Мой дом на Урале - Татьяна Нелюбина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не понял?
– Ну, это так – семейное.
– Я и хочу знать.
Захотел. Только что отругал, как мог, отбил всю охоту разговаривать. А тут нате…
– Ну почему ты молчишь? Я ещё не научился читать твои мысли.
– И не научитесь.
– Почему?
– Для этого надо с человеком общаться.
Он что-то ещё говорил.
– Конечно, нам бы с тобой сейчас сходить куда-нибудь в кино, но мне надо на семинар.
Смешной человек, кино – это было бы нелогично после такого разговора. Да и кому нужно это кино.
Я очень виновата перед тобой, Фёдор. Нет, перед вами, Фёдор Фёдорович. Я виновата прежде всего в том, что не смогла вам объяснить ничего, сама вас разозлила, обрубила все концы. Это к лучшему. Жаль только, что у него осталось обо мне плохое впечатление. Плохое-неплохое, но не такое.
Я тоже разозлилась.
Я – человек, а не расшалившаяся кошка. Моя – и то вон шипит на меня изредка.
Что он себе позволяет?
В моём доме?
– Давай будем слушаться меня.
Будем слушаться вас в вашем доме, дабы не обидеть хозяина, и будем слушаться вас в моём доме, чтобы оказать честь гостю.
– Ты всегда всё делаешь по-своему.
Я чуть не бросила ему: да, конечно, и в постель к вам я залезла против вашей воли, сделала по-своему.
Господи, что я снова взвилась? Обидно, ах, как обидно.
20 марта 1981
Сегодня была в гостях Лиля.
– Как там, – спрашиваю, – Фёдор Фёдорович поживает?
– Ничего. Мы с ним вместе стояли за огурцами.
– Ну, и как огурцы?
– Хорошие. Не горькие. Голос у него звонкий. Весна, что ли, так на него действует?
– Наверное, потому, что я не звоню.
Вот видите, Фёдор Фёдорович, вы цветёте. «Ты хорошо выглядишь». – «Спасибо. Вы тоже».
А сейчас? Вы цветёте. Я хирею. Безобразие. Я не знаю, чего больше хочу. Видеть его или не видеть. Но многое отдала бы за его голос: «Вы не пропадайте, Надя».
«Какая ты маленькая».
«Неопытная?»
«Ты молодая, красивая».
Чудак.
«Девчонка совсем. Поцелуй меня».
«Я не умею».
11 апреля 1981
Завтра у Тани день рождения. Сижу думаю, где бы взять денег на телеграмму. Хотела сходить к соседям, но кто-то лежит пьяный в подъезде. А по радио – Поль Мориа. Какая прелесть! Должна приехать Лиля, но её пока нет. Настроение – лирическое. Только вот кошка, дрянцо, умудрилась опрокинуть проигрыватель, и он вышел из строя, а я бы с таким удовольствием послушала пластинки.
В понедельник – на работу. Первые три дня я готова была на стены лезть со скуки, мне казалось, что я уже не три дня, а три недели на больничном. В тот понедельник мне дали больничный до самой пятницы, и я, счастливая, уехала домой к родителям, взяв животное – кошку эту. И там так расслабилась, что когда мне вчера предложили ещё неделю больничного, я чуть не согласилась, но вовремя спохватилась.
Теперь вот завтра – последний день отдыха и – на работу без продыха до конца квартала. Ужас! Но, наверное, летом будет легче.
14 мая 1981
Встретила его на прошлой неделе. У меня ведь по дороге нигде нет хозяйственных, а уж ежели я села в транспорт, то не выйду. Это так, лирическое отступление. И пошла я с нашей сотрудницей, она живёт возле ОДО[8]. Нюх потеряла. Подумала, что очень мала вероятность встречи. Тем не менее встретились.
– Ну как работа?
– Спасибо. Хорошо.
И в таком же духе.
25 мая 1981
Наш Николай Филиппович подстригся. Как мальчишка. Ходила к нему на ЭВМ.
– Надежда! Кто тебя учил так писать?
– Что?
– На машине.
– В универе научили, – и пошла.
– Ты уже уходишь?
– Да, иду принимать к сведению ваши замечания.
Встал. Взял мою программу, точнее, листинг, начал объяснять. Руку поставил, я у него под рукой оказалась, он высокий. Приятно, чёрт побери.
В прошлую субботу, поздно вечером, раздался звонок. Игорь. Я похихикала: «Какой ты красивый». И ещё хотела спросить, чем он как раз занимается, но постеснялась. А потом оказалось, что он один был, то бишь без семьи. Сказал бы, зачем ко мне пришёл. Я бы, может, по-соседски и приласкала его, хи, хи.
7 июня 1981
Вчера выдали Лилю замуж. А позавчера я, идя на работу, решила позвонить. В обед, когда никого не будет. Набрала номер. «Алло. Алло. Перезвоните, вас неслышно». Слабо услышать, когда молчат. Но вдруг вздохнула глубоко и перезвонила:
– Здравствуйте, Фёдор Фёдорович.
– Здрав… Надя?!
– Да.
Сколько радости в голосе.
– Что-нибудь случилось?
– Нет. Ничего не случилось. Я просто очень соскучилась.
Господи, как мы хорошо разговаривали.
– А я как-то к тебе заходил, мне открыла какая-то женщина.
– Так это вы были? А мама мне так объяснила, что я никак не могла понять.
В общем, всё было прекрасно, никакого намёка на прежнее.
А потом вдруг под конец:
– Мы как-то не очень хорошо поговорили в последний раз.
– Да.
– Наверное, это я виноват.
– Нет, ничего.
– А что твоя мама про меня сказала?
– Что, к сожалению, как вас зовут, не запомнила. Сказала, что заходил молодой человек. В чём-то сером. Свитер чёрный. Нос длинный. Но стройней, чем наш папа. Точно без очков. И точно, что темноволосый.
– Значит, – смеётся, – есть кто-то светлый и в очках?
– Нет. Что вы.
– Оказывается, я – «молодой человек», – он порадовался.
Маме моей тоже комплимент сделал.
Фёдор Фёдорович, милый, хороший.
У тебя было такое счастливое лицо, дорогой мой человек. Я сказала: «Не надо». Повторил таким глухим голосом: «Не надо». А потом: «Как настроение?» – «Знаете, когда как». – «У меня почему-то тоже».
А эти родинки на шее. И сам мягонький, мохнатый.
Всё готова забыть, простить.
– Мы сошли с ума.
– Почему?
– Я твой учитель, ты моя ученица.
– Я уже не ваша ученица.
– Сумасшедшая.
А голос счастливый.
Наверное, он думает, что я очень наглая. Вот и сейчас полгода пропадала, а потом вдруг соскучилась.
Но мне так захотелось его голос услышать.
Обещал позвонить и навестить.
13 июня 1981
Суббота! Рабочая неделя закончилась. Ужасная неделя.
Но наш Манников изменяется на глазах. Во вторник даже поинтересовался, где я живу. Сказал, что сам жил на Веере два года назад и всё время опаздывал. В среду я предложила принести ему щётку и крем:
– Хоть ботинки почистите.
– Только попробуй.
– А что будет?
– Я вообще-то человек рисковый.
На следующий день он пришёл в джинсах и мытых ботинках. Эти его джинсики произвели фурор. На весь отдел. И отдел постановки ходил к нам смотреть.
«Я принесу вам щётку и крем?»
«Не надо. А то поссоримся».
Не стала спрашивать, в чём это выразится.
15 июня 1981
Родной мой, как ты живёшь? Сегодня у тебя был экзамен. А последний – 20-го, кажется. 20-е – это суббота.
Я вдруг поняла, что совсем не хочу тебя в гости. Что будет? Я не знаю, что говорить тебе. Тебе ведь совсем неинтересно слушать мою болтовню.
Хочется прислониться к нему, залезть под мышку, хочется, чтобы он погладил меня по голове, сказал что-нибудь хорошее. А то ведь опять я буду смотреть на него влюблёнными глазами, тянуться к нему, а он будет шарахаться от меня, вздрагивать. Это ведь неинтересно. Руки, я не помню, какие они у него. Большие, а на ощупь? Тёплые? Мягкие?
А ведь он ласкал меня. Сам большой. Рожица счастливая. Сбила меня с толку эта рожица.
«Вы мне скажите, Надя, что вы хотите: заниматься математикой или родить 10 детей?»
«А если я скажу, что хочу 10 детей, чем вы мне сможете помочь?»
«Ну…»
Смутился, взял фотографию, видимо, своего курса, показал двух девушек: одну, видимо, любил, а другая сказала, что хочет детей.
Она-то и стала его женой. У них два ребёнка.
Иначе, чем «она» он её не называет.
Был как расшалившийся мальчишка. Рубашка выбилась из брюк. Тащил какие-то книги. Показывал фотографии, диплом, аттестат, свидетельства всякие.
«Как вы будете домой добираться? Я провожу вас на такси, здесь совсем рядом стоянка. Нет, мы вызовем такси по телефону. Нет. Я вас никуда не отпущу, будете спать в той комнате».
Господи, я не могла ему слова сказать. Разве я думала, что это так кончится?
«Вы чай будете пить? Я несу. Вы так и будете спать в платье? Вы уже спите? Нет? К вам можно? Мне кажется, что у вас здесь лучше».
«Что вы этим хотите сказать? Предлагаете поменяться комнатами?»
«Предлагаю вам пойти сюда». А рожица светится, и глаза блестят. Я уже сижу на диване.
Платье слетает мгновенно. И уже «ты». «Какая-то у тебя застёжка хитрая».
«Не умеешь расстёгивать?»
И лифчик уже через голову снят. Трусики уже где-то на коленках, высвобождаюсь сама.
А тело у него большое и волосатое.
20 июня 1981
Сегодня суббота. Прибираюсь. Отдых.
В четверг зашли с сотрудницей в «Грампластинки», а там он.
– Здравствуйте, Фёдор Фёдорович!
Он мне почему-то тоже:
– Здравствуйте, Надежда. Вы опять с работы и опять здесь.
