Бывший 2. Роди мне сына (СИ) - Лина Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я не собираюсь этого делать, — мотаю головой. — Просить к нему я не пойду. Не дождется.
— Тогда я тебе не помощник, — грустно выговаривает Анатолий Аркадьевич.
Судорожно собираю мысли в кучу.
Больше, чем проигрывать я не люблю только ждать… Ждать, пока кто-то вершит твою судьбу, и хладнокровно пытается сломать.
Внезапная мысль озаряет.
— Вы… вы ведь можете дать мне репортаж для другого проекта? — хитро уставляюсь на своего руководителя.
— Не думаю, — усмехается он.
Протирает лысину платком.
— Пожалуйста, — настаиваю. — Анатолий Аркадьевич, миленький! Я возьму Марселя и не буду здесь отсвечивать. Никто не узнает.
— А голос за кадром?
— Голос за кадром пустим дикторский. Гриши Перевалова, например. Я договорюсь.
Подхожу к нему и нависаю сверху. Заботливо убираю какой-то волос с пиджака. Жду…
— Ладно. Что ж я не человек, что ли? — Анатолий Аркадьевич чешет подбородок и машет рукой. Я хлопаю в ладоши. — Смотри. За городом сейчас проходит фестиваль бардовской песни… Палатки, гитары, веселье… Сама понимаешь…
— Какой идиот проводит фестиваль в феврале? — удивляюсь и тут же ёжусь от холода, представляя себя в лесу.
Врач, конечно, рекомендовал прогулки на свежем воздухе, но вряд ли подозревал о степени моей ответственности.
— Какой идиот?.. А вот ты нам и расскажешь, Стоянова. Ты нам и расскажешь!..
Глава 11
— Ты уверена, что это хорошая идея? — спрашивает Марсель, наблюдая, как я застегиваю слитный комбинезон ярко-красного цвета.
Вещица слишком вызывающая и заметная, но более теплой и не продуваемой верхней одежды в моем гардеробе просто не нашлось. Эта и то в наследство от старой рекламной кампании досталась.
Зимний фестиваль бардовской песни проходит на чудесной базе отдыха под волшебным названиваем «Лесная сказка». Чудесной — в прошлом!.. Сейчас же есть ощущение, что «сказка» закончилась, а остался только лес и несколько полуразрушенных зданий.
В старом холодном клубе оформлена импровизированная сцена, на которой по очереди выступают приезжие поэты-песенники. Пока я веду беседу с одним из организаторов — Петром Борисовичем, Марсель оперативно делает общие кадры сидящих в зале гостей с разных ракурсов.
И зачем Батюшке этот цирк понадобился?..
— У нас тут все, милейшие люди, Верочка.
Недоверчиво озираюсь и, заметив подвыпившего грузного мужчину, слегка улыбаюсь Марселю.
— Я вижу, Петр Борисович. Абсолютно все.
— Фестиваль песни — это праздник, которого мы ждем каждый год. Съезжаются наши друзья со всего региона.
— Марс, сними сцену поближе, будь добр. Простите, — снова обращаюсь к организатору. — В палатках люди не мерзнут?
— Нет, конечно. Сейчас столько разных приспособлений. А может… оставайтесь с нами, Вера? Будем песни петь, сидя возле костра. Заварим вкусный чай, можно чего и покрепче.
— Нет уж… Покрепче точно не стоит. Да и вам, пожалуй, хватит, — киваю в сторону всё того же пьяного толстяка.
Побыстрее бы вернуться домой!
— Я закончил, — хмуро сообщает оператор, складывая камеру.
— Ура! — хриплю под нос.
Из здания клуба выбираемся уже после полудня. К этому времени я успеваю озябнуть до такой степени, что периодически чихаю и пытаюсь не замечать насморка.
— Простудилась всё-таки? — спрашивает Марс, внимательно осматривая моё лицо.
— Нет, это аллергия на «Изгиб гитары желтой», — ворчу под нос.
Посмеиваясь, добираемся до машины, возле которой замечаю девушку в ярко-синем пуховике.
— Здравствуйте! — она приветливо к нам обращается и крепче сжимает лямку от сумки. Нервничает. — Меня зовут Валерия Завьялова, я сотрудник полиции.
Вытягивает удостоверение прямо перед нашими лицами.
— Здесь написано стажер, — на полном серьезе замечает оператор.
— И что? — оскорбляется девушка, округляет глаза. — Стажер — это тоже сотрудник. И человек, между прочим.
— Чем мы вам можем помочь? — отодвигаю Марселя, который тут же идет убирать камеру и принадлежности в багажник своего Рено.
Моя машина осталась возле дома, на стоянке. Глупо было ехать в такую глушь порознь.
Девушка вдруг прикрывает рот ладошкой.
— Ой, а вы же Вера, да?.. Вера Стоянова?..
— Вера, — киваю.
— Как я мечтала с вами познакомиться. Моя сестра, Каролина Никифорова, много про вас рассказывала.
— Каролина… Феминистка, что ли? Директор кризисного центра?..
— Да-да, я ей тоже там помогаю. И также придерживаюсь фем-программы.
Марсель за моей спиной хохочет и громко ударяет дверцей багажника.
— Что смешного? — оскорбляется девушка.
С интересом наблюдаю, как переливаются на солнце её огненно-рыжие, короткие волосы, выглядывающие из-под вязаной шапки.
— Так… чем мы можем вам помочь? — спохватываюсь. — Валерия, кажется?
— Да-да, я — Лера… Здесь, — озирается по сторонам. — На задании была. Вы бы не могли подбросить меня до города? Хотя бы до ближайшей остановки.
— Конечно. Марсель? — прошу своего оператора подтвердить.
— Если только вас не смутит, что за рулем буду я, — он деловито отвечает.
— Не смутит. Я адекватная, — выдержано откликается Валерия.
— Тогда, садись назад, — парирует Марс.
В автомобиле практически так же холодно, как и на улице. Голова гудит то ли от насморка, то ли от усталости. Мысленно проклинаю тот момент, когда согласилась на этот репортаж, и наблюдаю за ровной проселочной дорогой.
Марсель с Валерией молчат, поэтому я тоже помалкиваю, а чуть позже, немного согревшись, блаженно прикрываю глаза.
Кайф.
Всё не так уж и плохо, — рассуждаю про себя. Весь день я провела на свежем воздухе, даже аппетит появился. Об этом напоминает легкое урчание в желудке. Обязательно по приезду отправляюсь в любимое кафе и съем…
— Блядь!
Вздрагиваю и резко распахиваю глаза, потому что машину как следует трясет вместе с нами, и я с ужасом наблюдаю, что из наезженной глубокой колеи, её выносит прямо в кювет.
Естественно, тоже вместе с нами!..
— Бля-я-ядь… — орёт Марсель, выкручивая руль и, пытаясь что-то сделать, но уже слишком поздно. — Осторожнее.
Валерия взвизгивает:
— Мамочки!..
Я пытаюсь сгруппироваться, в первую очередь прикрывая самое дорогое — живот. Фееричное приземление в сугроб даётся мне сложно — больно ударяюсь левой коленкой о бардачок и вскрикиваю, почувствовав резь в виске от удара об боковую стойку.
Боже.
А если бы на месте сугроба оказалось дерево?
Шокировано осматриваю себя на целостность. Губы пересохли от страха, поэтому я их медленно облизываю и кусаю.
— Вера, ты как? — беспокойно спрашивает Марсель.
— Нормально, — вдруг всхлипываю.
— А ты? — обращается к Валерии.
— Живая.
— Это пиздец, — вздыхает Марс тяжело и пытается открыть дверь, но она не поддаётся.
— До трассы метров шестьсот не добрались, — произносит Марсель. — Позвоню водителю в телецентр, чтобы приехал за вами.
— Давай, — дрожащим голосом выговариваю.
Всё ещё не могу прийти в себя. Ну почему меня всё время тянет на приключения?..
Я даже не мечтала о том, что у меня будет малыш. Неужели, нельзя хотя
