Галерея мужских пороков - Арина Холина

Уже тогда холод проник в Алисину душу, уже тогда она не могла согреться ни рядом с мамой, ни на печке-лежанке. Ее опутывала инеем бедность, некрасивость, одиночество и ощущение, что о ней все забыли. У взрослой Алисы по утрам мерзли руки — и только победы, только карьера, только уверенность в том, что в банке лежат деньги, а ее имя регулярно появляется в светской хронике, отогревали ее, пусть и на время.

Холод пугал, холод незаметно подкрадывался, когда она была беззащитна — ночью, если проснуться от страшного сна, утром, когда Алиса была еще в паутине сновидений, в объятиях мужчины, который уже надоел… Иногда ей хотелось полюбить — подойти к человеку, протянуть руки и почувствовать тепло, но любовь требует слишком много компромиссов, слишком много жертв, и Алиса надеялась, что сама справится — если станет богатой, могущественной и знаменитой. Лучшим редактором лучшего журнала.

Глава 3

— Что происходит? — бросила Алиса на ходу и прошла в кабинет.

Она не выносила этот аквариум — стеклянные стены, стеклянные двери, но так у них в богадельне было принято — сотрудники с головой отдавались работе под неусыпным взором начальства. Через стеклянную стену сидела Оля. Алиса даже повесила между ними деревянные жалюзи — чтобы не сталкиваться взглядами, но это не помогло — даже оставаясь невидимой, Оля раздражала Алису со страшной силой.

Алиса набрала номер заместителя главных редакторов.

— Маш, «Почувствуй разницу!» снимаем. Есть что-нибудь в загашнике? — поинтересовалась она.

— Э-ээ… — промямлила Маша. — Почему?

— Надо читать материал перед тем, как сдавать его в номер! — отрезала Алиса и повесила трубку.

Как и следовало ожидать, Маша появилась ровно через секунду. Вместе со своими кудрявыми, до талии, волосами, очками в черной оправе, джинсах с высокой талией и рубашечкой в цветочек. Мало того, что Алису до исступления доводили волосы ниже лопаток — было в этом, с ее точки зрения, нечто совершенно неприличное — какие-то розовые девические мечты, тургеневские романтические страдания, что-то нереальное, из придуманного мира… Она еще не понимала, отчего Маша так держится за очки — когда в мире существуют контактные линзы! Ну, а про брюки с высокой — то есть, извините, стандартной, талией и говорить не имеет смысла — за них надо арестовывать.

Вот посмотришь на Машу — и сразу ясно: девушка из хорошей семьи, девушка, в которой настолько нет ничего вульгарного, что само отсутствие вульгарности делается вульгарным! Девушка, которая ни разу в жизни не сделала ничего в знак протеста — не закурила, не накрасила губы красной помадой, не напилась до соплей и не включила на всю катушку Джимми Моррисона.

Машу привела в редакцию Оля — они с детства дружили, и за это Алиса ненавидела ее еще больше, хотя, конечно, началось все с того, что как только Алиса первый раз взглянула на нового заместителя главных редакторов, она поняла, что видит свою полную противоположность.

— Алиса, я не поняла, что ты имеешь в виду, — заявила Маша.

— Я имею в виду именно то, что сказала, — отрезала Алиса. — Статью надо поменять. Немедленно.

— Но она уже пошла в номер! Мы завтра сдаемся! — возмутилась Маша.

— Маш, это твой косяк. Твои проблемы. Ты зачем эту мерзость в номер поставила?

— Слушай, Оля материал одобрила…

— Хорошо, — перебила ее Алиса. — Зови Олю.

Спустя минуту вошла Оля, и Алиса в который раз позавидовала тому, что некоторые люди начисто лишены комплексов.

Оля была толстой. Но по странному капризу природы не такой толстой, как большинство баб — с круглым лицом, глазами-щелочками, пузом и галифе на бедрах. Она просто время от времени увеличивалась на размер — при этом у нее был плоский живот, подтянутая задница и вполне аккуратное личико. Только вот размер, наверное, уже приблизился к пятьдесят второму.

Но Оля все равно надевала джинсы с талией на бедрах, обтягивающие топы или короткие юбки — возможно, она казалась себе прекрасной.

— Алиса, ты опять… — начала было Оля, но та не дала ей сказать ни слова.

— Объясняю! — она повысила голос. — Пока я была занята спецпроектом, вы протащили в журнал материал, от которого, по слухам, со скандалом отказались все региональные, корпоративные и интернет-издания. Но мы же добрые и щедрые, так что нам, конечно, не жалко пустить в номер никчемный, бездарный и совершенно бессмысленный материал, если бы не одно «но». Материал стоит перед рекламой «Карнавала» — как мы все помним, новой сети магазинов женской одежды, с которой была заранее согласована тема. Но в «Карнавале» вчера попросили прислать текст, а сегодня они уже готовы разместить рекламу в «Космополитен» или в «Гламур» — они надеются, что там их не поставят после заметки, которую никто не осилит и наполовину — а значит, пролистнет вместе с их рекламой. Напоминаю — они собирались заключить контракт минимум на полгода.

— Можно увидеть письмо? — холодно спросила Оля.

Алиса открыла электронную почту.

— Но письмо пришло вчера, — заметила Оля.

— И что?

— Ты не могла сказать об этом вчера? — Оля оперлась обеими руками на стол и тяжело посмотрела на Алису.

— Вчера я была на съемках!

— Но у тебя же есть наладонник!

— Именно вчера он разрядился!

В этом и был смысл — дать понять, что все не просто так, а с ее, Алисы, подачи и не придраться: «Карнавал» сделал запрос, выразил недоумение — все красиво. Ведь никто не знает, что Алиса подружилась с девушкой из «Карнавала», осторожно выразила сомнение, девушка — чтобы показать начальству, какая она предусмотрительная и как рьяно бдит интересы компании, — поставила ультиматум, и по цепочке они вернулись к тому, с чего начали — к автору.

К автору Оли, к очередной сочинительнице, чьи тексты были похожи на покойников в дорогих гробах, с венками из свежих цветов, с безупречным гримом, в красивом костюме, но в которых не было одного — жизни. Технически правильные, фактурные материалы, в которых можно было завязнуть, как в бетоне… Алиса спорила, Алиса увольняла, Алиса рвала и метала, но не подвинула Олю вместе с ее безжизненными авторами ни на сантиметр.

И теперь она мстила. И хотела бы надеяться, что до Оли дойдет смысл этих ее махинаций.

— Ясно, — кивнула Оля. — Маш, попроси Квливидзе написать что-нибудь веселое на эту тему… Нет, я сама позвоню… — и она вышла из кабинета Алисы.

Вышла, виляя тяжелыми бедрами.

Алиса посмотрела макет журнала, ответила на пару звонков и отправилась в отдел моды.

— Привет, девушки! — весело начала она. — Поздравляю!