Демократия. Вашингтон, округ Колумбия. Демократия - Генри Адамс

— Каков сукин сын, а? — кивнул на министра один из конгрессменов, пожилой человек.

Клей встревожился: неужто его неприязнь так заметна? Он решил прибегнуть к одному из любимых ходов Бэрдена:

— Можно сказать, он по всем статьям собака, вот только верным его не назовешь.

Конгрессмен фыркнул:

— В том-то и дело, что он верен. Но кому? Президенту! Ну да, слава богу, нам больше не придется иметь с ним дело — ни с ним, ни со всей их компанией. Еще одни выборы — и пожалуйте обратно в Нью-Йорк, где вам и место.

— Если только президент не выставит свою кандидатуру на третий срок.

— Не выставит. Подите-ка сюда, что я вам скажу. — Конгрессмен отвел Клея в уголок, и по его широкой улыбке тот догадался, что пришла пора потолковать о политике.

— Дело вот какого рода, — сказал конгрессмен, понизив голос так, что никто, кроме Клея, не мог его слышать. — Я за Бэрдена.

Клей был поражен: нет, этого не может быть. Он знал, что его собеседник поддерживает государственного секретаря Корделла Хэлла. Сделав вид, что он не принимает это заявление всерьез, а считает его лишь любезным предисловием к чему-то другому, Клей кивнул и стал ждать дальнейшего.

— Многие из присутствующих могли бы поддержать его, если бы он дал себе труд немножечко поухаживать за ними.

Интересно, подумал про себя Клей, что разумеет этот старикан под ухаживанием. Неслыханное дело, чтобы один политик высказывался в пользу другого. Под словом «они» обычно подразумевалось «я». Конгрессмен вытер лоб красным платком в белую крапинку. Вне всякого сомнения, на трибуне в предвыборную кампанию он был бы для них полезной подпоркой. Клей попытался нарисовать в своем воображении округ, который представлял его собеседник: нефть, скот, тополя, индейцы.

— К примеру сказать, прошли слухи о сделках Бэрдена с неким Эдом Нилсоном.

— А что в них такого? — невинно моргая, спросил Клей.

— Вот именно: что в них такого? — Хитрое красное лицо вдруг придвинулось вплотную к его лицу. Клей невольно отступил назад и уперся б стол.

— О чем тут толковать. — Металлический верх стола больно врезался Клею в ноги. — Эд пришел к сенатору… постойте… да, года два назад. Он вызвался нам помочь — и помог. Он оказал нам неоценимую услугу. — Пока что Клей высказывал всю правду-истину.

— Видите ли, в моем округе проживают индейцы. — Голос конгрессмена стал проникновенно-мечтательным. — Они — соль земли, этот народ… по правде сказать, я и сам на одну восьмую индеец. — С тех пор как пошел в гору юморист Уилл Роджерс, среди уроженцев Запада стало модным притязать на одну-две капли индейской крови в роду. Это давало им право называть себя «коренными американцами». — Так вот, эти славные люди, которых я имею честь представлять… — На губах сенатора заиграла неуловимо сардоническая усмешка, и от этого слова, обычно произносимые с рукой на сердце, потеряли всю свою благочестивость. — …продали большой участок земли компании, владельцем которой является некто Эдгар Нилсон.

Клей понимающе кивнул:

— Я слышал об этой сделке. Она тогда еще встретила некоторые возражения в министерстве внутренних дел, но в конце концов была одобрена.

— Возражения, и немалые, целую бурю протестов, которая стихла лишь после того, как некая сенатская подкомиссия не глядя санкционировала это тухлое дело, и с ее легкой руки богатые земли за спасибо перешли к некоему Эдгару Нилсону, а он потом словно по волшебству стал казначеем комитета «Дэя — в президенты».

Клей почувствовал, как на висках у него выступил пот.

— Я что-то не вполне вас понимаю.

— Наш общий друг Бэрден был председателем той сенатской подкомиссии.

— Но ведь он был за границей, когда дело слушалось в подкомиссии. Помнится, он был в Канаде и…

— Это так. Но как раз перед отъездом в Канаду Бэрден позвонил одному члену подкомиссии и объяснил ему, как важно, чтобы мистер Нилсон получил разрешение на покупку земли. Так вот, хотя сенатора, которого он столь доверительно проинструктировал, уже нет в живых, его секретарша — золото девка, она недавно перешла ко мне на службу, — рассказала мне, что на прежней службе у них было звукозаписывающее устройство, подключенное к личному телефону сенатора, — этакая штучка с ручкой, которая может всех нас угробить.

У Клея похолодели руки, засосало под ложечкой. Его политическая карьера кончилась, едва успев начаться.

— Так вот, у меня есть возможность достать этот… как бы его назвать?.. Ну, кусок разговора, что ли, который — я в этом твердо убежден — не должен пойти по рукам, так как он может доставить неприятности моему доброму другу и — как знать? — будущему президенту. О нет, ни в коем случае, сэр! Нельзя допустить, чтобы им завладели посторонние люди.

— Он может быть ложно истолкован. — Клей включился в игру. Ему просто не оставалось ничего другого.

— Как пить дать. — Лицо собеседника озарилось улыбкой, обнажившей пеньки обломанных зубов, коричневых от табачной жвачки. — Так вот, один мой приятель заинтересован в продаже нескольких акров вшивенькой землицы, прилегающей к разработкам мистера Нилсона, и мне кажется, будет справедливо, если мистер Нилсон купит этот участок — за разумную цену, конечно, — и получит в придачу к неразведанной сокровищнице недр запись разговора Бэрдена.

Не так страшно, как он думал.

— Идет. — Клей не хуже своего собеседника умел держаться существа дела. — Сегодня вечером я переговорю с Эдом.

— Скажите ему, чтобы он заглянул ко мне домой. После смерти жены я продал свой большой дом и живу теперь в «Олбэн-тауэрс». Слишком уж одиноко мне было без моей Крошки — так я ее называл: Крошка — такая малюсенькая она была, с такими огромными-огромными глазищами. Ах, как я по ней тоскую! — Конгрессмен налил себе виски. — Итак, я жду к себе Эда.

— Он не замедлит явиться. И если вы столкуетесь…

— Я в этом уверен. Он славный старикан, этот Эд, а мой приятель не такой уж жадный.

— Смею надеяться. Так вот, когда вы договоритесь о цене, дайте мне знать. И я заберу… эту самую… запись.

— Вы не хотите, чтобы она осталась у Эда?

— Нет, не хочу.

Конгрессмен рассмеялся:

— Я вас не осуждаю. Ну что ж, если он не потребует ее — в конце концов, платит-то он, — она ваша. Меня можно застать в «Олбэн-тауэрс» в любой вечер. Я ведь теперь никуда не выхожу. Что толку, в мои-то годы? Топчусь на месте и жду, когда можно будет присоединиться к моей Крошке-Малютке, да будет на то соизволение господне. Очень приятно было иметь с вами дело, сынок.

После этого Клей завел разговор с членом конгресса из Оклахомы и принялся обстоятельно толковать о том, есть ли у Корделла Хэлла, южанина, шансы на то, что его выдвинут кандидатом на пост президента. Во время этого разговора Клей вспомнил, как пренебрежительно обошелся Бэрден Дэй с Нилсоном накануне своего отъезда в Канаду. «Не желаю иметь ничего общего с этим человеком». А потом, несколько месяцев спустя, Нилсон сформировал комитет «Дэя — в президенты». Он, Клей, не заподозрил ничего неладного, и это встревожило его больше всего. Бэрден надул его. Это было невыносимо. В конце концов, если он не научился понимать человека, с которым проработал шесть лет, сможет ли он понять кого-либо вообще?

— А ну-ка, подающий надежды молодой человек, — как нельзя более кстати обратился к нему хозяин, беря его под руку. — Я только что побился об заклад, что через десять лет вы будете на Холме среди нас — избранный представитель народа.

— Или в Белом доме — сотрудником президента Дэя.

— Ну, за это я уже не ручаюсь. Имею обычай вкладывать свои деньги в надежные предприятия.

— Вы думаете, что сенатор Дэй не может быть выдвинут?

— Я не хочу, чтобы он был выдвинут.

— Это не одно и то же.

— Совершенно верно. Скажем так: он устраивает меня больше, чем Гарнер, Фарли, Хэлл или Макнатт.

— Но не больше, чем Дуглас, Гопкинс или Джексон.

— Примерно так.

— Сенатор Дэй стоит как раз между двумя этими группировками. Он может вам подойти, если вы не сумеете добиться назначения одного из своих, а с чужаком примириться не захотите.

— Как компромисс Бэрден подошел бы. Но, черт возьми, кому он нужен, этот компромисс!

Вот оно как! Ну что ж, выяснить отношения никогда не мешает, кандидатура Бэрдена не исключается.

Вернувшись домой, Клей позвонил Нилсону, и тот ничуть не удивился его звонку. Но в конце концов, в проявлении своих чувств Нилсон вообще никогда не выходил за рамки вежливой заинтересованности.

— Время от времени такое случается. — Голос в трубке звучал безмятежно. — Я зайду к нему.

— Вы купите у него эту… мм-м… землю?

— Что поделаешь.

— Вы не думаете, что он может снять копии с записи разговора?