«Если», 2011 № 01 - Журнал «Если»

Десять тысяч тонн воды — огромное богатство. Во внутренних колониях, для которых предназначалась вода, ее могли использовать в целях жизнеобеспечения и для бытовых нужд, полива растений в тепличных модулях или изготовления топлива посредством электролиза. Во внешних колониях даже малая толика такого количества живительной влаги могла оказаться единственным, что стояло между выживанием колонии и голодной смертью.

Расстояние быстро сокращалось. Бонавентура осуществил несколько коротких толчков рулевыми двигателями — он использовал холодный выхлоп, рассчитанный так, чтобы не оставлять почти никаких следов в инфракрасном спектре. Этим он скорректировал свою траекторию, подводя капсулу ближе к цели и одновременно выводя ее на такой курс, где громада груза полностью скрыла бы ее из поля зрения жилого модуля.

И вот время настало. Доминго стремительно нажал клавишу, отсоединяя три штанги, крепившие зеркало к капсуле, и резко толкнулся тормозным двигателем, чтобы разделить их. Зеркало молчаливо поплыло дальше, растворяясь в пространстве. Его траектория в точности известна, и через несколько месяцев один из людей Бонавентуры отыщет его и подберет, чтобы использовать для другой цели. Но на данный момент оно выполнило свою работу — обеспечило ему невидимость, — и нужда в нем отпала. Доминго отрешенно глядел, как зеркало уплывает прочь.

Он был весь во власти своей задачи.

Мягко действуя тормозными двигателями, Бонавентура принялся замедлять движение капсулы относительно цели, пока ее скорость не снизилась до нескольких сантиметров в секунду. Наконец маневр был закончен, капсула подплыла к грузу и ткнулась в обвязывавшие его стропы; последний толчок двигателя привел ее к полной остановке. Шар затвердевающего в вакууме клеящего вещества из наружной пушки прочно прикрепил капсулу к стропе — в случае необходимости струя растворителя сможет высвободить ее в одно мгновение, но сейчас она прилепилась намертво.

Доминго надел скафандр, быстрыми отработанными движениями по три раза перепроверяя каждый замок и проговаривая инструкцию вслух, хотя слушать было некому. Он заранее начал дышать чистым кислородом, чтобы не тратить дополнительное время на десатурацию, поэтому, закончив проверку герметичности шлема, тут же дал сигнал открыть люк. Насосы принялись откачивать воздух из кабины и запрессовывать в баки — не столько для повторного использования (хотя там, откуда прибыл Доминго, к повторному использованию материалов относились очень серьезно, это была не просто привычка, а почти религия), сколько для того, чтобы из открывшегося люка не вырвалось облако кислорода, уведомляя гипотетические телескопы о том, что где-то что-то не так. Когда давление в кабине упало до одного торра, Доминго решил, что остаточный газ будет уже неотличим от обычного газовыделения его добычи, и приоткрыл люк. Он взял инструменты и выбрался наружу.

Белое термическое полотно, предохранявшее груз от перегрева, ослепительно сверкало на солнце, и жидкокристаллический дисплей скафандра потемнел, компенсируя избыточное излучение. Буксируя на тросе ранец с инструментами, Бонавентура начал облет судна.

Он приблизился к жилому модулю со стороны полюса, подальше от иллюминаторов, и направил датчик инфракрасного излучения на ближайший из «плавников», желая узнать, сколько избыточного тепла выбрасывается в космос. Датчик показал триста семьдесят градусов по Кельвину.

Прекрасно. Как он и предполагал, модуль обитаем.

И того, кто находился внутри, ждали серьезные неприятности.

Он пристегнул страховочный трос к находившемуся прямо под люком поручню, чтобы избежать сноса, и принялся осматривать люк. Крышка крепилась шестью электромеханическими защёлками. Заряд взрывчатки мог быстро справиться с задачей, но не имело смысла портить хорошее оборудование. По-прежнему держась вне поля зрения иллюминаторов и стараясь избегать даже легчайших ударов по стенке модуля, он отыскал нужную точку и взрезал внешнюю оболочку микрогорелкой, обнажив находящиеся под ней разноцветные провода. Это была стандартная схема, хорошо ему известная. Замкнув накоротко два крайних проводка, он отключил автоматическую блокировку, а затем обрезал следующую пару, чтобы обойти компьютерный контроль.

В данном случае не было смысла пытаться сберечь кислород. Оставалось только надеяться, что далекие наблюдатели не станут смотреть в этом конкретном направлении в данную конкретную минуту. Проверив крепление страховочного троса, Доминго вытащил из ранца с инструментами два пистолета. Один он перекинул через плечо, где его можно было легко достать, а второй, заряженный гарпуном с клеевым наконечником, взял в левую руку. В правой он держал эвакочехол.

Доминго скользнул в сторону, зацепившись ногами за край теплового излучателя, мысленно досчитал от пяти до нуля, чтобы успокоить ум, и на счете «ноль» пропустил через два средних провода сорок вольт: пуск.

Люк распахнулся.

Воздух бесшумным фонтаном вырвался наружу, мгновенно обращаясь в поток сверкающих на солнце ледяных кристаллов. Листки бумаги, инструменты, несколько неопознаваемых контейнеров и прочий мусор промелькнули мимо, кувыркаясь в пространстве. Доминго не уделил им внимания: он настойчиво искал взглядом тело, влекомое воздушной струей.

Через пару секунд поток иссяк. Несколько последних клочков мусора выплыли из отверстия люка.

Тела не было.

Время поджимало. Доминго с силой оттолкнулся от модуля, рассчитав, что страховочный трос удержит его и по инерции забросит в открытый люк, так что времени он не потеряет. Оказавшись внутри, он принялся обшаривать модуль глазами — влево, вправо, вверх, вниз — в поисках человека, который должен был находиться здесь, возможно, без сознания от шока, вызванного резкой разгерметизацией.

Никого.

Одним движением он перевернулся через голову и затормозил свое движение, одновременно готовя эвакочехол и вытаскивая из-за плеча второй пистолет. Сбоку от распахнутого люка в нише стояли два скафандра один ярко-голубой, другой темно-красный. Красный был пуст. На голубом, хотя лица внутри шлема и не было видно, индикатор состояния на воротнике светился зеленым… зеленым… зеленым!

Бонавентура поднял оба пистолета. В наушниках послышался почти неразличимый сигнал установления связи: микропроцессор его скафандра настроился на нужную частоту… И тогда медленно-медленно рукава голубого скафандра поднялись над головой, и он услышал тихий голос:

— Не стреляйте. Я сдаюсь.

Голос девушки.

Он навел пистолет и произвел два коротких выстрела: один — в лицевой щиток шлема, другой — в сам скафандр. Это был правый пистолет, с клеевыми гарпунами. Вязкая струя застыла в вакууме почти моментально, затуманив щиток и ограничив пленнице свободу движений. Доминго выключил свой приемник, чтобы не слышать, если она начнет протестовать. Еще два выстрела пригвоздили к месту руки жертвы на случай, если в зоне ее досягаемости имелось оружие.