Роза с шипами - Наталья Якобсон

-- Я в здравом уме, - спокойно возразил я. - А вот сохранил ли рассудок ты. Разве здоровый человек может наблюдать такие галлюцинации, как те, что только, что возникли перед тобой. Разве люди, сохранившие хоть капельку ума, могут даже во сне увидеть вот это?

Я продемонстрировал ему то, что показывал многим, рассек свою чистую бледную кожу лезвием, задел подкожную вену и погрузил пальцы в рану, чтобы на них осталось несколько кровавых капелек. Конечно же, порез затянулся сам собой, но многим из зрителей показалось, что шрам сгладился на моей коже, лишь только ее коснулся лунный свет. Обычное поверье, лунный свет касается тела и не упокоенный дух возвращается в него. Я начитался достаточно страшных книг, чтобы знать об этом, но вот только к моей неуязвимости лунный цикл никакого отношения не имел. Я взглянул на обновленную кожу, вытер кровь с пальцев о носовой платок, завалявшийся в кармане и с усмешкой, от которой любых демонов пробрал бы страх сообщил Шарло:

-- Если бы ты был в своем уме, ты бы ничего подобно не увидел.

Я так же легко спрыгнул с помоста и уже более любезно добавил:

-- Я всего лишь пытался убедить тебя, что золото можно получить только от того господина, которому служишь верой и правдой, а не путем грабежа. Не думай, что я фокусник, а ларец всего лишь трюк. Если бы ты хоть раз посетил цирковой балаган, то усвоил бы, что такой фокус людям продемонстрировать не дано. Подумай хорошенько над тем, что ты видел. А пока, я советую всем разойтись по домам.

-- Да, я ухожу, - Кловис скинул с плеч короткий черный плащ и метко швырнул его под ноги Щарло. - Довольно с меня черноты.

Он быстро зашагал прочь. Без плаща он был похож на птицу, лишившуюся своих обвисших крыльев. Плащ, как потрепанное оперение валялся у эшафота.

-- Никто не сможет уйти от нас, - угрожающе крикнул ему вдогонку Шарло. - А ты, - вдруг обратился он ко мне. - Почему ты не сожжешь нас всех. Если ты умеешь дышать огнем, то почему до сих пор не испепелил всех своих врагов.

-- Я не могу, - отозвался я. - Не могу оставить только горстку золы от всех подряд. Иначе лишу работы палачей, которые денно и нощно дежурят в пыточных комнатах моего замка. Им же тоже надо на ком-то практиковать свое ремесло, чтобы я не прогнал их за ненадобностью.

Шарло притих. Перспектива оказаться в моих застенках его мало прельщала.

-- Я вернусь еще не скоро, но выберу подходящий момент, - сообщил я, уходя. - Я преподал тебе урок, а теперь даю время на размышления. Задумайся, Шарло о том, что ты только, что видел и сделай вывод для себя сам быть может ночные прогулки плохо сказались на твоем душевном состоянии, может только что ты видел то, чего не видели другие и, наконец, быть может я, дракон, существую лишь в твоем больном воображении.

Я взмахнул светящейся, как светлячок во тьме кистью руки так, словно посылая их всех в пучину забвения, и нырнул в тот переулок, где уже затихали за поворотом шаги Кловиса. Я знал, что кто-то стремительный и непредсказуемый следует за ним, ловко перепрыгивая с одной крыши на другую, прячась за трубами и выступами карнизов, царапая когтями черепицу и все время пристально наблюдая за фигурой молодого человека, которая с высоты выглядит всего лишь точкой, ползущей по узким улочкам.

Опять ловкий, точный прыжок. Чьи-то когти уцепились за выступ сложенной из кирпича трубы и оцарапали его. Скрипнул водосточный желоб, слегка задетый окованным железом каблуком чьего-то сапога. Кловис, конечно же, всего этого не слышал. Он не мог так чутко улавливать присутствие другого хищного существа рядом с собой, его слух не был так обострен, как мой, а мышление не срабатывало так быстро. По сравнению со мной он был близорук. Так, кого же он мог заметить на крышах, если даже я догадывался о существование преследователя не потому, что заметил его, а по звукам, которые он создавал при передвижении. Даже мне с трудом удалось отличить его от обычной дворовой кошки, вскарабкавшейся на крышу.

-- Не оборачивайся! - я нагнал и оттолкнул Кловиса в сторону так, что какой-то тяжелый стеклянный предмет, брошенный сверху, просвистел рядом и разбился о мостовую. Один острый осколок убил мышь, неосторожно вынырнувшую из-под подвальной решетки. Кловис от моего толчка упавшей на землю, не так далеко от разрезанного тела зверька едва сдержал тошноту.

-- Еще чуть-чуть и это были бы вы, - я отшвырнул краем сапога мерзкий трупик туда где ему было и место, за решетку канализации.

Юноша судорожно сглотнул и кивнул, словно пытаясь сказать "благодарю!"

Кто-то спрыгнувший с крыши теперь стремглав убегал от нас по запутанным улочках. Человек не может остаться цел и без ушибов, спрыгнув с такой высоты. Другой бы сейчас был при смерти, решись он на такой маневр, а этот по-прежнему был полон энергии и уносился прочь чуть ли не в припрыжку. Ну разве не обезьянья ловкость.

-- Чем я мог заслужить вашу помощь? - Кловис поднялся на ноги и отрхивался от грязи.

-- Обычно помощь требуется от мен. Но, поверьте, если мне вздумается напасть на вас из-за угла, то никакая подмога облегчения не принесет.

-- Он не даст мне уйти. Правда? - Кловис обернулся, словно вид пламенеющие следы, оставшиеся на камнях от чьих-то подошв.

-- Он силен, но не всесилен, - я вспомнил, что сам не только выбрался из темницы, но и разорвал все отношения между нами.

-- Что вы хотите этим сказать? - Кловис с надеждой обратился ко мне, как к кому-то более умному и опытному, кто сможет ответить правильно на любой вопрос.

-- Отсидитесь где-нибудь, а там, кто знает, может события повернуться в вашу пользу.

-- Отсидеться? Как беглецу? - в голосе прозвучало сомнение. Кловис не был уверен, что сможет бездействовать долгое врем и не устать от этого. Он был из тех для кого любой труд был лучше вынужденного безделья. Даже дела бесполезную работу он бы знал, что жизнь продолжается и может быть однажды труд принесет успех, а таиться где-то и бояться за себя для него было равносильно погребению.

-- Вы и есть беглец, - напомнил ему я, хотя он и так это знал.

-- И где же буду скрываться, они разбредаются по городу, как только наступает ночь, такие же многочисленные и неотвратимые, как покров мглы, опускающийся на землю к вечеру.

-- Я бы предложил вам уйти в монастырь, но боюсь хоть это и единственное спасение, для вас оно будет неприемлемо.

-- А можно укрыться где-нибудь еще? - желание продлить свою жизнь все-таки взяло верх над юношеским безрассудством.

Вместо ответа я махнул рукой в сторону округлый золотистых куполов вздымающихся чуть выше церковной колокольни.

-- Только там, - молвил я и добавил. - Только не подумайте, что хочу сделать из вас причетника или церковного служку, но если сумеете все-таки добраться туда, то на улицу вам лучше пока не высовываться.