Песни - Евгений Клячкин

Обидно, что «Грустная песенка» была одним из камей преткновения, о которые я всегда спотыкался. Кажый раз мне говорили, что это — либо порнография, либо — пессимизм. Об этой чистейшей песне, песне протеста — от протекания высокого чувства в низких условиях, ибо других не дано…

Грустная цыганочка

Что любить, когда кругом — потери!Остается жить, без веры веря,что родные люди —все, кого мы любим,вечно рядом с нами будут.

Не шути, когда судьба поманит,не грусти, когда она обманет,и, комки глотая,снова жизнь латая,истина, поймешь, простая:

все, что еще вчера — из бетона,нынче, ступи хоть шаг — ноги тонут.Там, где еще вчера плыл твой плотик,нынче пузыри в болоте.

Что любить? Да только то, что близко.Полюби, дружок, себя без риска.Да не дрогнет пламяперед зеркалами,где твое лицо, как в раме.

Полюби стекло, металл и камень.Погуби своими же рукамите живые звезды,что нас так тревожат —погуби, пока не поздно.

Да, брат, легко сказать — это правда.Плюнуть и растоптать — вся-то радость!Что, брат, не хватит сил? — И не надо!Так живи, как жил, — не падай.

Мертвым отдай покой — это точно.Ты же, пока живой — кровоточишь.Прочих ответов нет и не будет —так устроен свет и люди.

Что любить, когда кругом — потери!Что любить!..

«Грустная цыганочка» одна из тех, не таких уж и редких у меня песен, которые начинались (так же, как «Сигаретой опиши колечко…», например) с некоторой бравадой, с лихостью. Потом тебя забирали и оказывались крупнее, чем этот ернический замысел. Они подчиняли тебя своей собственной художественной логикой. Во всяком случае, эту песню рассматривать сейчас как полушутку я не могу. Может, самые серьезные вещи рождаются от игры, когда же начинаешь серьезничать, может, как раз и получается что-то сухое и дидактическое, ненужное совершенно.

Густные вальсы

В.М.

Бегут за окошкомпромокшие рельсы,и поезд чуть слышностучит, уходя.И катятся светлыеслезы дождя,а сердце царапаютгрустныевальсы.

И словно шарына бильярдном сукне,расходятся рукии судьбы людей.И все за окномхолодней, холодней.И крутятся, крутятсягрустные вальсы.

Губы ноют — что ни день, в синяках…

Шубы ноют — чти ни день, в синяках.Я тобою не наемся никак.Все во мне твои глаза-фонаривыжигают изнутри.

Губит скалы беспощадный прибой —нет, не этого мне надо с тобой!Я хочу, чтобы плескалась душа,словно лодка в камышах.

Словно галька под ленивой волной,опускалась-подымалась со мной,и под сердцем не пылал чтоб огонь,а прохладная ладонь

все снимала — утомленье и боль.Понимаешь, что мне надо с тобой?Здесь ни силою не взять, не купить —меня надо полюбить.

Две девочки

Посвящается нашим детям

Две девочки, две дочки, два сияния,два трепетных, два призрачных крылав награду, а скорее — в оправданиесудьба мне, непутевому, дала.

Лечу, лечу, чужою болью мучаясь,над красотой и скверною земной,уверенный, что не случится худшее,а если и случится — не со мной.

И невдомек летящему, парящему,какая сила держит на лету.И только увидав крыло горящее,ты чуешь под собою пустоту.

И падаешь, закидывая голову,на всей земле, на всей земле — один,и бесполезно машут руки голые,и здесь уже — не до чужой беды.

Легко любить, что не тобой посеяно,не выдохнуто с мукою вдвоем.И как легко бороться за спасение,когда это спасенье — не твое.

Эй, кто-нибудь! От самого от страшногоспаси шутя, как я тебя спасал.Верни мне это крылышко прозрачное,чтоб я его опять не замечал.

Две песни об одной из возможностей

Мокро. В лужи ночь глядится.Что ни лужа — то провал.Стоит только отступиться — и пропал.

Полетишь, как в бездну в небо,мокрый воздух теребя.В ту же самую секунду всезабудут про тебя.

Прочь — от добрых и свирепых,вверх! — (а кажется — что вниз)……Ты влетел ступнями в небои повис.

И тем, кто теперь от тебя отдален,по черной земле бредет,уже занимается новый огонь,и светит он, и не жжет.

И может — навек, а может — на час,для всех ли, для одного ль,пробьется сквозь темень хотя бы разэтот ночной огонь.

И, может быть, кто-то, ступив на луч,удержит себя на нем.И выпадет если кому этот путь,он станет и сам огнем.

От усталости можно простить,можно даже любить от усталости.Ветерок облака шевелит —тоже, может быть, просто из жалости.

Облака не плывут в Колыму,не плывут облака и в Америку.Я глаза к облакам подыму,и вы знаете, вы поверите! —

словно кто-то зубами сверкнет —что внизу ему, ясному, нравится?!С края облако он отогнет,свесив голову, улыбается…

Вот ладонь его ляжет на грудь,вот меня он окликнет по имени,и окрепнет протянутый луч —не зови меня, ах, не зови меня…

Брызнут слезы — он глянет в глазаи к ногам мне положит ладонь свою…Ну нельзя же, я знаю — нельзя! —и стою уже, над землей стоюи не падаю.

Деловая считалка

День воскресный — вид окрестныйрадует глаза.Шлет жена меня на местность —я, конечно, «за».Дверь квартиры запираюи, презрев уют,первым делом выясняю —где чего дают.

Как отдыхаешь — так и проживешь.

Понедельник — день тяжелый?Это как кому.Здесь работа, а не школа:место — по уму.Свой секрет вам открываю:не сочтя за труд,первым делом выясняю,как кого зовут.

Как начинаешь, так все и пойдет.

День второй, конечно, вторник —очень важный день.Жизнь твою решает в корне,если ты не пень.Дурни что-то там считают —мне ж когда считать?Первым делом выясняю,что кому достать.

Раз обещаешь, значит, выполняй.

В среду вовсе на работуможно не ходить,я сотрудникам охотноулучшаю быт.Лак французский, зонт японский,чешский унитаз,безразмерные авоськи —все, друзья, для вас.

Полюбишь ближних, раз диктует жизнь.

А зато в четверг приходишь,словно Дед Мороз.Каждый взгляда не отводит —что кому принес.Потомлю я их часочек,расстегну портфель,а потом поодиночкеотзову за дверь.

Во всяком деле главное — подход.

В пятницу, ежу понятно,подоспел банкет.Говорят, на Солнце пятна,а на мне их нет,я выслушиваю тосты,хотя знаю сам —нет пределов мне для роста —вот я первый зам.

Чего достоин, то и получай.

У кого в субботу отдых —у меня дела.(Ох, толкового сыночкамама родила!)В нужных людях и в закускахутопает стол.Как там сказано по-русски —«наш почетный долг».

Кто любит жизнь, того полюбит жизнь.

Детский рисунок