Предсказанное. Том 2 - Василий Головачёв

Дар не понял, что такое «поток триай», но признаваться в этом не стал. Ответил коротко:

— Хорошо.

Над лесом показался «дредноут» отеллоидов — двухкилометровой длины сооружение, похожее на облепленную кораллами и прилипалами плоскую морскую ракушку. Дар еще не встречал космических кораблей, столь далеких от эстетических требований воздушного полета, но для Железовского форма этого летающего монстра не стала неожиданностью.

— Не удивлюсь, если эти ребята являются далекими родственниками или потомками маатан, — сказал он. — Те же размеры, почти та же геометрия, та же эстетика… Приготовились! Начали!

В голову Дара хлынули два золотистых свето-волевых потока, отличающиеся лишь оттенками. Он вошел в них своим лучом, получил вдруг энергетический удар и потрясающе радостное ощущение силы. Горизонт стремительно раздвинулся, все предметы вокруг — дома, деревья, машины, дредноут-ракушка отеллоидов — стали как бы про-зрачными, оставаясь при этом плотными материальными образованиями.

«За мной!» — возник в сознании молодого человека мысленный призыв Железовского, воля которого вела за собой весь поток «триай».

Дар послушно последовал за ним, чувствуя пси-энергетический «локоть» Дарьи.

Корабль отеллоидов представлял собой по сути единую металлоорганическую молекулу, способную потрясающе быстро формировать внутри себя любой объем или технологически необходимое приспособление. В данный момент на его борту не было ни одного отеллоида. Кораблю-матке они были нужны только для выполнения работ и заданий вне корабля. Одновременно сам корабль представлял собой своеобразный мыслящий компьютер, имеющий довольно приличную степень самостоятельности решаемых задач. И все же Дар понял, что это только компьютер, такой же, что допрашивал его на Меркурии. Должен был существовать более мощный интеллект, управляющий подобными разумными машинами.

Столкновение объединенных воль трех интрасенсов с мыслесферой корабля породило причудливый, невидимый обычному глазу пси-энергетический вихрь, потрясший пространство. Дар не сразу разобрался в сложных видениях, обрушившихся на голову. Железовский сделал это быстрее и вывел общий пси-щуп в нужную зону сознания корабля. Внутренние психосоматические узлы людей, подпитываемые огромными «запасами смысла» подсознания, потряс глубокий, хриплый, мысленный бас:

«Нарушени граница… требовани прекращени… ответ — уничтожени проникши вирус…»

Поскольку это был мысленный голос корабля, люди перевели его по-разному, но смысл речи сводился к «требую» и «уничтожу».

«Не спеши с решением, — раздался в общем пространстве пси-контакта не менее глубокий и мощный бас Железовского. — Уничтожить нас ты всегда успеешь, равно как и мы тебя. Давай обменяемся информацией. Кто ты?»

«Исполнитель Программы… порядковый номер сто двадцать шесть».

«Что такое Программа?»

«Вопрос некорректность».

«Каковы основные положения Программы?»

Бесшумный взрыв видений, по большей части бесформенных, среди которых мелькнули знакомые геометрические формы: звезды, солнце, черные провалы, оконтуренные короной сияния.

«Доступ запрещени… информаци стратегически кодировани… вынужденность включени подавлени…»

«Успокойся, мы имеем право владеть этой информацией, так как ты находишься на нашей территории незаконно. Отвечай!»

Еще один взрыв призрачных картин, закончившийся видением Меркурия и каких-то каруселью вертящихся вокруг него непонятных символов.

«Программа поиск детонатор… линия третий планета… запуск инициация многомерность грубо колыбель… уничтожени помехи…»

Какая-то судорога перечеркнула пространство пси-беседы. Корабль-матка отеллоидов, назвавший себя «Исполнителем Программы номер сто двадцать шесть», замолчал.

«Твоя прямая задача?!» — проревел Железовский.

«Поиск хранитель детонатор… уничтожени… — Пауза. — Опасность утечка инфо… приказ уничтожение помехи…»

«Полный пси-выплеск! — услышал Дар «параллельный» мыслеголос Аристарха. — Фрустируем его!»

«Отставить уничтожение помехи! Произошел сбой Программы! Поступившая команда — ложна! Слушай правильную команду! Вернись на базу и уничтожь ее! Немедленно! Исполняй!»

Тихое «шипение» в пси-эфире, нерешительное шевеление призрачных световых струй, длинные свисточки…

«Исполняй!»

Чудовищный двухкилометровый монстр, зависший над хутором в нерешительности, качнулся, как человек, получивший оплеуху. Мозг корабля, раздираемый противоречивыми приказами, никак не мог решить, что делать.

— Пошел! — рявкнул Железовский вслух так, что лес отозвался гулким эхом.

Корабль медленно поплыл вверх, остановился, закружился кленовым листом, снова начал подниматься. Вот он уменьшился вдвое, втрое, превратился в палочку, в соринку… и вдруг на этом месте разгорелась яркая звезда! Выросла в радужный факел огня, едва не ослепивший людей, погасла.

Трое в немом изумлении смотрели на опустевшее небо и молчали. Потом Железовский глубокомысленно проговорил:

— Кажется, мы довели его до самоубийства.

— Бедный Исполнитель сто двадцать шесть! — в тон ему сказала Дарья.

Из леса на окраине селения вывалила толпа хуторян, первым — Борята, с криками «ура!» бросилась к площади. Люди радовались победе, еще не зная, что она временная.

Глава 10

Князь с дружиной заявился, как и обещал, через три часа после сеанса парасвязи с сыном.

Дарья впервые увидела вместе представителей трех разных поколений рода Железовских и поразилась их сходству и одновременно ярко выраженному в поведении и обличье опыту. Возраст Аристарха ненамного превосходил возраст старшего Железвича, всего на три года, но чувствовалось, что он мощнее, сильнее, значимее и гораздо свободнее, а главное — мудрее. И тем не менее сходство всех троих бросалось в глаза: рост, разворот плеч, осанка, выражение лиц, твердые взгляды, твердые подбородки, ощущение уверенности и силы. Когда они стояли рядом, трудно было определить, кто из них является прапрадедом, кто отцом. Разве что возраст Дара говорил сам за себя. Он мог быть только сыном.

Впрочем, о сходстве судачили больше женщины, мужчины быстро приняли этот факт за данность и переключили внимание на волнующие всех проблемы.

Бояр Железвич выслушал гостей внешне невозмутимо. Лишь однажды укоризненно глянул на сына, когда речь зашла о секретах артефактов. Дар заерзал на стуле — беседа происходила на веранде семьи Бажанов — и сделал вид, что ничего особенного не утаил, хотя на душе скребли кошки: отец должен был знать, чем занимается его сын в свободное время.