Записки облакам - Тина Телегина

Больше я не вспомнила ничего из того так и не исполненного номера. Но это не имело значения. Спустя мгновение его ладонь легла мне на талию, и я, как и много лет назад, даже сквозь одежду кожей ощутила тепло его руки. А дальше была Аргентина… Импровизация чувств, сценарий сердец, оргия двух наполненных пламенем тел.

Это был не танец. Это был секс. Или, нет. Это было грандиознее секса. Это было танго. Его пальцы нежно путешествовали по изгибам моего тела. Он заставлял меня прогибаться, а затем, снова возвращая в прежнее положение, одаривал теплом своего дыхания. Скользя вниз к его ногам, я устремлялась в бездну чувственности. Он выхватил меня оттуда одним легким движением, всего лишь потянув за запястья. Именно так, практически не касаясь, извлекают со дна пропасти. Я сделала шаг в сторону, но он, раскручивая меня как спираль, заставил вернуться. Потом мы зашагали по залу. Шаг, второй, третий. Я отвернулась всем телом, но спустя секунду снова настигла его. Ногой я обхватила бедро Виталия и на ощупь припомнила мягкость и упругость его ягодиц. Раньше мне частенько приходилось прикасаться к ним. Но все это было тогда… в моей прошлой жизни.

Несколько мгновений он вел меня по залу, а затем, посмотрев в упор, оттолкнул. Обернувшись вокруг себя, я чуть присела, склонив голову к коленям. Не помню, возможно, в тот момент я слишком вошла в образ, возможно, меня действительно оскорбил его пинок. Но разбираться времени не оставалось. Спустя секунду, взяв за плечи, Виталий снова вернул меня в вертикальное положение и, оказавшись за моей спиной, крепко прижал к себе. Его горячие пальцы придерживали меня в области бедер. Я была в экстазе.

Словно испугавшись чего-то, я ударила ладонями по его рукам и, передвигаясь на носочках, мелкими шажками побежала в противоположную сторону танцевальной площадки.

К тому времени все участвующие в соревновании давно уже расступились в немом восторге. Мы были единственными претендентами на победу. Но мы побеждали не в конкурсе, мы превозмогали и побеждали что-то в себе, каждый свое.

Мне показалось: еще мгновение, и я взлечу в воздух. Но Виталий снова взял меня за запястье, и, не позволив вспорхнуть, резким движением опрокинул. Музыка умолкла. В зале воцарилась вакуумная тишина. Но нам было не до этого. Всего в каких-то пяти сантиметрах от пола я буквально висела на его руках. Он держал меня бережно, как держит младенца отец, он прожигал меня взглядом уверенно и желанно, как взбунтовавшийся мужчина. Еще секунда, и мы поняли – мы хотим одного и того же.

Я больше не помнила ничего из того, что разделяло нас все эти годы. Я забыла об Илье. Я снова была девочкой, слепо верящей в преданность своей первой влюбленности.

5

Свет в зале погас. Ловким движением поставив на ноги, Виталий потянул меня куда-то в сторону. Я не сопротивлялась, на какое-то время потеряв способность трезво оценивать ситуацию. Я перестала мыслить. Когда способность воспринимать действительность вернулась и возобладала, я обнаружила нас в небольшом помещении, выложенном белым кафелем. Это была дамская комната ресторана. Вернее, ее передняя часть с рукомойниками. Я сидела на низко приделанной плитке из искусственного мрамора рядом с одним из кранов, и чтобы не опускать ноги на ужасно холодный пол, старалась прикасаться к нему лишь кончиками больших пальцев. В таком положении мои колени были чуть приподняты и находились на весу. Каждый раз, когда Виталий проводил рукой под их изгибами, я невольно вздрагивала, будто меня пронзали током. Мы непрерывно целовались, то и дело не переставая беззвучно смеяться. Не помню, что именно повергло нас в дикий хохот, но мы понимали друг друга без слов.

Я снова ощущала прикосновения его губ к своему телу. Они обжигали. Они были непривычными, хотя и хорошо знакомыми. Это как встретиться с человеком после долгой разлуки, понимая, что за это время вы оба значительно изменились.

Я гладила его волосы, пропуская светлые пряди сквозь пальцы и, казалось, спешила насытиться им, боясь упустить, возможно, единственный шанс. И все же, я не торопилась, стараясь снова миллиметр за миллиметром изучить на ощупь все его тело. В какой-то момент я отстранилась и, чтобы дать нам время осознать происходящее, растерянно произнесла:

– Но мы же в уборной.

– Тебя что-нибудь смущает? – слегка укусив меня за мочку уха, спросил он.

– Собственно говоря, ничего, – голос дрогнул и сошел на нет. – Но если нас с тобой увидят, мы больше никогда не сможем сюда вернуться.

В тот момент я даже не подумала о том, что в подобной неоднозначной ситуации нас вполне мог бы обнаружить кто-либо из знакомых, знавших Илью. Меня это почему-то вообще не волновало.

Прервав на секунду очередной поцелуй, Виталий серьезно посмотрел мне в глаза, а затем, скептически приподняв бровь и так маняще улыбнувшись, ответил:

– В этом городе еще слишком много ресторанов, которые нам предстоит посетить.

Больше я не задавала глупых вопросов.

Мне не терпелось снова ощутить его. Я хотела насытиться ним. Я хотела, чтобы он овладел мной. Без разрешения, без ненужных слов, без обещаний и клятв в вечности. Спонтанно и просто. Даря частичку себя. И мне не было дела до того, сколько людей побывало в наших постелях за все время, прошедшее с момента последней встречи.

Странно. Мы не виделись, и я практически не вспоминала о нем. Но сейчас меня посетило осознание невозможности иного исхода. Моему терпению пришел конец. Я слишком долго не была желанной. Я, казалось, ждала чего-то подобного целую вечность.

Поняв мой немой взгляд, Виталий ускорился. Он притянул меня за талию еще ближе к себе. Я обняла руками его шею и принялась покрывать поцелуями каждую клеточку вожделенных губ.

Плитка, на которой я сидела, оказалась слишком низкой, поэтому съехав к краю, я невольно соприкоснулась стопами с ледяным полом. Жутко неприятно. Отдернув ноги и поняв, что балансирую на грани падения, я как можно сильнее обвила ими бедра Виталия. Он жадно целовал мои губы, но в какой-то момент я перестала отвечать взаимностью. Я больше не имела власти над собой, я обхватывала его ногами все сильнее и сильнее, крепче и крепче… Виталий совершил очередную попытку проникнуть кончиком языка между моих губ, но я больше не реагировала на его прикосновения. Спустя мгновение я слегка опрокинулась всем телом назад. В блаженстве мои пальцы высвободились из плена его мягких волос и безвольно соскользнули вдоль шеи к плечам, лопаткам, а затем еще ниже. Я достигла оргазма… Еще до того, как он успел избавиться от брюк.

Пребывая в состоянии легкого головокружения, я не издавала ни единого звука, ощущая лишь мощный прилив сил, сменивший мгновение невесомости. Мне было слишком хорошо в тот момент. Но также быстро я осознала, что произошло, и широко распахнув глаза, с испугом взглянула на Виталия.

Он не сказал ни слова.

Я смутилась еще больше, а затем снова посмотрела на него и беспомощно расплакалась. Но это были слезы облегчения и эйфории.

Поцеловав в лоб, он заключил мое лицо в ладони и, заставив обратить на себя внимание, сказал:

– Эй, ты чего? – Улыбка способная свести с ума кого угодно. – Я запомню эту близость навсегда. Так быстро мне еще не удавалось удовлетворить ни одну женщину.

– Это ужасно, – тихо рассмеялась я.

– Зато теперь, ты можешь хвастаться перед подругами, что в наших с тобой отношениях у тебя было на один секс больше, чем у меня.

Мы оба взорвались хохотом. Пусть не так радостно, как накануне, зато от души.

Когда Виталий отлучился, чтобы принести мне сапоги, я заметила, что все это время дверь была не заперта. То, что я совершила, казалось мне диким и жутким поступком, но вопреки всему, я не жалела ни о чем.

Я умывалась холодной водой, пытаясь не растереть остатки туши, когда он протянул мне ключи и сказал:

– Подожди меня в машине. Я расплачусь по счету и отвезу тебя домой.

Я промолчала. Но тут же поймала себя на мысли о том, что почему-то меня подмывало ответить: «Я не хочу туда. Куда угодно, только не домой».

Всю дорогу мы молчали. Я испытывала невероятную неловкость.

– Если бы не нужно было стеречь машину, – как только он оказался в салоне, произнесла я, – меня бы уже давно здесь не было.

– Я знаю, – кивнув, он тепло посмотрел в мою сторону. – Именно поэтому я отдал тебе ключи.

Больше за всю дорогу мы не произнесли ни слова. Обсуждать произошедшее было бы нелепо, а перевести разговор в другое русло я не могла. Я ощущала, как дрожу всем телом, несмотря на то, что в салоне работала печка.

Угрызения совести терзали меня, сводя с ума. Мне было стыдно посмотреть Виталию в глаза. Но самое главное, я все-таки не могла решить для самой себя, является ли происходящее изменой. Предала ли я Илью, или может, все же, это не в счет? Говорят, мужчины изменяют женам телом, а женщины изменяют душой. Скорее всего, так оно и есть. Пусть у нас и не вышло близости в том понимании, в котором меня можно было бы категорично обвинить в измене. Но это лишь дело случая. Главное заключалось в том, что я действительно хотела этой близости и не испытывала сожалений. Подобная категоричность суждений пугала меня больше всего.