Охотничьи угодья - Патриция Бриггз

Чарльз покачал головой.

— Скажи Ангусу, что Шастель никогда бы не остановился в отеле. Слишком людно. Он снял дом, что-нибудь хорошее. Скорее всего, он пробыл здесь уже неделю или две.

Чарльз утверждал, что плохо ладит с людьми, не понимает их, и, возможно, это правда. Но он прекрасно понимал хищников.

Деревья поредели, и за ними показался дом. Как и дом Брана, это здание построено с учетом преимуществ естественного рельефа, и окружающие деревья эффективно скрывали значительную его часть.

Компания Ангуса, должно быть, довольно прибыльная.

— Ангус говорит, что больше всего проблем доставит француз, — продолжил Йен.

— Не стоит недооценивать русских, — отозвался Чарльз. — Но Ангус, вероятно, прав. Жан могущественный, страшный и безумный, как шляпник. Ему нравится убивать, особенно если его добыча слаба и напугана. Его жизнь не выдержала бы пристального внимания, и он не хочет, чтобы мы представили себя миру.

— Ангус утверждает, что Жан Шастель выиграет голосование, потому что все остальные его боятся.

Чарльз по-волчьи улыбнулся, его глаза были холодными и ясными.

— Это не демократия, здесь нет права голоса. Особенно по этому вопросу. Европейцы не имеют права голоса в том, рассказываем мы миру о себе или нет. Я здесь, чтобы выслушать их опасения и решить, что мы можем сделать, чтобы помочь им смягчить последствия огласки.

— Я не это слышал от прибывших европейских делегаций, — осторожно сказал Йен, стараясь не показывать, что не согласен с Чарльзом.

— А как насчет азиатских оборотней? — спросила Анна. — Или африканских и австралийских? И южноамериканских?

— Они не имеют значения, — отмахнулся Йен.

— Они важны, — мягко произнес Чарльз. — С ними уже поговорили.

Острый запах страха ударил Анне в нос, в голосе Чарльза прозвучала угроза, и Йен явно уловил это. Она нахмурилась, глядя на Чарльза.

— Прекрати терроризировать его. Я уже должна была обо всем этом знать. Расскажи мне о оборотнях, которые не живут в Европе.

Чарльз поднял бровь, глядя на нее, но охотно ответил:

— Оборотни — европейские монстры, мы неплохо справляемся в этой части Нового Света. Нас немного в Африке и еще меньше в Азии, где есть другие монстры, которым мы не очень нравимся. В Австралии две стаи, около сорока волков. Оба их альфы были проинформированы о наших планах, и ни один из них не высказал возражений. Бран также обсудил свои намерения с южноамериканскими волками. Они были менее счастливы, но, как и европейцы, не имеют права голоса в том, что делает или не делает мой отец. В отличие от европейцев, они это знают. Мы предложили им ту же помощь, что и европейцам, и они довольны этим. Они были приглашены, но предпочли не приезжать.

Потрепанная и изношенная «Королла» имела четырехступенчатую ручную передачу с ненадежным сцеплением, и из-за этого Анна полностью сосредоточилась на вождении, пока они не выехали на межштатную автомагистраль, ведущую в город.

— Хорошо, — сказала она. — Мне нужно все понять. Мне следовало раньше задать больше вопросов, но все произошло ужасно быстро. Британский альфа не привел много волков, пытаясь доказать остальным, что сам может справиться со всеми неприятностями?

Чарльз кивнул.

— Между Артуром Мэдденом, британским альфой, и Ангусом существует некоторая неприязнь. — Он сделал паузу. — Вообще-то, я думаю, что между Артуром и моим отцом тоже есть некоторая неприязнь. Если это станет проблемой, то я позвоню папе и узнаю, в чем дело. Он говорит, что Артур — единственный альфа, который устоит перед Шастелем, и это хорошо. Нам понадобится любое преимущество, которое мы сможем получить.

Он не говорил обеспокоенно, скорее заинтригованно. Анна подумала, что на этой неделе произойдет не битва клыков и крови, а битва умов. Но все эти доминирующие волки, большинство из которых альфы, будут спорить в одной комнате. Так что возможно, это все же будет борьба не только умов. Но сейчас Анна за рулем и совершенно не представляла, куда они направляются.

— Мы едем в отель?

— Да. — Чарльз объяснил ей, куда ехать. Но когда они свернули с шоссе на улицы центра Сиэтла, он добавил: — Давай сначала кое-что сделаем. Почему бы нам не пойти навестить Дану, фейри, которая согласилась сдержать весь этот беспорядок. — И, возможно, Чарльз тоже умел читать мысли, как Бран, потому что продолжил: — Она не просто как заместитель посла ООН, любезная хозяйка, которая помогает Ангусу. Именно она собирается поддерживать здесь цивилизованность и удержит нас от насилия. Не хотелось бы платить за чистку ковров от пятен крови. Я должен передать ей подарок от моего отца, чтобы поблагодарить ее за помощь.

— Я никогда не слышала о фейри. — Анна раньше не видела фейри, а если и видела, то не знала, кем они были. По ее телу пробежала дрожь возбуждения, и она крепче сжала руль. — Бран втянул фейри в дела оборотней?

— Необходимо иметь нейтральную сторону, чтобы убедиться, что насилие не выйдет из-под контроля.

Анна подумала о волках, которых знала, там насилие всегда выходило из-под контроля. Она попыталась представить кого-то, кто мог бы положить этому конец. Брану или Чарльзу пришлось бы сделать это при помощи еще большей жестокости.

— Она может это сделать?

— Да. И что более важно, все это знают.

— Что она за фейри? Разве Дана не немецкое имя? Я думала, что большинство фейри были британцами, даже больше валлийцами, ирландцами и шотландцами.

— Большинство фейри, которых мы видим в США, выходцы из Северной Европы: кельты, немцы, французы, корнуолльцы, англичане. Ее настоящее имя не Дана. В это десятилетие она использует имя Дана Ши, вариант даоин ши. Многие старшие фейри и некоторые ведьмы не хотят использовать свои собственные имена. Все, кто знает их имена, обретает власть над ними и может использовать против них, точно так же как клочки волос или ногтей.

— Ты знаешь ее настоящее имя? Или что она за фейри?

— Не знаю. Сомневаюсь, что даже папа знает. Хотя она Серый лорд, одна из самых могущественных фейри. Они правят фейри вроде как папа волками. — Он взглянул на Анну. — То есть, если бы папа был психопатом-серийным убийцей. Хотя знаю, что она за фейри. Ты встретишься с ней и немного поговоришь.