Мгла - Евгения Лазарева

Короче, прикольно. Получается, хищник подстерег жертву и убил ее. Правильно? Ну. Насытился. Это под вопросом. Окей. Затем перепрятал. Но зачем? Чтобы не нашли. Ну. Или оставил в подвале! Так как ему было наплевать на последствия. И жертва через какое-то время оклемалась. Просекаешь? И ушла. Своим, понимаешь ли, ходом. Реально. Окей. А с чего вдруг такие интересненькие выводы? А с того, блин! Опыт, понимаешь ли. Предчувствия. Да ну? Поверь на слово. Прямо нюхом чую, не все так просто с этим трупом. Не перепрятали его, нафиг, а произошло что-то. Окей.

Выхожу на улицу, с трудом продираясь через сугроб. Пурга, блин, была ночью, метель. Вокруг сплошная девственно чистая равнина. Нормально. Снегу выше колена. И ни тропинки, ни следочка. Зашибись. Ну, как говорится, с богом. Делаю несколько шагов и проваливаюсь по пояс. Офигительный у меня в этом Задрючинске досуг. Главное, такой разнообразный. Реально. И развлекуха-то тебе, и фитнес. Верно? Вылезаю на корячках. Ползу минут десять. Прямо как на минном поле. Пытаюсь встать. Решение неверное. Перезагрузка. Продолжаю доблестный путь на четвереньках. Не встречаю ни души. Будто вымерли все. Ах, чтоб вас! Дыхание сбивается. Капли пота ползут по вискам и замерзают на щеках. В варежки и ботинки набивается снег. Он медленно тает, стекая противными струйками. Жесть. Присаживаюсь отдохнуть. По-прежнему никого. Прикольно. Переубивали, что ли, подчистую? Неизвестно. Блин, и задницу уже прихватило! А нефиг, короче, рассусоливать.

На самом деле, людей должно остаться достаточно много, судя по фону. Видимо, попрятались, боятся выходить. Окей. А заснеженный город вполне себе красив. Реально. Мешает только ощущение опасности и угрозы. Угу. Смотри-ка, а ведь впереди кто-то болтается. Барахтается, бедняга, как и я. Пытается, короче, двигаться. Нормально. Вот этот человечек мне и нужен. Точнее, не сам он, а информация, хранящаяся в его голове. Хе-хе. С хрустом отдираю днище от наста и делаю рывок. Наверное, со стороны я проламываюсь, словно танк. Ржача. Чувак оборачивается. Вопит как резаный и пытается ускориться. Дурачок. Слава богу, это точно человек. Страх бьет из него просто фонтаном. Видимо, чего-то уже напридумывал, идиот. Хе-хе.

Блин, расстояние сокращается слишком медленно. Я уже запыхалась и устала. Еще несколько дней таких занятий, и прекрасная физическая форма будет мне обеспечена. Реально. Наконец остается метров пятнадцать до этого кадра. Окей, сойдет. Высунув язык, торможу и блокирую незнакомца. Он фигеет. Хе-хе. Теперь можно немного передохнуть. Высморкаться. Вытереть пот. Нормально. Скоро мышцы окрепнут, дух возмужает, а фигура приобретет известное изящество. Зашибись. Ну вот, ноги перестали дрожать. Окей. Глубоко втягиваю морозный воздух и, не спеша, подгребаю к аборигену. Хватаю за воротник. Поворачиваю к себе и вижу, что это мальчишка лет четырнадцати – пятнадцати. Перепуганный насмерть. Ну, офигеть.

Он тут же начинает верещать. Но вдруг затыкается, вытаращив зенки. Несмело улыбается. А потом ржет. Почти беззвучно. С едва слышными подвизгиваниями. Зашибись. Свихнулся, что ли? Только этого мне и не хватало, блин. Встряхиваю пацана и сурово спрашиваю:

– В чем дело, чувак?

Без толку. Продолжает счастливо хрюкать как идиот. Встряхиваю сильнее. Ага, что-то бормочет. Не разобрать.

– Чего? Давай-ка попонятнее. Слышь, приятель?

– Живая! Блин, ядрена вошь… Живая, нахрен! Человек!

Нормально. Похоже, тяжелый случай. Таким образом я нифига из него не вытащу. Окей. Наверно, придется к себе вести. Короче, отогреем, накормим. Это ему язык-то развяжет, однозначно. А там посмотрим. Хе-хе. Крепко хватаю его за рукав и волоку. А он и не сопротивляется. Прикольно. Начинает упираться только у входа в подъезд. Что за нафиг, блин? Смотри-ка, чуть не плачет. Скулит. Зашибись.

– Нельзя! Опасно! Не надо, ешкин кот. Я жить хочу, жить.

Офигеть. Он, что, решил, его в подъезде замочат? Интересный все-таки городишко. Так много развлечений.

– Послушай, пупсик, никто и не собирается тебя убивать. Ты хоть что-нибудь понимаешь? Все будет тип-топ. Ясно? Мы идем ко мне в гости. Уж там-то тебе точно ничего не угрожает. Давай, хватит выделываться!

Блин, еще силу приходится применять. Будто мне и заняться нечем. Жесть. Короче, только в квартире он немного успокаивается. Заставляю его стащить одежду и вталкиваю в комнату. Хе-хе. Подросток как подросток. Не изголодавшийся, не пахнущий помойкой. Зато в глазах – тоскливость. Наверное, хлебнул бедняга лиха. Ну, окей, посмотрим, что он мне расскажет.

Мнется, неловко садится в кресло. Еще и ногти грызет. Нервничает все еще, что ли? Или боится? Нормально. Иду в кухню, ставлю чайник. Делаю бутерброды. Пора, кстати, с ними завязывать. Но готовить, гадство, я не люблю. Короче, зову пацана. За едой знакомимся. Зовут его Сережа. Окей. Чавкает, деликатно прикрываясь, уже третьим бутербродом. А я внимательно изучаю, что он за фрукт. Поле спокойное, доброжелательное. Но видны следы сильнейшего потрясения, возможно, ужаса. Офигеть. Думаю, мальчишке серьезно досталось. Что же это за мутотень у них тут такая происходит? А? Начинаю задавать вопросы. Сначала вполне невинные. Но затем постепенно затрагивающие сложившуюся ситуацию.

Парень отвечает неохотно. Словно с трудом выдавливает слова. А потом – с лихорадочным возбуждением. Поди, выговориться было не с кем. Окей. И картина для меня частично проясняется. Блин, похоже на то, что происходит превращение людей в неких монстров. Которые по своей природе заведомо являются хищниками. Общий процесс, видимо, запущен не менее двух-трех месяцев назад. Соответственно, уродов в городе скопилось несколько тысяч, если не больше. Ну, зашибись. И они из-за высокой скученности вот-вот отправятся осваивать новые территории. Жесть, короче.

А вот что для них служит пищей, я пока не понимаю. Жертва, в принципе, не раздирается и не съедается. Но она явно умирает, а убийца тем временем удовлетворяет голод. Затем бывший человек неминуемо становится таким же хищником. Прямо история про вампиров, гадство. Хе-хе. И все же я не верю в их существование в обыденном понимании. Это противоречит логике. Создание, первым проникшее сюда невесть откуда, не могло питаться человеческой кровью. Так как не имело представления, что это такое. Верно? А уроды явно убивают ради пропитания. Однозначно. Окей. Впрочем, думаю, вопрос прояснится при более близком знакомстве с обстановкой. Пока это не самое важное. Реально.

Нужно разбить город и прилегающие территории на квадраты. И методично осматривать их. Рано или поздно источник будет найден. Окей. Тогда я смогу закрыть проем. Зашибись. Блин, но это только полдела. Где-то еще должен разгуливать тот, кто его открыл. Ведь подобные дела не происходят самопроизвольно. Конечно, проще всего предположить, что выпущенные хищники тут же и сожрали инициатора. Но «проще» не означает «правильнее». Верно? Если идиот не погиб, то его существование нельзя игнорировать. Сделал один раз, сделает и другой. Ведь так? Значит, этого человека тоже нужно искать. Окей. Должна ли это делать я или кто-то другой? Вопрос открытый. Прямых указаний наставник не давал. А копаться в сознаниях людей – непростая работа. По крайней мере, для меня. Есть и поспособнее спецы. И потом, ведь проблем с отысканием прохода будет дофигища. Нутром чую. Не получится просто и быстро. Вот, гадство, влипла.

Тут до меня допирает, что пацан давно что-то впендюривает. Осторожно перевожу взгляд на него. Он смотрит жалобно и выжидательно. В чем дело, нафиг?

– Извини, ты что-то сказал?

Тот становится еще жальче, заикается, путается. Тык-мык. Быр-дыр. Зашибись. Короче, выясняется, что его беспокоит судьба превращенных родителей. Вот жесть. Ничего утешающего-то, блин, нет. У меня четкое ощущение, что процесс преобразования вспять не повернуть. Ну, вроде, как куколку уже не сделать обратно гусеницей. Или как там? Окей. Но пацану-то что сказать? И как? Черт.

Молчу, пытаясь подобрать нужные слова. Но, видимо, что-то меняется в моем лице. То, что наталкивает парня на правду. Зараза. Его губы начинают дрожать. Какое неприятное зрелище. Из горла вырывается то ли писк, то ли хрип. Он закрывает руками моську и пулей выскакивает из кухни. Офигеть. Как круто я умею работать с людьми. Честь и хвала, гадство.

Чем успокаивать тех, с кем случилась беда? Вопрос, не имеющий четкого ответа. И, думаю, не только для меня. Жесть. Сижу, слушая стук капель из крана. Вот что мне теперь, нафиг, делать? Гладить, утешать? Фу, гадость какая. Блин. Вздыхаю, отряхиваю кофту, расправляю рукава. Нужно же было припереть его сюда! Нет мальчишки – нет проблемы. Разве не так? Встряла, короче, реально.

Выглядываю в комнату. Смотри-ка, сидит, вжавшись в кресло, комкает свой свитер. Это еще что за ерунда? Нюхает, что ли? Надо же, ревел. Зашибись. А такой большой мальчик.