Переход - Михаил Соловьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А если Итиловых на Ольхоне пошарить? – высказал соображения Мишка.
– Уже делается, умник. Я главе администрации отзвонился: завтра, край – послезавтра, информация будет.
– Нас возьмете? – с надеждой спросил Мишка.
– Вам бы врезать как следует за секреты… – уже спокойно заговорил Иван. – Тебя я заберу, конечно. Мне же присматривать за тобой надо, а как с Сеней быть – пускай отец решает.
Глава восьмая
Мастер скандала
Появление конкурентов
Утро наступило рано и не самым лучшим образом. Началось оно с ударов в железную дверь. Дынс! Дынс!
В Мишкином мозгу замелькали варианты: «Милиция? Соседи напились и перепутали квартиру? Грабеж?»
Часы показывали семь тридцать утра. Где-то скреблись дворники, пели птички, а тут: дынс! Дынс! Дынс! – прямо в мозг.
«Кто это? – Мишка спрыгнул с кровати. – Хоть бы крикнули! Молчат, и мощно так».
Дынс! Дынс!
В эдаком грохоте можно было двигаться по квартире не таясь. Похоже, никого не интересует, тут он или нет. Подкрался к двери и через «глазок» увидел, что свет на площадке экономными соседями уже отключен.
В полумраке ворочалась туша, напоминающая медведя, и этот «медведь» наконец заговорил голосом дядьки Ивана:
– Открывай, Птахин! Все равно достану!
Открывать сразу было опасно: дядька мог и зашибить часом. Какой он бывает в ярости, Мишка знал с детства.
Снова грохот: дынс! Дынс!
– Дядя Ваня, ты?
– Открывай!
Дынс!
– Только когда успокоишься.
Дынс! – икнула в последний раз дверь.
– Я сейчас тебя впущу, и ты спокойно зайдешь. Только без нервов.
Мишка несколько раз присутствовал при спорах отца с дядькой и знал, что тот успокаивается так же быстро, как и заводится.
«Медведь» уже спокойнее прогудел еще раз:
– Открывай.
Пока Мишка ставил чайник и резал вареную конину, дядька сверлил парня глазками-пуговками, а потом заговорил безо всякой подготовки:
– Вспоминай, кому вы еще о письме говорили. Может, переводить кто помогал? – Мишка удивленно вытаращил глаза, а Иван продолжил: – Звонит мне утром глава администрации Ольхона и сообщает: мол, интересовались вчера моим вопросом. Рассказывает, двое их было – молодой парень и женщина в годах. Оба спортивные. Одеты как туристы и с альпинистским снаряжением. Концы рода Итиловых искали.
– Я, дядя Ваня, сам переводил по словарю, вон в кабинете батином лежит, как и письмо с копией, – грустно отвечал Птахин.
– По словарю? – неожиданно успокоился Иван. – Ну и кто же тогда нам свинью подложил?
– Неужели Анфиса Евгеньевна? – удивился Мишка. – Не может быть….
– Звони ей! – скомандовал Иван.
– Рано! Восемь утра! Она после девяти на работе появляется.
– Я сдохну до этого времени! – взвыл в очередном приступе ярости дядька.
– Не ори, – попросил Мишка. – И так всех перепугал в подъезде. Они шипеть теперь точно будут. Давай лучше попробуем поспать часок. Ложись на диван как есть. Я жалюзи сейчас закрою – ночь сделаю. Вот тебе подушка!
Неожиданно спокойно дядька улегся на скрипнувший пружинами диван. Устроился и сразу выдал первую руладу храпа.
«Молодец! – про себя похвалил его Птахин, ставя посуду в раковину. – Сильно с батей похожи. Будто не он тут сейчас грохотал-ревел. Щелк! – и воюем, щелк! – и отдыхаем».
Попытался тоже улечься, но полученная информация покоя не давала. Вращалась в мозгу, цепляясь острыми краями, – уснуть мешала.
«Значит, решился кто-то обогнать нас и движется теперь на шаг впереди, – ворочался Мишка. – Жди теперь девяти часов…»
Глава девятая
Первые шаги
Прибытие конкурентов
Утро в Усть-Баргузине[13] выдалось яркое. Солнце взлетело по-июньски высоко. Байкал серебрился рябью, плюхаясь в прибрежную гальку. Чайки кружились в бесконечном поиске еды. Река Баргузин неспешно выносила воды, скопившиеся в верховьях, на необъятные просторы Великого озера.
«Казанка» с японским двигателем на подходе к пляжу сбавила ход и, качнувшись от набегающей на корму волны, коснулась берега.
– Ну, вот и ваш Усть-Баргузин, однако, – заглушил двигатель сидящий на корме небольшого роста бурят. – Как говорил, от Ольхона два часа в один конец.
Двое мужчин и сухопарая дама средних лет не произнесли ни слова, рассматривая поселок.
– Пошли! – Женщина поднялась в лодке и после секундной паузы твердо повторила: – Идемте!
Чувствовалось: в этой компании руководит и заправляет именно она.
Первым на берег выскочил паренек лет шестнадцати. Второй, крепкий мужчина, лет за сорок, начал выбрасывать на гальку рюкзаки и аккуратно упакованные тюки.
Дамочка достала из внутреннего кармана деньги и отсчитала причитающуюся лодочнику сумму.
– Хватит? – поинтересовалась она.
– Как договаривались, однако, – отвечал перевозчик. – Может, ждать вас, вдруг обратно поедете?
– Не раньше послезавтра.
– Если что, звони, телефон есть, Яшка быстро отвезет.
Но и эти слова упали в пустоту. Огорченно кивнув, лодочник едва не черпанул воды броднями, оттолкнул лодку от берега и вскочил на нос. Огляделся, закурил и наметился в обратную дорогу.
Мужчина с парнем уселись на тюках. Старший потянулся всем телом и распрямил затекшие за два часа ноги, а женщина, подойдя к вышедшему из будки на пирсе пожилому сторожу, спросила:
– Не подскажете, где тут в Усть-Баргузине шаманка Итилова живет?
Глава десятая
И снова хищные вещи
Дополнительная информация и намеченные мероприятия
Утренние новости ясности не внесли, а только окончательно всех запутали.
На вопрос о переводе письма Анфиса Евгеньевна ответила отрицательно. Ей абсолютно достаточно того, что оставили, – копии письма и колбы с лапкой. Она несколько раз об этом восторженно пискнула в трубку. По поводу информации из Улан-Удэ ответила, что вчера получила по факсу и предложила заехать прочитать.
Мишка пообещал скоро быть, а дядька пока набрал мэрию Ольхона.
Полученные вести воодушевили. Появилась информация о семье Итиловых, их отъезде в Усть-Баргузин в девяностых и подробный адрес.
Конкурентов оказалось трое: женщина, молодой парень и мужчина в годах. Руководила всем вроде дамочка.
Новости неприятные: группа ушла на моторке местного рыбака на восточную сторону озера. Значит, «потрошить» шаманку они будут первыми, хотя не факт. Иван подбросил мэру идею о звонке главе усть-баргузинской администрации, чтобы тот попытался остановить их силами местных государевых служб.
Разобрались с неприятной текучкой и поехали в хранилище.
Птахин такому развитию событий радовался: никаких тебе маршруток или пеших пробежек – прямо до места, не вставая с пассажирского сиденья дядькиного внедорожника. День положительно задавался.
Гарантированные пробки в определенных местах с трудом пропускали поток спрессованной массы автомобилей. Озадаченные кладоискатели успешно двигались в общем потоке на противоположный берег Ангары.
Бульвар Гагарина дохнул влажным речным ветром, свободным от городского смога и пыли. Краеведческий музей располагался возле недавно установленного в центре площади памятника Александру III.
Чугунный двуглавый орел, уцелевший в огне революции, как и прежде, разрезал воздух искусно выплавленными крыльями и хищно гнул обе шеи в поиске возможных жертв.
Сказочные архитектурные формы музея: круглые окна, всевозможные лепные украшения, ворота ажурной ковки – напоминали Мишке пряничный волшебный домик из детской книжки.
Хлопнула половинка сводчатой двери, и звук вернул Птахина к реальности.
Анфиса Евгеньевна ждала на вахте около бабушки-билетера, излучая небывалую радость.
– Идемте, идемте! – Она взяла Мишку за руку и потащила к лестнице, ведущей в подвальное помещение хранилища.
Дядька Иван двинулся следом.
Компания снова оказалась за столом, крытым зеленым сукном. Этажерка с пакетиками около стула, где сидел в прошлый раз Сеня, пополнилась очередным экземпляром. Подаренную голубиную лапку с прикрепленной колбой уложили в специальный ящик под стекло. Сургуч с инициалами поставили на место, даже цифры 1911 восстановили.
Внутри стекляшки виднелся бумажный цилиндрик. Неприятным сюрпризом оказалась копия письма рядом с лапкой. Испанский текст на удачно подстаренной бумаге бросался в глаза каллиграфическими вензелями и росчерками Антонио Загиреса.
Похоже, нашлась «утечка».
У Птахина мелькнула интересная мысль. Он незаметно дал знак дядьке, чтобы молчал, и уселся около этажерки.
Тот покорно вздохнул и пристроился на скрипнувший стул.
История из Улан-Удэ про Антонио Загиреса оказалась короткой и уложилась на одной страничке формата А-4. Жиденькая факсовая бумага рассказывала об испаноязычном географе, историке и путешественнике, прибывшем для изучения древних байкальских поселений из далекого города Барселоны. Дата регистрации – 12 июня 1911 года. Город Верхнеудинск, нынешний Улан-Удэ.
