Ларец с опасным сюрпризом - Евгений Сухов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Находку решили разделить на всех участников, но даже то, что осталось, тогда в их глазах выглядело настоящими сокровищами пещеры Аладдина; думалось, что денег хватит на ближайшие десять лет. Однако капиталы закончились уже через полгода. Хотя в течение этих шести месяцев с ними произошла масса приятных событий, какие не происходили за всю жизнь. В этой череде увлекательных приключений была и длительная поездка в Таиланд, и круиз по Средиземному морю, и бесшабашная трата денег в дорогих супермаркетах Парижа, и много чего такого, о чем они вспоминали с беззаботным хохотом. Как финал затянувшегося безумства была игра в «Гранд Казино» Монте-Карло, где они спустили последние деньги. Затем справили нужду в соседнем дворике, за что были задержаны французской полицией и провели трое суток в душной каталажке вместе с дюжиной шумных неунывающих арабов. Так что возвращались они на родину с тем настроением, с каким запойный пьяница возрождается к жизни после затянувшегося запоя. С той лишь разницей, что воспоминание о прошедших месяцах доставило им немалое удовольствие.
В Москве началось все сначала: с полусотни рублей на двоих и с желания повторить бесшабашно проведенные месяцы. Что-то подсказывало Владлену, что они стояли на пороге большой удачи, и отражение собственных мыслей он видел в горящих глазах Назара, – однако делиться своими ощущениями тот не торопился.
– А что еще есть?
– Серебряный половник, – просто объявил Назар и тут же поправился: – А может, мельхиор, сразу так и не распознать.
– Это уже поинтереснее. Дай глянуть!
Вытащив из сумки половник, Шелестов протянул его Лозовскому.
– Ой, какая прелесть! – в восторге произнесла подошедшая Людмила.
Половник был грязный, едва оттертый от земли, со следами столетней накипи. Вряд ли он сумеет потянуть на что-то эксклюзивное. Наверняка таких поварешек в каждом уважающем себя доме должно быть по паре. А в том, что он здесь оказался, не было ничего удивительного: все-таки они копались на месте постоялого двора.
Владлен внимательно рассмотрел половник со всех сторон. Ничего примечательного. И тут он вдруг увидел за прилипшей грязью какой-то неразборчивый рисунок. Сорвав пук травы, Лозовский очистил ручку и увидел двуглавого орла в круге. Уже хорошо – следовательно, продать удастся не за копейки. В настоящее время немало таких чудаков, кто желает лопать из половников с царскими клеймами. У самого основания черпака под толстым слоем окаменевшей грязи просматривались какие-то буковки. Вот только никак нельзя было распознать, какие именно.
Отстегнув от пояса армейский нож, Владлен попробовал поскоблить припечатавшуюся грязь. Отвалился небольшой кусочек, и Лозовский увидел такое, от чего к горлу невольно подступил ком. На ручке черпака отчетливо прочитывалась надпись крупными буквами «ФАБЕРЖЕ», а рядышком, подле двуглавого орла, аккуратные инициалы «I.P.» и номер 15076. Это был именник мастера, и принадлежал он Юлиусу Александровичу Раппорту, являвшемуся главным серебряником великого ювелира.
– Где ты его нашел? – спросил Владлен натянутым голосом.
– Вон, около того бугра, – беспечно кивнул Назар в сторону небольшого пригорка, заросшего полынью. – Чего ты напрягся? Что-то серьезное?
– Это клеймо Фаберже, точнее, одного из лучших его мастеров, Юлиуса Раппорта.
– Неужели? – невольно ахнул Назар. – Вот так почин!
Кроме дорогих вещей, украшенных драгоценными камнями и платиновыми вставками, фирма Фаберже производила изделия, которые могли приобрести люди со средним достатком. Именно таковым и был половник, украшенный тонкой позолотой.
– Представь себе. Юлиус Раппорт специализировался на убранстве стола. Делал подносы, кружки, подстаканники…
– Сколько это может стоить? – заинтересованно спросил Шелестов.
– Точно сказать трудно. Но если навскидку, думаю, что потянет на тысячу баксов, а может быть, даже больше. Тут все зависит от спроса.
– То есть на каждую вещь нужен свой покупатель…
– Ты правильно сформулировал.
– Для начала неплохо.
– Уверен, что если здесь есть одна такая находка, то наверняка должна быть и другая. Это как грибы, нужно только хорошо поискать.
– Работаем дальше? – с энтузиазмом предложил компаньон.
– Знаешь что, у меня есть предложение получше, – вспомнил Владлен слова Кощея. – В Староконюшенном переулке скоро будут перестраивать дом, об этом мало кто знает. Давай попробуем пошуровать в нем. Уверен, что нам повезет. А этот ковш не что иное, как знак.
Шелестов задумался.
– Но нас туда никто не пустит. Сейчас с этим строго.
– Заплатим сторожу пару штук и уладим дело.
– Идея, конечно, хорошая, но как-то уж очень неожиданно… Чего это ты вдруг повернул? Вроде бы все заладилось…
Вытащив из кармана листок, Владлен протянул его Назару.
– Возьми.
– Что это?
– Ты что-нибудь слышал о саквояже Фаберже?
Пожав плечами, Назар ответил:
– Только в общих деталях. Знаю, что мастер передал его на хранение в норвежское посольство, а те его не уберегли. Кажется, был налет и сокровища исчезли.
– Совершенно верно, – согласился Лозовский и рассказал Назару все, что услышал от Кощея. – Это поле от нас никуда не денется, мы здесь все равно свое возьмем. А вот Староконюшенный переулок может обыскать кто-нибудь другой, пока мы здесь с тобой будем копаться. У нас всего лишь пара дней!
– Возможно, ты и прав, но как-то уж масть пошла… – терзался в сомнениях Назар. – Не хочется оставлять. Еще неизвестно, найдем мы там что-нибудь или нет…
– Чудак человек! Дом в Староконюшенном нужно обязательно осмотреть сейчас, даже если мы не найдем там никакого сундука Фаберже. Ну, потеряем день-другой, только и всего! Все эти старинные дома реально напичканы драгоценностями, просто нужно уметь искать. Сам подумай, сколько лет тому зданию? Сто лет?.. Двести? Может, двести пятьдесят?.. У нас в России всякий раз случаются какие-нибудь беспорядки. Две революции только чего стоят! Вот народ и прячет свои сокровища по щелям и закуткам. Нам достаточно только хорошо поработать с металлодетектором… Так ты со мной?
Назар широко заулыбался:
– После того, что ты рассказал, мне хочется бежать на Староконюшенный.
– Не так быстро. Давай хотя бы перекусим, а уж там в дорогу.
Глава 4
Заказ царя, или Яйцо Фаберже
1915 год, июль
Государь Николай Второй принял Петера Карла Густавовича Фаберже в Царском Селе, в личных покоях Александровского дворца. Подобной чести удостаивались немногие. Николай Александрович вообще предпочитал хранить свою семейную жизнь от посторонних.
В кабинете государя было скромно, никаких излишеств, лишь самое необходимое: небольшой квадратный стол, на котором стояла высокая чернильница с ручкой, пресс-папье, фарфоровая ваза с алыми розами (поставила государыня, а возразить Николай Александрович не посмел) и несколько листов бумаги, сложенных в аккуратную стопку; рядом два стула, у стены коротенький диван. Из украшений на стенах висели лишь две небольшие французские гравюры, да еще высокий светильник в стиле Людовика Четырнадцатого, стоявший в самом углу.
Фаберже, поблагодарив, устроился на указанном стуле и положил на стол свой знаменитый старый кожаный саквояж. Год назад царь заказал для своей матери Марии Федоровны и супруги Александры Федоровны пасхальные яйца и сейчас с волнением наблюдал за тем, как ювелир достает из саквояжа один за другим два футляра – один из малахита, а другой из лазурита с золотыми застежками.
Традицию дарить пасхальные яйца с сюрпризами заложил в 1885 году Александр Третий, преподнеся своей супруге яйцо «Курочка». Внутри яйца, покрытого белой эмалью, имитирующей хрупкую скорлупу, находился желток, а в нем – курочка, изготовленная из золота, в которой пряталась рубиновая корона. На следующий год царь подарил уже яйцо-курочку с сапфировыми портретами детей. Столь красивые подарки преподносились до самой его смерти. Николай Второй не посчитал нужным обрывать традицию и уже в первый год своего царствования, в 1895 году, подарил матери яйцо «Двенадцать монограмм», а супруге – «Яйцо с бутоном розы». Внутри цветка помещалась корона, в которой был спрятан кулон с сердечком.
Пасхальные яйца заказывались каждый год, к их изготовлению привлекались лучшие ювелирные мастера, и производились они всегда из лучшего благородного металла и особо красивых драгоценных камней. Дом Фаберже всякий раз удивлял царствующую семью своей неистощимой фантазией и ювелирным талантом.
Но в этот раз, в первый год Отечественной войны, государь решил заказать нечто особенное. И после некоторых размышлений решил, что матери подойдет яйцо «Красный Крест», где в качестве сюрпризов будут пять портретов: двух его дочерей, сестры, жены и кузины царя в форме медсестер. А жене он подарит яйцо «Ангел-Хранитель», где в качестве сюрприза будет небольшая золотая кроватка с маленьким Алексеем.
