КОНАН И ДРУГИЕ БЕССМЕРТНЫЕ. ТОМ II - Роберт Ирвин Говард
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Потайной ход! — ругнулся Кулл тихо. — А я ничего не знал о нем! Клянусь Валкой, кто-то у меня за это попляшет!
— Тише! — прошипел пикт.
Брул застыл, словно бронзовая статуя, весь обратившись в слух. Волосы на голове у Кулла зашевелились. Не от страха, а скорее от какого-то мрачного предчувствия. Затем, словно решившись, Брул вошел в тайный ход, зиявший перед ними. Проход был пуст, но пыли в нем не было, как это бывает с долго не используемыми тайными ходами. Слабое серое свечение сочилось откуда-то, но источник его был неясен. Через каждые несколько футов Куллу встречались двери, невидимые, как он прекрасно знал, снаружи, но четко различимые изнутри.
— Дворец — настоящие пчелиные соты, — пробормотал он.
— Да. День и ночь за тобой следят, царь. И немало глаз.
То, как вел себя Брул, впечатляло. Пикт продвигался вперед медленно, осторожно, почти крадучись, с мечом наготове. Говорил он лишь шепотом и постоянно оглядывался по сторонам.
Коридор резко сворачивал, и Брул осторожно заглянул за угол.
— Взгляни! — прошептал он. — Но помни — ни слова, ни звука! Ради твоей же жизни!
Царь не менее осторожно последовал примеру пикта. Почти сразу за поворотом коридор опускался ниже несколькими ступенями. И у их подножия лежали восемнадцать Алых Убийц, стоявших в эту ночь на страже у дверей царской библиотеки. Только железная хватка Брула и то, что он прошептал царю на ухо, удержали Кулла от того, чтобы не ринуться вниз по ступеням.
— Тише, Кулл! Тише, во имя Валки! — прошипел пикт. — Сейчас эти переходы пусты, и все же я страшно рискую, показывая тебе все это, чтобы ты поверил тому, что я должен тебе рассказать. Вернемся теперь назад.
Брул направился к покинутой ими библиотеке, и Кулл в полном смятении последовал за ним.
— Измена... — бормотал царь, его глаза горели холодным серым пламенем стали. — Грязное предательство! Все было проделано так быстро — и нескольких минут не прошло, как я видел этих бедняг стоявшими на страже...
Когда они вернулись в библиотеку, Брул тщательно закрыл тайную панель и жестом попросил Кулла снова поглядеть в глазок наружной двери. Кулл заглянул и ахнул. Снаружи стояли на часах те же восемнадцать стражников!
— Колдовство! — прошептал он, хватаясь за меч. — С каких это пор мертвые могут нести караул?
— О... — чуть слышно отозвался Брул. В мерцающих глазах пикта появилось странное выражение. Несколько мгновений царь и воин смотрели друг на друга в упор, и Кулл напряженно хмурился, пытаясь прочесть мысли пикта на его невозмутимом лице. Потом с чуть дрогнувших уст Брула слетели слова:
— Змей, что владеет человеческой речью...
— Тише! — прошептал царь, закрывая ладонью рот пикта. — Говорить такое — смерть! Это имя проклято!
Бесстрашные глаза Брула спокойно встретили его взгляд.
— Взгляни еще раз, царь Кулл. Возможно, была смена стражи?
— Нет! Это те же самые люди. Во имя Валкий это колдовство, это безумие какое-то! И нескольких минут не прошло, как я своими глазами видел тела этих людей. И все же они стоят тут!
Пикт отошел подальше от двери. Кулл машинально последовал за ним.
— Царь, что знаешь ты об истории народа, которым правишь?
— Многое. И вместе е тем мало. Валузия так стара...
— Да, — в глазах Брула загорелся, странный огонек. — Мы, варвары, всего лишь дети в сравнении с Семью Империями. Они и сами не знают, насколько они стары. Ни память человеческая, ни летописи историков не уводят так глубоко в прошлое, чтобы поведать нам о тех временах, когда первые люди пришли с моря и построили города на этих побережьях. Но... Кулл, сынами человеческими не всегда управляли люди!
Царь вздрогнул. Их глаза встретились.
— Да, у моего народа есть предание...
— И у моего! — прервал его Брул. — То было задолго до того, как мы, островитяне, стали союзниками Валузии. Это случилось в дни правления Дьвиного Клыка, седьмого военного вождя пиктов, столько лет назад, что уже никто не помнит, сколько их прошло. С островов Заката отплыли мы, пересекли море, обогнули берега Атлантиды и огнем и мечом обрушились на побережье Валузии. О, долгие белые прибережья гремели от гула схватки, и ночь стала подобна дню от зарева пылающих замков. И царь, царь Валузии, павший на окровавленных прибрежных песках в тот страшный день...
Его голос прервался. Оба уставились друг на друга, не говоря ни слова. Затем каждый кивнул.
— Стара Валузия! — прошептал Кулл. — А когда она была юной, горы Атлантиды и Му были лишь островками средь моря.
Ночной ветерок влетел в открытое окно. Не тот вольный свежий морской ветер, который был привычен атланту и пикту, а тот, чье дыхание было подобно шепоту глубокой древности, пропитанному мускусом и запахом давно позабытых тварей, доносящий тайны, которые были уже дряхлыми, когда мир был еще юн.
Прошелестели занавеси, и внезапно Кулл ощутил себя ребенком на берегу бескрайнего океана мудрости загадочного прошлого;. Вновь чувство нереальности окружающего охватило его. В глубине его души зашевелились огромные призраки, шепчущие о чем-то чудовищном. Он чувствовал, что Брул ощущает то же, что и он. Глаза пикта не отрывались от его лица. Их взгляды встретились. Кулла охватило теплое чувство к этому человеку из враждебного племени. Словно два леопарда-соперника, загнанные в ловушку охотниками, эти два дикаря объединились против темных сил древности.
Брул вновь поманил Кулла к потайному ходу. Молча углубились они в сумрачный коридор, избрав на этот раз направление, противоположное тому, которым шли прежде. Через некоторое время пикт остановился, и они вместе с Куллом заглянули в скрытый глазок одной из потайных дверей.
— Отсюда видна редко используемая лестница, которая соединяется с коридором, ведущим к двери библиотеки, — прошептал пикт.
В этот миг они увидели молчаливую фигуру, беззвучно поднимающуюся по ступеням.
— Ту! Главный советник! — воскликнул Кулл. — Ночью, с обнаженным кинжалом! Что все это значит, Брул?
— Убийство! И подлая измена! — прошипел Брул. — Нет! — прошептал он, когда Кулл хотел распахнуть дверь и ринуться на противника. — Если ты набросишься на него тут, мы погибли, ибо еще больше их скрывается у подножия этой лестницы. Идем!
Почти бегом они устремились назад по коридору.
