Выстрелить первым... - Луис Ламур

Я замолчал, внезапно устыдившись собственного красноречия. Не в моих привычках заливаться соловьем. Вот что делает с мужчиной общество красивой женщины…

Тетя Фло к ужину так и не спустилась, хотя я слышал, как она ходит по комнате над нами. Ну и ладно… Я не люблю компаний, лучше потолковать с кем-нибудь наедине. Да и вообще я не слишком разговорчив, поэтому не имею успеха у женщин. Я давно заметил, что женщины любят тех, у кого язык хорошо подвешен, с такими они сходятся даже охотнее, чем с богатыми.

— Если вам так понравилось на Западе, Каллен, почему же вы вернулись?

Я и сам себя об этом спрашивал, однако ответа не нашел.

— Здесь мой дом, — ответил я, пытаясь заодно убедить и самого себя. — Здесь похоронены мои родители — в глубине сада, где любила гулять мама. Эта земля принадлежит мне, прекрасная земля… Отец работал на ней от зари до зари, выращивая урожай. Не знаю, может, я вернулся потому, что вспоминал о нем, а может, потому, что здесь мне все знакомо. Ведь на Западе я чужак. Знаете, в душе я вовсе не бродяга, а скорее домосед.

— Не верю. — Кейти встала из-за стола, чтобы вымыть Посуду. — И не называйте меня миссис Торн. Мы ведь старые Друзья, Каллен. Зовите меня Кейти.

Поднявшись со стула, я почувствовал, что слишком велик Для этой маленькой кухоньки. Я помог убрать со стола и взял шляпу, собираясь уходить.

— Приходите еще, Каллен, если захотите. Поговорим, отведаете моей стряпни…

У двери я остановился.

— Кейти… мэм, погасите, пожалуйста, свет, когда я буду выходить. Кое-кто из здешних может выстрелить, пользуясь удобным случаем.

Выйдя за дверь, я сразу же нырнул в ночную тьму. Осторожность никогда не помешает, а здесь — тем более.

У ночи свои законы, и если хочешь чувствовать себя в безопасности, надо слиться с ней, привыкнуть к ее звукам. Несколько минут я стоял у стены дома, напряженно прислушиваясь, вспоминая расположение широких лужаек, находившихся слева от меня. Справа же простирались болота, с каждым годом подбиравшиеся все ближе к городу.

В темноте голосили лягушки, где-то совсем рядом стрекотал сверчок. Койоты в здешних местах не встречались, однако южнее, в лесной чащобе водились волки. Вдалеке заухала сова, со стороны болота раздался всплеск. Убедившись, что мне ничто не угрожает, я подошел к своему мулу, затянул подпругу и поправил поводья. Мул, однако, был чем-то встревожен, и его беспокойство передалось мне.

Может быть, на меня подействовала обстановка? Ведь я так долго скитался по пустыням и прериям.

Я свернул с тропы на дорогу, решив проехать по полям, и еще потому, что прекрасно знал: возвращаться той же дорогой — непростительная глупость. Человек, живший на индейских землях, знает: опасность чаще всего подкарауливает на обратном пути.

Ночные запахи казались непривычными — и в то же время хорошо знакомыми. Это не были запахи пустыни — запахи сухого воздуха, приправленного ароматом шалфея и кедра. Здесь ощущалась тяжелая влага, запахи болот и обильной росы на траве. Сначала я ехал через сад, припоминая дорогу к ограде фермы, — там была поваленная изгородь, которую, естественно, никто не починил.

Подводя мула к дому, я вдруг почувствовал присутствие чужака. Натянув поводья, стараясь не ерзать в седле, чтобы оно не заскрипело, я прислушался. Заухала сова, но я понял: никакая это не сова, а кто-то имитирующий ее крик. Сигнал? Кто-то хочет мне что-то передать…

Я попытался припомнить, что мог знать о моей ферме Боб Ли. Если это, конечно, был он…

Ведь мой дом для таких встреч явно не годился…

У нас во дворе стоял огромный пень, который отцу так и не удалось выкорчевать. Пень с мощными корнями, глубоко вросший в плодородную почву. Без заряда пороха вытащить его было невозможно, а в то время мы не могли себе этого позволить, вот пень и остался здесь стоять, превратившись в место сбора для ночных охотников за енотами. Боб Ли должен был его помнить, несколько раз он участвовал в охоте. Наклонив голову, я закричал совой. Мне тотчас же ответили, все стало ясно.

Со «спенсером» наперевес я направился к пню. От его тени отделились две темные фигуры.

— Каллен? — Это был Боб Ли.

— Он самый. Что ты хочешь?

— О твоем приезде узнал Чэнс Торн. Он поклялся выставить тебя отсюда. Сегодня тебя кто-то увидел на дороге, а потом ты разговаривал с Джоэлом Ризом.

— Если Чэнс захочет, может найти меня здесь. У меня много работы.

— Если тебе понадобится помощь, — сказал Боб, — ты знаешь, где нас найти. У нас есть друзья, которые накормят и спрячут.

Спрятавшись за старым пнем, мы говорили около часа. Они поделились со мной последними слухами, рассказали все, что знали сами. У Боба было множество друзей и родственников, а в такие времена это огромное преимущество.

Билл Лонгли говорил мало. Для своего возраста он казался слишком сдержанным, к его манере общения ладо было привыкнуть, но Билл мне нравился.

— Полагаю, нам очень повезет, если мы протянем еще лет пять, — сказал Боб, поднимаясь с земли. — Нас наверняка уже приговорили к смерти.

— Говоришь, пять лет? — Голос Билла звучал почти мечтательно. — Я буду рад, если проживу хотя бы год.

Боб промолчал — красивый парень, воспитанный в состоятельной семье, озлобленный на северян, от которых был вынужден скрываться. Я был уверен, что им крупно повезет, если они дотянут до конца года. Ну а сам я собирался держаться подальше от неприятностей. Переселенцы-мешочники рано или поздно уйдут. Я наберусь терпения и постараюсь пережить тяжелые времена.

— Что ж, верно, у нас нет шансов, — сказал наконец Боб Ли. — Если не достанем оружия и не будем готовы дать отпор. Тебе, Каллен, следует над этим подумать. Когда будешь пахать землю, держи карабин под рукой.

— Здесь моя земля. Я хочу собрать с нее урожай и купить скот. Возможно, и лошадей. Хочу заняться лошадьми, когда станет поспокойней.

— В лесах полно одичавшего скота, Каллен. Можем собрать стадо и перегнать его в Форт-Уорт. Если хочешь, я за несколько дней найду человек пятьдесят погонщиков.

— Зачем так много?

— В лесах полно народу. Если понадобится защищаться, они тебе не помешают.

— Я не собираюсь драться. Я приехал сюда для мирной жизни.

Боб Ли и Лонгли ушли. Я подождал, пока топот копыт не растаял в тишине ночи. Боб Ли говорил дело. Если на меня нападут в поле, оружие должно быть под рукой, потому что о мире говорить еще рано. Карабин — оружие удобное и легкое. Однако не помешает обзавестись еще одним кольтом.

Но вот пришла беда, а я думал в эти минуты вовсе не о мире, я думал о Кейти Торн. В траве что-то прошуршало, и в тот же миг я получил удар прикладом по спине, чья-то рука выдернула у меня из-за пояса кольт, другая — ухватилась за ствол моего «спенсера». В спину мне уткнулось дуло револьвера, поэтому, решив не рисковать, я отпустил карабин.