово, девочка моя.

– Да, я тоже.

– Родная моя, прости меня, если сможешь, что я ушел тогда. Смешно звучит, разве можно простить такое? Но у нас с Катей ничего не сложилось, мы развелись, она уже встретила другого, мы с ней никогда не любили друг друга по-настоящему. Я всегда любил тебя. Я ушел тогда из-за ребенка, но это была самая страшная ошибка в моей жизни. Девочка моя, – его голос дрогнул, – я так хочу увидеть тебя!

Мое сердце готово было выскочить из груди.

– Да, я сейчас в Париже. Я только что вспоминала тебя и собиралась покончить с собой.

– Зачем?! Не смей делать этого! Я люблю тебя очень, ты моя Джульетта, моя Кармен, моя Беатриче. Я сейчас же вылетаю в Париж. Лариса, ты окажешь мне честь стать моей женой снова – в богатстве и в бедности, в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас? Я не могу жить без тебя, я все это время не жил, а тосковал о тебе.

– Слава, я, наверно, не смогу уже родить. У меня было много мужчин, с тех пор как мы расстались. Я истратила кучу денег на лечение, сделала еще одну неудачную стимуляцию, я работала в эротическом театре и занималась любовью на сцене. Я была очень богата и все деньги отдала на благотворительность. Мне кажется, я уже не смогу работать, у меня не в порядке нервы, я лежала в психушке. Я стала еще большей истеричкой, чем раньше.

– Милая моя, это все не важно. Ты по-прежнему моя любимая девочка. Ты можешь не работать, я сейчас хорошо зарабатываю. У нас не будет проблем с деньгами. Счастье не в детях, а в том, чтобы жить и любить. Если у нас никогда не будет детей, это не имеет никакого значения, я буду еще больше любить тебя, мою прекрасную Джульетту. Для меня ты лучше всех женщин земли, и мне все равно, что с тобой было и с кем ты была, главное, что я люблю твою прекрасную душу, твое золотое сердце. Ты нервная, и у тебя эти постоянные приступы депрессии, но я еще больше люблю тебя за это. Мне жаль тебя, я искренне хочу облегчить твои страдания. Ты еще не приняла никакого яда? Ты обещаешь дождаться меня? Я сейчас же вылетаю в Париж. Ларочка, ты, ты еще немножко любишь меня? – он говорил сбивчиво, срывающимся голосом, как всегда, когда волновался.

– Да, милый, я тебя очень люблю. Как в ту ночь, когда мы шли после свадьбы и смотрели, как разводятся мосты.

Весь мир перевернулся и засверкал яркими красками. Будто пошел теплый ливень после долгой засухи. Голова кружилась.

– Любимая, я сейчас же еду в аэропорт!

– Но билеты надо покупать заранее.

– Неважно, я придумаю что-нибудь, я буду у тебя сегодня вечером.

Я продиктовала адрес.

– Все, Слава, не могу больше говорить. Мне слишком многое хотелось бы тебе сказать, но на свете так мало слов, чтобы передать то, что творится в нашем сердце.

– Ларочка, милая моя, мой маленький подснежник, я лечу к тебе, я скоро буду. Твоя нежная, ранимая душа не создана для этого грубого мира, мы с тобой проживем еще много счастливых лет, и потом наши души вместе пойдут по Млечному пути. Ни одно плохое воспоминание, никакая грязь не сможет коснуться наших душ, ведь мы будем так далеко от земли. И нам откроются чудесные тайны, и будет новая жизнь, такая прекрасная, что мы не можем себе вообразить.

– Ты уже когда-то говорил мне это. Я до сих пор иногда думаю твоими словами. И вот ты снова со своей поэзией. Ты хоть пьесу написал или поэму?

– Написал, я тебе прочитаю сегодня ночью. Неужели ты простила меня, неужели ты все еще любишь меня?

– Да, конечно, да!

Я положила трубку и подошла к окну. И вдруг почувствовала невероятное чудо жизни. Кровь течет по моим артериям и наполняет клетки кислородом. А в моем мозгу и в сердце из бесконечного разнообразия впечатлений рождаются мысли и чувства. Жизнь, энергия души – как это прекрасно! И мы не знаем всех удивительных тайн вселенной. И, возможно, действительно когда-нибудь мы пойдем вместе со Славой, бесконечно любимым Славой, по Млечному пути и уже не будет воспоминаний и страданий, но жизнь, полная только радостей и открытий, будет удивительным образом продолжаться, хотя мы пока не можем себе это представить.

Через месяц, когда мы со Славой и его театром были в Сочи на гастролях, Лена сообщила мне, что убийцу Михаила нашли. Это был не Жан, а одна бывшая возлюбленная Миши, очень молодая девушка. После того, как мой бывший партнер ее бросил, у нее началось тяжелое нервное расстройство. Я вздохнула с облегчением, узнав, что муж моей сестры не причастен к преступлению, но мои мысли и сердце были уже далеко от столицы мировой киноиндустрии.