Покажи мне любовь (СИ) - Князева Марина

Конечно, первое время я радовалась, что наконец смогу быть собой и отдохну от всей этой светской жизни. Но совсем недолго. Я скучала. Даже по своей помешанной на чем угодно, только не на мне, маме. Скучала и плакала по ночам, а потом надевала беззаботную маску и снова становилась сильной и своенравной Катей Тороповой. Школа в Англии закалила меня. Научила прятать свои чувства и никому не показывать свою боль. И самое главное -не доверять никому.

Жизнь в школе была не самой легкой, но я справилась. Подружилась с Мэри Энн и Беверли, выбилась с ними в лидеры школы и научилась держать парней на расстоянии. Школа хоть и была закрытого типа, но учились в ней и девочки, и мальчики. Только жили в разных зданиях, которые находились в противоположных сторонах школьного поместья. У нас были раздельные столовые, бассейны и даже библиотеки. С мальчиками мы виделись только во время занятий. А дальше расходились в разные стороны и занимались своими делами. И по правилам школы с противоположным полом можно было общаться только во время занятий, находясь в здании школы. Странные правила, но меня это устраивало. Тягаться с парнями за лидерство не было ни сил, ни желания. Хотя многим девочкам такие правила не особо нравились. Особенно старшеклассницам. Они умудрялись бегать к мальчикам на свидания, рискуя своим местом в школе. За нарушение правил ученикам грозило отчисление без выяснения обстоятельств и причин. Но даже это не останавливало влюбленные парочки.

У меня таких интересов не было, и я планировала закончить эту школу с отличием. Да, да, у меня была хорошая успеваемость и, несмотря, на мое высокомерие, выпендреж и задиристость, я очень хорошо училась. До того момента, когда мне исполнилось пятнадцать и наш класс перевели в старшую зону.

Именно тогда на территории нашей школы в гостевые домики заселилась компания парней, приглашенная директором для ремонта старого корпуса школы. Парни были уже достаточно взрослые, а руководителем бригады был тот самый Томас Олдридж.

Молодой и красивый. Высокий худощавый блондин с серо -зелеными глазами и бледной кожей, смахивающий на вампира из знаменитой саги. Тут не только школьницы не могли устоять, тут даже учителя были от него в восторге. А задорная улыбка, понимающий взгляд и добродушное отношение абсолютно к каждому сделали его чуть ли не идолом всей школы.

Я тоже повелась.

Ну а что?

Мне было пятнадцать. Он красивый, добрый и внимательный. И мое сердце не выдержало и заколотилось в разы быстрее, разгоняя горячую кровь по юному телу. Я мечтательно вздыхала, когда встречала его на прогулке или в коридорах нашей школы и глупо улыбалась.

Он был старше. Он был недоступен. И мне ничего не оставалось, как просто наблюдать за ним украдкой.

А спустя две недели мы все-таки с ним познакомились. Столкнулись в аллее, где я гуляла, а он спешил с расчетами к своей бригаде. Мы с ним столкнулись и нам пришлось заговорить. Это были дурацкие скомканные извинения, а потом смех от понимания, как нелепо мы смотримся и пытаемся выглядеть воспитанными и вежливыми.

Всего несколько случайно брошенных фраз, но благодаря им мы начали общаться. Ну как общаться? Перебрасываться приветствиями при встрече и мило улыбаться друг другу. На большее у меня не хватало смелости.

И продолжалось это до тех пор, пока я не нашла у себя в кармане кофты записку, где Томас приглашал меня на свидание. Ночью под старой елью за техническими помещениями.

Это было так страшно. И так любопытно.

Идти и вздрагивать от каждого шороха - я была на грани обморока. Но отказать себе я не могла.

- Боже, Кэти, ты пришла? - радостно воскликнул Томас, увидев меня.

А я опасливо озиралась. Если нас застукают, то можно попрощаться со школой. А этого мне не нужно было. Но и неизведанная и опасная встреча с Томасом притягивала, словно магнит.

- Тише, Томас! Нас услышат.

Томас сразу кинулся мне навстречу и тут же прижал меня к себе. От волнения мои колени подогнулись, а в горле застрял колючий ком.

- Я не могу поверить! Как ты на это решилась? Ты такая красивая! Такая сладкая, малышка! Можно я тебя поцелую?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Чтоооо?

Я испугалась. У меня не было первого поцелуя. И я была к нему не готова. Я вообще думала, что мы будем с Томасом разговаривать о книгах и звездах. Но точно не целоваться. По крайней мере, не на первом тайном свидании.

И у меня тогда хватило мозгов, понять, что Томас совсем не тот парень, с которым стоит встречаться по ночам. Я трусливо сбежала.

А на следующий день Томас высказал мне, что я обманщица и динамо. Написала ему письмо, пригласила на свидание, наобещала ему ночь любви, а сама сбежала. Я была в шоке. Потому что ничего никогда ему не писала. И так и сказала об этом Томасу. Но он мне не поверил. И продолжал преследовать. В рамках разумного, конечно. Выпрашивал поцелуи и любовь, а когда я отказала ему и пригрозила пожаловаться учителям, обозвал холодной бездушной стервой. И делал этот каждый раз, когда мы случайно пересекались на территории школы. Доводил меня до такой степени, что я ему начала верить. А когда я была на грани и уже хотела пойти к учительнице с жалобой, в школе разразился скандал.

Томаса Олдриджа застукали с одной из школьниц-выпускниц, целующихся под тем самым деревом. И мне бы обрадоваться, потому что Томаса тут же отстранили от работы, но все было не так просто. Девочка, с которой был Томас обвинила меня в том, что это я заставила ее идти на свидание с ним. И не только ее. А самое страшное, что Томас подтвердил, что его школьницы соблазняли с завидной регулярностью. И эта регулярность полностью зависела от меня.

Боже, какой был тогда скандал.

Меня естественно отчислили без суда и следствия.

Родители тут же забрали меня домой. Обвинили в распутстве и вседозволенности, и в наказание определили меня в обычную школу, одновременно пытаясь тем самым избежать пересудов и сплетен о нашей семье.

Эх, я тогда и злилась. Я была ни в чем не виновата. Но меня никто не слышал. Все поверили этому придурку Томасу и какой-то выпускнице. Ну, конечно, она была старше меня, и все прислушались к ней и ее подружкам, упуская из внимания то, что я в принципе не могла их заставить, хотя бы потому что была младше и слабее. Но меня никто не слушал. Школе не нужна была такая огласка, и от нас быстро и тихо избавились.

А еще мне было обидно. Обидно, что мама и папа не поддержали меня. Не выслушали и не дали совета, как пережить тот факт, что тебя подставили и оболгали. Мне пришлось самой справляться с этим грузом. А это было трудно. Это с виду я была боевая и непотопляемая, а внутри умирала от страха. Мне было всего пятнадцать.

Хорошо хоть, что с Томасом меня связывали только сплетни. Если бы я действительно пошла у него на поводу и позволила ему, все что он хотел, то вряд ли все обошлось. Было достаточно и того, что меня сделали во всем виноватой.

Спустя месяц мне написала Беверли и рассказала, что произошло на самом деле.

Меня подставила Мери Энн. Да, та самая девочка, которую я считала подругой. Она, как кошка влюбилась в Томаса, но он не обращал на нее внимания. А вот мне его внимания перепадало слишком много. Это меня и сгубило. Мери не смогла справиться со своей завистью и самым простым выходом для нее оказалось избавиться от мнимой соперницы.

Это Мери написала мне и Томасу записки и назначила нам свидания друг с другом. Зная о том, что Томас неравнодушен ко мне, и он точно не сможет проигнорировать меня, а я пойду к нему из-за своего чрезмерного любопытства. Мери еще тогда хотела, чтобы нас застукали и меня отчислили. О том, что Томаса выгонят, Мери, кажется, забыла подумать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В тот вечер ей не удалось меня подставить. Я жутко испугалась слишком ярко выраженных чувств Томаса и сбежала. От страха у меня вся любовь испарилась к нему, и Мери видела, что я бегала от него, как черт от ладана. Но ее это не остановило.

Она нашла старшеклассниц, подружилась с ним, и не знаю, что им пообещала и как все это провернула, но свое она получила. Даже слишком. Томаса тоже выгнали.