Я рискну (ЛП) - Тессьер Шантель

— Черт…

— Я знаю, как прикрыть свою задницу, Коул. Я же Лоус, в конце концов.

Я смотрю вперед на свою темно-серую стену, пытаясь решить свой следующий шаг, но она еще не закончила.

— Но было забавно наблюдать, как ты думаешь, что со всем разобрался.

Щелчок.

— Черт побери! — Я бросаю телефон через всю комнату.

Я не злюсь, что она уничтожила тело. Похуй, что она с ним делает. Но насколько я знаю, она просто записала этот разговор, чтобы доказать, что все это время была невиновна. Она может пойти в полицию, и это будет ее слово против нашего. У нас с ребятами и так не очень хорошая репутация в этом городе. Мы не в тюрьме только потому, что у нас богатые родители, которые вытаскивают нас из неприятностей. И нам не мешает то, что дядя Киллана — шеф полиции в другом городе, недалеко отсюда.

— Подумай, Коул, — говорю я, начиная расхаживать по комнате. Что я могу сделать, чтобы заставить ее держать рот на замке? Что я могу сделать, чтобы она поняла, почему этот ублюдок должен умереть?

Моя дверь открывается, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть Лилли, стоящую в дверном проеме, на ней розовая ночная рубашка принцессы, ее светлые волосы в беспорядке, а ее карие глаза усталые.

— Коул? — мягко спрашивает она. — Ты в порядке? Я что-то слышала. — Она прижимает к груди своего любимого зайчика и крепко обнимает его.

— Все в порядке, — говорю я, подходя к ней. — Возвращайся в постель.

— Ты пойдешь со мной? — спрашивает она, протягивая правую руку.

Я вздыхаю и наклоняюсь, подхватывая ее.

— Пойдем.

Я провожу ее через холл в комнату и ложусь с ней. Я целую ее в щеку, когда она сворачивается калачиком у меня под боком. Заложив руки за голову, я смотрю на ее розовый потолок. Ты чертовски облажалась, Остин Лоус.

ОСТИН

Я снимаю толстовку и футболку. Затем снимаю джинсы. Я опускаю все это в мусорный пакет и надеваю новую пару джинсов, но не надеваю чистую рубашку. Я все еще покрыта его кровью. Я действительно не очень хорошо все продумала, поэтому я действую наобум. Мне никогда раньше не приходилось сжигать улики.

Я достаю свой телефон и, сделав глубокий вдох, нажимаю на запись. Я показываю мертвого человека, лежащего на земле. Мне не потребовалось много времени, чтобы откопать его задницу. Я нашла его в могиле, потому что они закопали его не очень глубоко. Ошибка с их стороны. Я достаю спички и зажигаю одну. Затем бросаю ее на него. Я начинаю обходить вокруг тела, стараясь не споткнуться о канистру с бензином. Когда я все показываю, я поворачиваю телефон лицом к себе и улыбаюсь. Пошел ты, Коул!

— Какие улики, Коул?

Затем я останавливаю видео и убираю телефон. Я кладу свою одежду в огонь и сажусь. Я дрожу от холода, но огонь согревает мое тело. Потребуется время, чтобы он полностью сгорел. Я хватаю молоток и колочу им по мокрой земле, просто чтобы скоротать время. Когда все будет готово, я уберу грязь, после того как затушу огонь, вернусь в дом и отправлю видео. И он позвонит мне. Он наглый сукин сын, который не сможет остановить себя. Он захочет поговорить со мной. Почувствовать меня. А я буду спокойна, собрана и готова показать ему, что ему не стоило со мной связываться.

Я поднимаю голову и оглядываю темноту. У вас когда-нибудь было такое чувство, что кто-то наблюдает за вами? Заставляет волосы на затылке вставать дыбом. Вот что я чувствую сейчас.

— Привет? — зову я.

Все, что я слышу, это завывание ветра в высоких деревьях. Я закатываю глаза и возвращаюсь к ударам молотка по земле.

Ты параноик, Остин. Поджигание мертвеца сделает это с тобой.

Я стону, стоя у церкви, пока Селеста поправляет красный кардиган, который я надела поверх черного платья на утреннюю службу. Не буду врать, слушать речь проповедника о том, как Каин убил Авеля, мне было не очень приятно, когда я только несколько часов назад видела, как убили парня, а потом сожгла его тело, чтобы спасти свою собственную задницу. Но живя с двумя наркоманами, не так уж много существует того, чего ты не видишь. И ты очень быстро учишься тому, что ты делаешь то, что должен, чтобы выжить. Не зря этот мир называют миром собачьей еды.

Сегодня рано утром, еще до восхода солнца, я лежала в постели и думала о том, чтобы пойти в полицию, но потом передумала. Их там пятеро. Я уверена, что один заключит сделку и выйдет сухим из воды, а остальные возьмут вину на себя. В результате я окажусь в полном дерьме, потому что кто-то придет за мной. И я смотрела достаточно передач по телевизору, чтобы знать, что у меня будут неприятности за фальсификацию улик. Я не для того спасала свою задницу, чтобы пойти ко дну вместе с ними.

— Ты поздно встала, дорогая? Ты выглядишь ужасно. — Карие глаза Селесты медленно оглядывают меня, изучая мои волосы. Я вымыла их перед сном после того, как сожгла парня, а потом заснула с мокрыми. Сегодня утром я лишь провела по ним расческой. Я даже не накрасилась. Пришлось обойтись минимумом.

— Спасибо, — бормочу я.

Она хмурится.

— Прости, я просто имела в виду, что ты плохо выглядишь. Ты заболела?

Я отмахиваюсь от ее неубедительных извинений. Я знаю, что выгляжу дерьмово.

— Я поняла, что ты имела в виду. И нет, я в порядке.

Она кивает.

— Тебе понравилась служба? Пастор Фриц такой милый.

Я уверена, что да.

— Да, — говорю я, отворачиваясь от нее. Я почти разыграла карту больной этим утром. И теперь я знаю, что могла бы это сделать.

— Я разговаривала с твоим отцом, и он сказал, что вернется домой только на следующей неделе.

Я киваю. Ничего удивительного.

— Где он?

— Пытается заключить сделку в Ванкувере, — взволнованно говорит она. Она так гордится им, что тошнит. — Он хочет устроить семейный ужин, когда вернется.

Я открываю рот, чтобы сказать нет, спасибо, когда волоски на моем затылке встают дыбом, и тут я слышу его голос.

— Привет, Селеста.

Она смотрит через мое плечо, и яркая улыбка озаряет ее лицо.

— Привет, Коул.

Мой желудок опускается от ее подтверждения.

— Вы знакомы с моей падчерицей? — Она оглядывается на меня и начинает распускать мои волосы. Я отталкиваю ее руки. Она что, пытается свести меня с сумасшедшим?

— Нет, — говорит он, а потом усмехается.

Она берет меня за плечи и кружит так быстро, что я чуть не спотыкаюсь о свои черные туфли.

— Это Остин. Остин, это Коул Рейнольдс. Он учится с тобой в этом году.

Я смотрю на человека, который несколько часов назад прижал меня к земле. Этот же человек разрезал мне руку ножом, пытаясь обвинить меня в убийстве. И у меня пересохло во рту, потому что он улыбается мне. Идеально полные губы оттянуты назад, чтобы продемонстрировать жемчужные белые зубы. Прямой нос, высокие скулы и квадратная челюсть. Солнцезащитные очки закрывают его глаза, но я чувствую, как они пробегают по моему телу так же, как его руки прошлой ночью.

— Приятно познакомиться, — говорит он, протягивая руку и подхватывает мою правую руку. Он наклоняется и нежно целует костяшки моих пальцев.

Я отдергиваю руку, и он хихикает.

— Остин! — кричит Селеста. — Прости, она сегодня не в себе, — добавляет она, когда я просто стою на месте.

— Все в порядке. — Он продолжает улыбаться мне, и я нервно сглатываю. Что он здесь делает? Возможно, он здесь, чтобы преподать мне урок, что с Коулом никто не связывается. Может, я и не знаю его, но прошлой ночью я узнала достаточно.

— Как Лилли? — спрашивает она его.

Он переключает свое внимание на нее, отстраняясь от меня при упоминании этой Лилли.

— У нее все хорошо. Спасибо, что спросила.

— Отлично. Вы должны привезти ее к нам, и мы все сможем пойти поплавать. Я знаю, как она любит воду. Как и ты.

Он смеется и кивает.

— Конечно. — Затем я снова чувствую его взгляд на себе. — Как тебе это, Остин?

То, как он произносит мое имя, звучит так, будто он хочет меня утопить. Я не отвечаю.