Смерть и конюший короля - Воле Шойинка

Амуса. Про вождя, который называет себя Элесин-оба.

Шестая женщина. Глупец! Не он так себя называет – в нем говорит родовая память. Так же, как она говорила в его отце и будет говорить в сыновьях и внуках. Что бы ни творили тут белые люди.

Седьмая женщина. Вспомни, разве не один океан омывает земли белых и черных? Иди и скажи своему белому господину, что, куда бы он ни спровадил нашего сына, тот возвратится, когда придет время, – океан принесет его к родным берегам.

Амуса. Правительство приказало прекратить это беззаконное безобразие.

Первая женщина. А кто прекратит его? Может быть, ты? Сегодня ночью наш муж и отец покажет, что он неподвластен законам, которыми нас опутали белые.

Амуса. А я говорю, что никто ничего не докажет – хоть сегодня, хоть когда угодно. Это безграмотно и преступно – показывать, что кто-нибудь неподвластен.

Ийалоджа (выходя из киоска в сопровождении юных девушек, прислуживавших невесте). В чем дело, Амуса? Почему ты решился нарушить спокойствие людей?

Амуса. Мадам Ийалоджа, мне сам аллах помог вас тут встретить. Вы меня знаете. Я не люблю учинять людям беспокойство, но долг есть долг. Мне нужно арестовать Элесина за преступные намерения. Скажите этим женщинам, чтоб они не мешали мне выполнять мой долг.

Ийалоджа. Выполнять долг, Амуса? А по какому же праву ты сам пытаешься помешать вождю, когда он выполняет свой естественный долг?

Амуса. Что еще за естественный долг, мадам Ийалоджа?

Ийалоджа. Тебе непонятно, какой естественный долг выполняет мужчина наедине с новобрачной?

Амуса (сбитый с толку, удивленно смотрит на окруживших его женщин и дверь киоска). Мадам Ийалоджа, не путайте меня, причем тут свадьба?

Ийалоджа. Амуса, у тебя ведь тоже есть жены. Что бы он над тобою ни учинил, твой белый хозяин, ты еще, говорят, нуждаешься в женах. А если они уже тебе не нужны, он-то женат. Вот и спроси его, раз уж ты сам успел позабыть, чем завершается у мужчины свадьба.

Амуса. Здесь никакая не свадьба.

Ийалоджа. И спроси заодно, что бы он сделал, если б ему помешала полиция выполнить в свадебную ночь свой долг.

Амуса. Мадам Ийалоджа, я еще раз вам говорю, здесь никакая не свадьба!

Ийалоджа. Тебе хочется заглянуть в их брачную спальню? Хочется увидеть собственными глазами, как невеста становится женщиной и женой?

Амуса. Мадам…

Вторая женщина. Похоже, его жены все еще ждут, когда он поймет, как становятся мужем.

Амуса…Ийалоджа, скажите этим женщинам, чтоб они прекратили оскорблять меня при исполнении долга. Пусть только попробуют еще раз…

Первая девушка (протиснувшись вперед). И что же ты сделаешь?

Вторая девушка. Да он просто спятил! Ты разговариваешь с нашими матерями – тебе понятно, прислужник белых? Тут перед тобой не безграмотные крестьяне, которых ты можешь унижать и запугивать! Как он посмел явиться сюда?

Третья девушка. Ну и мерзавец! Ну и наглец!

Четвертая девушка. Вы обращались с ним чересчур уважительно. А теперь пора уже ему показать, каково приходится обнаглевшим хамам, когда они оскорбляют хранительниц рынка.

Девушки (в один голос). Пусть и хозяевам своим закажет соваться на рынок, когда наши матери этого не хотят!

Пятая девушка. Ты понял нас, шут в накрахмаленном хаки?

Ийалоджа. Девочки!..

Девушки. Нет уж, позволь, Ийалоджа, мы его научим уважать матерей. Свою он забыл, так мы ему напомним, как подобает разговаривать с матерью.

Словно по команде, неожиданно и ловко, девушки выхватывают у констеблей дубинки и окружают их плотным кольцом.

Шестая девушка. Ну, что вы нам сделаете? Мы отняли у вас дубинки. Что вы нам сделаете? Ну скажите – что?

Так же внезапно и ловко срывают с полицейских шапки.

Седьмая девушка. Попробуйте, суньтесь! Мы сорвали с вас шапки. Ну, и что вы сделаете, прислужники белых? Разве хозяева вас не учили, что надо снимать перед дамами шапки?

Ийалоджа. Это свадебная ночь. Ночь радости для людей. Мир и покой…

Первая девушка. Да только не для него! Зачем он сюда, незваный, явился?

Восьмая девушка. Во дворец наместника он без приглашения не пойдет!

Вторая девушка. Даже на кухню, где прислужники белых пожирают объедки с хозяйских столов.

Девушки (по очереди и подражая англичанам). Ба, господа, это мистер Амуса! Но позвольте, разве вам выслали приглашение?

Разыгрывают шутовской спектакль, имитируя англичан. Женщины поощряют их одобрительным хихиканьем.

– Не откажите в любезности, предъявите ваше приглашение.

– Кто вы? Мне кажется, вас не представили.

– Будьте любезны, назовите ваше имя.

– Прошу прощения, я не расслышал.

– Извините, можно мне взять вашу шляпу?

– Если желаете. И позвольте вашу. (Обмениваются шапками полицейских.)

– Вы очень любезны.

– Ваш покорный слуга!

– Присядьте, пожалуйста.

– После вас.

– О нет!

– Я очень прошу вас.

– Премного вам благодарен.

– Как вам здесь нравится?

– Вы про аборигенов?

– Они дружелюбны?

– Скорее, покладисты.

– Чуть-чуть диковаты?

– О да, чуть-чуть.

– Немного опасны?

– Боюсь, вы правы.

– Но вы справляетесь?

– В общем справляюсь. Мне помогает мой мул Амуса.

– Вы хотели сказать – осел, не правда ли?

– Нет, все же мул. Он обходится без вязки.

– Лоялен?

– Предан, как дрессированный пес.

– Отдаст за вас жизнь?

– Без малейших колебаний.

– О, понимаю. Это крайне удобно. У меня такой был. Я доверял ему бесконечно.

– Но вообще-то они порядочные лгуны.

– О, безусловно. Я не видел аборигена, способного вымолвить хоть словечко правды.

– Вы не находите, что здесь душновато?

– Вполне терпимо для этой поры.

– Но возможен и дождь, не правда ли, старина?

– В этом году дожди запоздали.

– Здесь все запоздалое.

– Ха-ха-ха!

– Ха-ха-ха!

– В Африке меня убивает влажность.

– А в Англии убивало виски, не так ли?

– Вы дьявольски остроумны. Ха-ха-ха!

– Ха-ха-ха!

– Какую фору вы даете мне, старина?.

– А скачки здесь есть?

– И поле для гольфа.

– Мне положительно нравится этот край.

– А наш Европейский клуб – лишь для избранных.

– Честь Британии превыше всего.

– Мы не посрамим британское знамя.

– Служить своей родине – великая радость.

– Позвольте налить вам.

– Сделайте милость.

– Почту за честь. А где же официант? (Внезапно выкрикивает.) Сержант Амуса!

Амуса (вытягиваясь по стойке «смирно»). Слушаю, сэр! Первая девушка. Уведите своих людей!

Женщины истошно хохочут.

Амуса (сообразив, что он одурачен, впадает в неистовую ярость из-за «потери лица»). Я последний раз предупреждаю вас!..

Вторая девушка. Так он еще смеет грозить, этот евнух? Пора сорвать его хаки со… чресел!

Девушки медленно сжимают кольцо.

Ийалоджа. Девочки, я прошу вас…

Амуса (угрожающе приосанившись). Первая из женщин, которая меня тронет…

Ийалоджа. Девочки!..

Третья девушка. Пусть улепетывает отсюда. Здесь наши матери, и мы не желаем, чтобы устроенный их руками праздник был опоганен этими подъедалами, которым белые швыряют свои отбросы.

Ийалоджа (Амусе и констеблям). Вы слышали? Вам лучше уйти.

Девушки. Мы ждем!

Амуса (начиная отступать). Я сделал вам последнее предупреждение, так потом не отнекивайтесь, что не слышали…

Девушки. Мы ждем!

Четвертая девушка. И прежде, чем ты нам объявишь «Акт об охране общественного спокойствия», у тебя и минутки спокойной не будет.

Амуса (констеблям). Отступаем. (Пятится все поспешней.)

Женщины радостно вздымают руки вверх и хлопают в ладоши.

Первая женщина. Девочки, неужто вас научили этому в школе?

Вторая женщина. А я-то, глупая, не пускала туда Апинке!

Третья женщина. А слышали? Ну просто белые, да и все тут!

Четвертая женщина. Аи голоса, и тон, и слова… Удивительно! Вот, бывают же чудеса на земле!

Ийалоджа. Наши мудрые предки сложили присловье: «Неважно, что старший с годами слабеет: его наследник силен и бесстрашен».

Пятая женщина. А в следующий раз, если белый человек посмеет сунуться к нам на рынок, я напущу на него Вуаролу. (Начиная ликующий танец и запевая песню.)

Кто вопрошает, где наш защитник?Пусть помолчит!У нас есть защитник:Наследник – вот наш славный защитник!

Остальные женщины тоже начинают танцевать; некоторые из них берут девушек на закорки и танцуют с ними, как если бы те были их малолетними детьми. Другие женщины танцуют вокруг них. Танец становится всеобщим. Появляется Элесин в наброшенном на голое тело покрывале. В руках у него – атласная простыня, словно бы укутывающая какой-то хрупкий предмет.

Элесин (радостно возглашает). О матери наших прекрасных невест!