Земля имеет форму репы (сборник) - Радий Погодин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вовка почесал затылок, решил слукавить.
— Я, когда целюсь, так думаю: «Птичка, птичка, покружись над моей головой».
— Ну и враль! — засмеялись шныри. Смех был переливчатый, как вода по камушкам.
— Ловок, — сказал мормыш Свиря. — Целишься ты и думаешь — наповал. В самое сердце живое. Или тебе, Попугаев Вовка, есть нечего? Или тебе пух, перо нужны для подушки?
— Я больше не буду, — сказал Вовка. — Я только в хищников буду палить.
Хотел Попугаев Вовка заглянуть мормышу Свире в глаза, мол, поверил или еще сомневается, повернулся к нему, а его нет. И шнырей нет. Только соловей на ветке сидит. Горлышко у него то раздувается, то опадает от смеха.
— Причудилось, — сказал Попугаев Вовка. — От жары и лесного духа. Бабушка говорит, что лесной дух смутный. Мороку на глаза наводит, мысли в голове путает.
Взял Вовка ружье на плечо и обратно пошел.
Шла собака через мостОзоровал зверь Иидрик, озоровал — за всеми углами сразу. Устал.
И захотелось ему в лес пойти.
Выбежал из города — где лес?
Раньше лесу много было. Вековые сосны стояли вплотную к городу. Могучие дубы осеняли большие пространства. Березы-шептуньи шептали: «Ладушки, ладушки…»
Наконец добежал зверь Индрик до леса. Ух, хорошо!
Птицы-синицы его приветствуют, щеглы и овсянки ему песни поют.
Слоняется зверь Индрик меж берез и осин. Дышит лесными ароматными травами. Видит — Вовка идет Попугаев.
Спрятался зверь Индрик в куст. «Ну, — думает, — я этого Вовку сейчас эх насмешу!»
Когда Попугаев Вовка подошел ближе, выскочил зверь Индрик из куста. Встал на задние лапы и запел:
— Цынцы-брынцы. Балалайка…
Оторопел Попугаев Вовка. Отступил даже. Глаза большими стали, как блюдца.
Тут ружье само Вовке в руки вскочило и бабахнуло.
Удивился зверь Индрик, потому что вдруг слабость почувствовал по всему телу. В голове кружение. В желтых глазах туман. Упал он на сырую землю.
Земля, правда, сухой была. Это в сказках так говорят, когда кто-нибудь помирает.
— Шла собака через мост… — прошептал зверь Индрик и прямо на глазах стал бледнеть, как бы таять.
Растерялся Попугаев Вовка от такого поворота. Глянул по сторонам. Мормыш Свиря, а также шныри Чуня, Друня, Шишигуня, Мара, Свара, Макакуня и Саламандрик рядом стоят.
Грустные-грустные.
— А что он?! — закричал Попугаев Вовка.
— А что он? — спросил мормыш Свиря. — Застрелил ты, Попугаев Вовка, веселого зверя Индрика. Долго его не было и опять не будет. Кто маленькую Таню из лужи вывел? Зверь Индрик. Кто сделал так, что у дворника тети Анфисы метла ромашками зацвела? Зверь Индрик. Кто всех ребятишек новой игре научил — «Кинешь — поймаешь. Побежишь — догонишь»? Зверь Индрик. Ну, озорной он, слов нет…
— Ружье-то игрушечное! — закричал Попугаев Вовка, оправдываясь.
Мормыш Свиря поморщился.
— Сказочного зверя настоящим ружьем не застрелишь, только игрушечным.
Попугаев Вовка трахнул свое ружье о березу и заплакал.
— Слезами делу не поможешь, — сказали шныри. — Нужно спасать.
— Я не умею, — сказал Попугаев Вовка.
Мормыш Свиря присвистнул даже.
— Спасать еще не умеешь, а стрелять уже научился…
Шныри уже шныряли и шмыгали. Собирали по берегу ручья разноцветную глину и разноцветные камушки. Растирали их в мелкую пыль. Смешивали с цветочным медом.
А зверь Индрик таял. И уже просвечивали сквозь его кошачьи бока и собачьи лапы трава и букашки в траве. Еще чуть-чуть — и совсем исчезнет веселый зверь Индрик.
Вот тут Попугаев Вовка поступил как мужчина. Вырвал он из своей бедовой головы клок волос. Шныри кисточку смастерили. Подали Вовке банку с водой. Банок в лесу теперь сколько хочешь — туристы бросают.
Взял Вовка на кисть желтую краску. Нарисовал зверю Индрику глаза. Они тут же принялись вращаться и таращиться.
Поддел Попугаев Вовка на кисточку зеленую краску. Зверь Индрик язык высунул и слизнул ее. И себе и Вовке на лбу и щеках зеленых пятен наставил.
Дальше легче пошло.
Подставляет зверь Индрик бока. А Вовка знай красит.
И оба поют вдохновенно.
— Шла собака через мост, — поет зверь Индрик.
— Оторвала кошке хвост, — подпевает Вовка.
Мормыш Свиря, а также шныри Чуня, Друня, Шишигуня, Мара, Свара, Макакуня и Саламандрик тоже поют:
Черные овечки
Вылезли из печки.
Зашумели: «Бу-бу-бу!»
Не проходит дым в трубу.
Жеребенок Миша и мышонок Терентий про эти события ничего не знают. Только удивляются очень. Теперь как встретят они за одним углом зверя Индрика, так и Вовка там Попугаев. Как встретят за другим углом Вовку, значит, и зверь Индрик неподалеку. Теперь они неразлучные.
— Цынцы-брынцы! — поют. — Ланцы-дранцы!
Облако над синей водойТы недоволен, конечно.
Столько сказок и ни одной тайны!
Вот тебе сказка — что в ней тайна, ты сам угадай.
Кто-то зовет на помощьЗверь Индрик облил жеребенка Мишу из-за угла водой газированной с лимонным сиропом. Да еще в тот момент, когда Миша казался себе очень красивым.
Миша обиделся.
Пошел бродить по окраине города. Не по той, где высокие новые дома и асфальтовые дороги, — по другой, где нет ничего этого. Зато есть старые пароходы на козлах. Смоленые баржи. Дощатые заборы. Репей ростом с Мишу. И фиолетовый чертополох.
За одним забором, растрескавшимся насквозь, — глубокая, широкая яма. А в яме пыль.
В эту яму и упал жеребенок Миша, задумавшись.
Захотелось ему еще крепче обидеться, может быть, даже заплакать, лежа в пыли.
Но тут прямо перед своим носом увидел жеребенок Миша мешочек кожаный, который как бы выкрикивал: «Загляни в меня побыстрее!.. Ой, не трогай меня — я ужасная тайна!»
Жеребенок Миша мешочек схватил. Из ямы выскочил. Огляделся по сторонам и побежал к мышонку Терентию.
— Старинный предмет, потому что потертый, — заявил мышонок Терентий. — Наверно, опять серебро и золото. Впрочем, давай посмотрим одним глазком и археологам отдадим.
Но мешочек был туго набит семечками. Тыквенными.
От семечек исходил запах тайны и тихий таинственный шум, словно шорох в пустой квартире.
— Чувствую, кому-то так одиноко, — прошептал жеребенок Миша.
— Чувствую, кому-то так не хватает друзей, — прошептал мышонок Терентий.
И вместе они прошептали:
— Чувствуем, кто-то нуждается в нашей помощи.
Тонкое бодрое пениеНи Главный Археолог, ни милиционер товарищ Марусин, ни прабабушка Агриппина, поглядев на семечко, ничего не сказали. Только зверь Индрик сказал:
— Молчу…
Жеребенок Миша и мышонок Терентий на Мишину речку пошли.
Молча идут по берегу.
Мишина речка тоже молчит.
В молчании набрели друзья на сарай, упавший в траву. Рядом с ним одинокая яблоня с одним-единственным яблоком.
В молчании пошли друзья дальше — очутились перед Воротами посреди поля и не заметили, как вступили на дорогу непроторенную, не широкую и не узкую, а как раз такую, по которой одному идти страшно.
Тут молчание кончилось.
— Миша, тебе не кажется, что мы идем слишком медленно? — спросил мышонок Терентий, оглядываясь. — Может, бегом припустить?
— Вперед бегом не идут, — сказал жеребенок Миша. — Бегом идут только назад.
Мышонок Терентий хотел задуматься над Мишиными словами, но ему помешал странный запах.
— Удивительно. Пахнет мясной подливой.
Жеребенок Миша тоже принюхался. Обоняние у жеребят слабое — у жеребят слух хороший.
— Слышу тонкое бодрое пение.
— К чему бы это? — спросил мышонок Терентий.
— Наверно, к тому же все, — прошептал жеребенок Миша. — К тайне.
Угощайся, будь другомТонкое бодрое пение происходило за кустом шиповника.
— Ты тут постой. Я сбегаю погляжу, — сказал жеребенку Мише мышонок Терентий.
— А я поверх кустов вижу. У меня шея длинная…
Видел жеребенок Миша огород цветущий. Над грядками сверкание переливчатое, будто брызги, а в брызгах радуга. На пеньке под кустом человечек сидел с красными волосами. И ему, Мише, махал рукой.
— Нас приглашают, — сказал жеребенок Миша. — Пожалуйста, держи себя в руках. Пожалуйста, не удивляйся во весь голос.
— Здравствуйте, — сказал человечек, когда жеребенок Миша и мышонок Терентий вежливо к нему подошли.
Сверкание на огороде как бы рассыпалось, успокоилось — между грядками стояли другие человечки с разноцветными волосами.
Конечно, это был мормыш Свиря, а также шныри Чуня, Друня, Шишигуня, Мара, Свара, Макакуня. И Саламандрик.
Шныри поздоровались приветливо и тут же снова забегали, да так быстро, что у жеребенка Миши и у мышонка Терентия засверкало в глазах.
— Они спокойно стоять не могут, — сказал мормыш Свиря. — Они шныряют и шмыгают. Это они дело делают. Пропалывают огород. Собирают вредителей. Песни поют, чтобы всходы быстрее росли. — Мормыш Свиря прошелся вдоль грядок. — Мы тут выращиваем собачью редиску. У нее запах мясной подливы. Кремовую капусту с сиропом. Карамельный горох. Мармеладную репу. Правда, все это для другой сказки. Дел у нас много, но мы готовы помочь, если у вас беда.
