Том 2. Вопрос времени. Как крошится печенье. Кейд - Джеймс Чейз

Петтерсон некоторое время никак не мог понять, что она сказала. Он наклонился вперед, его плечи поникли, рука крепче сжала трубку телефона.

— Вы сказали пять тысяч долларов, миссис Морели-Джонсон?

— Да, пожалуйста. Мне кажется, я должна иметь под рукой больше наличных. Надоело все время расплачиваться чеками.

— Разумеется, все будет так, как вы скажете.

Когда миссис Морели-Джонсон наконец положила трубку, Петтерсон некоторое время непонимающе смотрел на поверхность стола. Такое развитие событий ему совсем не нравилось. Он инстинктивно почувствовал, что почва ускользает из-под его ног. Неужели Шейла настолько предусмотрительная бестия, что сразу отрезала ему все пути для контакта наедине? Как она смогла так быстро склонить на свою сторону старую даму? Ведь всегда все ее покупки оплачивал банк. Пять тысяч! Ха! Так у Шейлы даже нет приличной одежды! Интересно, это желание старой леди или, опять же, прихоть Шейлы? Что-то здесь явно не так! Неужели он был таким самоуверенным и недооценил Шейлу? Никогда раньше старая дама не обращалась в банк с подобной просьбой. Он еще раз мысленно прокрутил в голове все четыре года знакомства с миссис Морели-Джонсон. Он всегда лично оплачивал все ее счета: машина, отель, каждодневные мелкие расходы, ежемесячная плата экономкам и всем остальным, обслуживающим старую леди.

«Я решила расплачиваться за все самостоятельно! Не хотелось бы беспокоить вас по каждому пустяку!»

Он никак не мог понять смысл этих неожиданных изменений. С чего бы все это?

В задумчивости он закурил сигарету. Сквозь сигаретный дым перед ним вновь замаячило лицо Шейлы, ее дымчато-голубые глаза, решительный рот. Он вновь услышал ее ровный, лишенный выражения голос: «Я всегда плачу свои долги». Петтерсон немного успокоился. Не надо все так усложнять. Да, старая леди несколько эксцентрична. Так она этого и не скрывает. Что с того, что она решила сама расплачиваться с Шейлой? К чему ему об этом беспокоиться? Главное, чтобы, рано или поздно, но Шейла заплатила свои долги ему!

Вера просунула свою хорошенькую головку в щель двери.

— Мистер Лессинг ждет, чтобы вы его приняли.

Петтерсон едва не подавился дымом сигареты.

— Пригласи его, Вера, — сказал он и, чтобы сосредоточиться, начал грызть золотой карандаш.

Джек Бромхид был личным водителем миссис Морели-Джонсон последние четыре года. И, надо отметить, старая леди была весьма высокого мнения о его профессионализме. В свои пятьдесят пять лет Бромхид сохранил превосходную фигуру, хотя его волосы и отливали серебром.

Однажды, когда миссис Морели-Джонсон осматривала достопримечательности Кентербери в Англии, она увидела, как по главной улице города проехала машина епископа Кентерберийского. Его водитель с безукоризненными манерами истинного аристократа произвел на нее неизгладимое впечатление. Вернувшись в Америку, она через посредников сделала все возможное и невозможное, чтобы заполучить подобного водителя себе, посулив управление лучшим «кадиллаком» в мире. Бромхид как нельзя лучше соответствовал имиджу. Он располагал блестящими рекомендациями и только недавно прибыл в Новый Свет из Англии. Он сообщил ей, что являлся личным водителем герцога Суссекского. Его обворожительные манеры, шарм, рекомендация, подписанная лично герцогом, сделали свое дело.

Своим тихим, прекрасно поставленным голосом он сообщил ей, что всегда водил только «роллс-ройсы». Если миссис Морели-Джонсон предпочитает «кадиллак», и здесь он сделал многозначительную паузу, в недоумении подняв седые брови, то он, к сожалению, вынужден отказаться.

Глядя на его поджарую, стройную фигуру, старая леди сразу поняла, как ей будут завидовать друзья, если она все же уговорит этого человека поступить к ней на службу. До сего времени она никогда и не думала о том, чтобы купить «роллс-ройс». Все ее друзья, и она в том числе, всегда предпочитали «кадиллак» или «мерседес». Но эта мысль пришлась ей по душе. Она тут же пообещала ему приобрести «роллс-ройс». Он был польщен, но все же тень сомнения набежала на его чело. Опять же своим прекрасно поставленным голосом он сообщил ей, что предпочитает униформу от «Хейвса и Куртиса», которые шьют одежду для прислуги герцога Эдинбургского. По его мнению, американские портные не могут выдержать тот безукоризненный стиль, присущий лишь английским портным. Слегка ошарашенная миссис Морели-Джонсон пообещала ему и это. Хотя эта прихоть обошлась ей в тысячу долларов, она оплатила счет без колебаний, успокоив себя тем, что человек, обладающий столь безупречными манерами, обязан безупречно одеваться.

И лишь когда длинный темно-фиолетовый «роллс-ройс» с Бромхидом, в безупречной коричневой униформе, за рулем прибыл к главному входу в отель «Плаза-Бич», она поняла, что не напрасно потратила такие бешеные деньги. У швейцара отеля, который за свою долгую жизнь повидал многое, от удивления отвалилась челюсть. Все постояльцы были поражены, и, вообще, это был лучший день в жизни миссис Морели-Джонсон.

И с тех пор повелось, что каждый декабрь миссис Морели-Джонсон приобретала для своего любимого водителя новую модель «роллс-ройса».

Миссис Морели-Джонсон взяла на службу Бромхида за год до того, как всеми ее финансовыми делами начал заниматься Крис Петтерсон, и это был подарок фортуны для Бромхида. Петтерсон наверняка дотошно разобрался бы в прошлом Бромхида и обнаружил бы при этом массу несоответствий. Во-первых, он без труда установил бы, что никакого герцога Суссекского не существует в природе. А раз так, то его рекомендация не что иное, как фальшивка.

Из своих пятидесяти пяти лет Джек Бромхид десять лет провел в тюрьме. Английской полиции он был хорошо известен как один из самых опытных мошенников, специализирующийся на подделке документов. Для него не составляло труда подделать любой почерк, любую подпись и даже изготовить фальшивый банкнот.

Проведя десять безрадостных лет за решеткой и достигнув почтенного возраста, Бромхид пришел к выводу, что его деятельность в Англии чересчур опасна. Он решил сменить среду обитания, а заодно и сферу деятельности. Его возраст требовал, если не безмятежной, то, во всяком случае, достаточно спокойной жизни. Вот он и решил отправиться в Штаты. Хорошая внешность, светские манеры, английский акцент, в сочетании с умением превосходно водить машины, должны были, по его мнению, сделать свое дело, сделав его богатым в этой стране неограниченных возможностей.

Он прибыл на тихоокеанское побережье, обладая некоторой суммой денег — суммой, которой могло хватить ему лишь на несколько недель, а дальше вновь нужно было придумывать рискованные способы добычи денег.

Он точно знал, чего хочет: поступить личным водителем к богатой старухе. И миссис Морели-Джонсон была тем подарком фортуны, на который надеялся Бромхид, так как она только утром обратилась в агентство по найму с просьбой подыскать ей личного водителя.

В течение своей криминальной карьеры фальшивомонетчика Бромхид имел доход примерно в тридцать тысяч фунтов стерлингов в год, но эти деньги утекали у него между пальцев, как вода сквозь песок. Однако за это время он почувствовал вкус к роскоши, ко всем тем удовольствиям, которые можно было получить за деньги. Вот почему десять безрадостных лет в тюрьме потрясли его. Когда он освободился, то сказал себе, что должен найти менее рискованную работу, так как понимал, что возраст не позволит ему отбыть еще один десятилетний срок. Задумал он примерно следующее: дайте мне богатую старуху, достаточно времени, и если я и не заработаю достаточно денег, то, по крайней мере, буду жить в комфорте и достатке до конца моих дней, если не подвернется что-то из ряда вон выходящее.

Он понимал, что стоит сделать неверный шаг, и он тут же попадет на заметку местной полиции, начнется расследование, и неприятности не заставят себя ждать.

Как личный водитель миссис Морели-Джонсон он вел весьма безбедную жизнь. У него была прекрасно меблированная комната с ванной и телевизором в отдельном блоке, где жила прислуга богатых клиентов отеля. Как водитель единственного «роллс-ройса», он имел самое высокое положение среди людей своего круга, что весьма льстило ему. Он зарабатывал сто долларов в неделю и не очень уставал на работе. Каждое утро в 11.00 старуха отправлялась за покупками, и Бромхид отвозил ее в супермаркет, нес ее зонтик и заносил все покупки в машину, но это не волновало его. Она очень редко выезжала после полудня и никогда ночью. Большую часть времени его хозяйка предпочитала играть на пианино или проводить на балконе пентхауза за чаем или кофе. Она также любила загорать на солнышке, слушая музыку, воспроизводимую проигрывателем высшего класса.

А посему Бромхид имел массу свободного времени. Он тратил его, собирая автографы кинозвезд и других знаменитостей, которые посещали отель. А потом, чтобы не потерять квалификацию, мастерски подделывал автографы, так как хотел быть постоянно в форме. Вдруг это умение еще когда-нибудь ему понадобится. Часто у него чесались руки подделать подпись на каком-нибудь чеке, но он понимал, насколько это опасно. Много денег при этом не заработаешь, а хлопот в случае неприятностей не оберешься.