Господин Лянми Часть вторая - Владлен Подымов

О, как они хотели есть! Кто пролежит три тысячи лет в тесной стеклянной скорлупе, без свежего воздуха, без солнечного света… Без пищи! Голод Гаки-о-Моро яростно вопил и рвал его вперед, но иная сила, родственная той, что некогда управляла им, тянула назад.

Однако голод оказался сильнее. Туманное пятно Гаки-о-Моро медленно двинулось вперед

Мурамаса лихорадочно набирал команды. Запасной вычислитель, который он только что включил, выходил на рабочую мощность. О боги и демоны, ну почему он не поставил вычислитель больше и мощнее!

Гаки- о-Моро прилип к стеклу. Оно выдержало миг, не более. С треском и звоном толстое стекло взорвалось. Осколки зазвенели по всей комнате, разбивая приборы, древние стеклянные сосуды, ломая тонкую древесину шкафов. Один из осколков вонзился в спину Мурамасе и глубоко вошел под правую лопатку. Кровавое пятно тут же расплылось по его халату.

Главе ханзаку невероятно повезло. В тот миг, когда шар коснулся стекла, он машинально закрыл рукой глаза. Теперь его лицо и руки, посеченные осколками стекла кровоточили, но глаза были целы.

- Задержите его, мой гос-сподин! Но не трогайте - это с-с-смерть!

Совет искусника опоздал.

С ревом подняв тяжелый стол, Гомпати швырнул его в сторону белесого шара. На пол посыпались обломки дерева и металла, но шар немного сдвинулся в сторону камеры.

Не отрываясь от вычислителя, Мурамаса крикнул:

- Желез-зо! Кидайте в него только металл!

- Что?!

- Металл! Только с-с-стальные вещи! Или с-с-стекло!

Гомпати лихорадочно обшарил глазами комнату. Оторвал от пола стальное кресло, на котором недавно сидел, и швырнул в Гаки-о-Моро. Шар расплескался по металлу. Через мгновение кресло ударилось о дальнюю стену камеры и развалилось на куски. Его обломки напоминали сито. Но несколько поистине драгоценных мгновений было выиграно.

Гомпати кинул в шар еще одно кресло и промахнулся. Затем - один за другим несколько больших стеклянных цилиндров. Один из них удачно отбросил шар на пару шагов в сторону камеры.

Он начал метать в сторону шара все, в чем была хоть кроха металл или стекло. Но шар медленно продвигался к нему.

Вбежавшие на шум помощники Мурамасы в ужасе застыли.

Шар приблизился к лицу главы Средней ветви на расстояние руки.

Син- ханза вдруг успокоился. Ширай Гомпати выпрямился, сложил руки на груди и усмехнулся. Он почувствовал на лице осторожные покалывания миллионов игл. Невидимые щупальца Гаки-о-Моро пробовали его плоть на вкус. Или ему это только казалось? Он ощерился. Смерть? Сейчас? Когда он в двух шагах от исполнения задуманного? Нет, он не верил в это!

Еще полшага, еще два пальца проплыл по воздуху Гаки-о-Моро. Запасной вычислитель взвыл на пределе мощности.

Шар застыл, затем медленно пополз в камеру.

Какое облегчение.

Через час Мурамаса стоял перед главой Средней ветви в его личном кабинете.

Темные шторы закрывали окна, за которым уже тихо стучали последние капли дождя. Горящие в камине дрова распространяли жар по комнате, и электрические обогреватели тоже были включены. Тепло. Но на сердце у Мурамасы как ледяная лавина улеглась. Ему было почти так же холодно, как три часа назад. Но никакого наслаждения. Трепет удовольствия от Вечного Холода, который приходил к нему с ледяными каплями лахорга, теперь был далек от него. Далек и не с ним.

Он устал.

- Я вами доволен, господин Мурамаса. Очень доволен, - прошипел сидящий в кресле Син-ханза.

Личный врач суетился вокруг Гомпати, прикладывая к порезам на лице хозяина розовые кусочки пластыря. Вскоре все лицо главы Средней ветви было заклеено пластырем - так много оказалось порезов и объеденной Гаки-о-Моро кожи.

Мурамаса застыл неподвижно в глубоком поклоне напротив кресла. Его спина горела огнем. Кусок стекла извлекли еще полчаса назад - и теперь он с едва зашитой раной на спине вынужден кланяться этому безумцу? Хорошо, что Гомпати не видит его глаз - он не смог бы спрятать свою злость. Этот безумный ханза! Он погубил результаты многомесячной работы - и теперь доволен?!

Син- ханза махнул рукой, и врач поспешно вышел в дверь, оставив их одних.

- Да, я вами доволен, господин Мурамаса. Хорошо, что я увидел Гаки-о-Моро в действии, теперь я точно знаю, насколько они полезны. Вы получите хорошую награду - я дарю вам один из моих домов на побережье.

Мурамаса поклонился еще глубже. Этот дурак! Он не может смотреть дальше своего короткого носа! Зачем ему, Мурамасе, великому ученому и мудрецу, дом на побережье? Он там будет изучать древние вещи?

Как глупо!

Тем временем Ширай Гомпати продолжил:

- Кроме того, вы получите деньги на создание еще одной лаборатории. Подальше от этого места, где-нибудь в предгорьях. В Северном доме, к примеру. Полагаю, вы сумеете быстро построить там еще одну лабораторию. И купите побольше вычислителей, сегодняшние… - тут Син-ханза помахал ладонью в воздухе, - э-э-э… мелкие проблемы больше не должны возникать.

Искусник воздел на лице довольную улыбку и вновь глубоко поклонился. Не бойся немного согнуться, прямее выпрямишься - это хорошая пословица. Он улыбнулся, слушая как Гомпати строит планы на то, как, когда и какое оборудование будет закуплено для новой лаборатории. Мурамаса тщательно запоминал слова главы Средней ветви.

Да, он все запомнит. Сегодняшний день - особенно.

Он, Мурамаса, когда-нибудь сумеет доказать этому безумцу, обуянному жаждой власти, что лишь он, темный искусник, должен править Кинто. Он, и никто более.

Так будет.

А если не получится - пусть мир погибнет! Жестокая улыбка появилась на его лице, и искусник склонился еще ниже. Да, так и случится.

Да будет ужас в мире!

Глава 15 - Гости

- -

В комнате было темно.

Даже фонарь с Негасимым огнем, возносящим вечную молитву к предкам и звездам, что стоял в доме каждого жителя Кинто, и тот погас. Предки не слышали слов Янни и это было хорошо. Вряд ли человек в бреду мог сказать что-то достойное.

Янни дрожал под тонким одеялом. Лахорг отыскал свою жертву.

Крупные капли пота ползли по его лицу, скатываясь на жесткую подушку. Он не замечал их - он спал и видел ужасные сны. К утру его постель будет мокра, как земля после дождя.

Жесткая рука легла на его горячий лоб. Янни что-то прошептал в забытьи и слегка повернулся.

Рука ушла с его лба.

Через несколько минут те же жесткие и крепкие пальцы встряхнули его. Янни медленно всплывал из глубин тяжелого сна. Пальцы бесцеремонно, но не грубо раскрыли ему рот, и Янни почувствовал на языке горечь пилюли. Затем он, кашляя и стуча зубами о тонкий фарфор, запил пилюлю несколькими глотками холодного чая.

Мутными глазами Янни смотрел вверх, не узнавая того, кто принес ему чашку. Потом упал на кровать и вновь провалился в горячий и мокрый сон.

Как тяжело.

Утром Янни проснулся в скверном состоянии духа и тела. Голова болела, как будто по ней всю ночь колотили палками. Однако кашель и температура исчезли. Сев на влажной постели, он с неудовольствием откинул в сторону тонкое одеяло.

Как неприятно.

Что- то произошло ночью. Кто-то приходил. Янни с трудом попытался припомнить, что же было ночью. Так трудно! Может это Митику? Но как она могла сюда попасть?

Он крикнул:

- Митику!

Хриплое эхо прокатилось по пустым комнатам дома. Ничего - ни шороха, ни звука шагов. Нет, это не она. Да и как она могла узнать, что он простудился?

Он помнил лишь пальцы, раскрывающие ему рот, горечь пилюли на языке и слегка вяжущий вкус чая. Только эти ощущения - ничего больше. Он не видел человека. Было слишком темно.

Темно?

Янни посмотрел в сторону Негасимого огня. Кованый фонарик холодно блестел металлом в утреннем свете. Еще и это. Он забыл добавить масла в фонарь. Неудачно.

Янни откинулся на неприятно холодную и влажную простыню, укрылся одеялом и задумался. Слишком много всего странного в последние дни.

Слишком много.

И кто был тот человек, которого он мельком видел вчера вечером? И кто ночью его накормил пилюлей из Дерева Жизни, - а это было наверняка именно оно! - неужели тот же таинственный наблюдатель? Два удивительных происшествия рядом - они обязательно связаны между собой.

Сушеные плоды Дерева Жизни - это весьма редкая и мало кому доступная вещь.

Но если ему ночью помог тот человек в темном плаще, то почему он не помог ему чуть раньше, когда Янни висел на крыше дома, а под ногами у него разверзлась пропасть?

Как удивительно.

Шангер с трудом добрался до ванны и совершил утреннее умывание. В зеркале он видел измученного человека, явно старше своего возраста. Да, лахорг - это смертельно опасно.

Через несколько минут, приведя себя в порядок и растерев щеки ладонями, он сел в кресло и позвонил в Управление. А затем - Митику.