Любовные каникулы - Светлана Оникс

Но викинг ухитрился сказать мне:

— Вам очень к лицу счастье.

Господи, а кому оно не к лицу?

— Можно пригласить вас на следующий танец?

— Спасибо, конечно.

Места в кругу становилось все больше. Пары расходились по местам, а мы с красавцем оставались. Я заметила это не сразу, но когда увидела, что мы танцуем одни, что кавалер мой слегка смущен, сказала ему, чтобы ободрить:

— Вы выбрали актрису, смиритесь с публичным одиночеством.

А когда музыка смолкла, я увидела, что весь банкет на нас только и глазеет.

— Вы, наверное, очень знамениты? — спросила я у викинга.

— Нет, это ваша заслуга.

Снова аплодисменты. И кавалер ведет меня к нашим.

Не ушли, остались. Что, Андрей, один — ноль в мою пользу?

Видно, и он это понял, а смириться-то не хочется. Что-то сказал вдруг кавалеру по-итальянски. Но тот виновато пожал плечами:

— Извините, я по-итальянски не говорю.

— А кроме английского вы какой-нибудь знаете? — занервничал Андрей.

— Да.

— Какой?

— Датский, например. Но я предпочел бы разговаривать на том, который понимает моя партнерша.

— Андрюша, не горячись. Принца невозможно разозлить.

Это тот самый репортер, который все возле викинга крутился. Ну и хитрая же мордашка!.. Постойте, какого принца? Кто это здесь принц? Мой кавалер, что ли? Вот этот красавец? Здрасьте-пожалуйста!

— Так вы принц?

И что-то я пыталась в тот момент сообразить, но никак не могла. А принц улыбается, даже смущен, что его инкогнито для меня раскрыто. Выходит, что для меня одной. Все-то его знают, даже, уверена, Андрей.

— Это ничего, — говорит принц, словно оправдывается.

— И наверное, датский? — спрашиваю я.

— Вы угадали, — отвечает.

И тут я начала хохотать. Нет, так в жизни не бывает. Первый раз встретить принца и к тому же датского!

— Гамлет? — спрашиваю сквозь смех.

— Нет, Георг, — разулыбался и он. — А вы Александра, я знаю.

— Нет, — мотаю головой. — Я Золушка! Хотите оставлю вам свой башмачок?

Принц не очень понимал, почему я хохочу во все горло, но из приличия тоже посмеивался.

— Ну ладно, Золушка, — говорит Андрей. — Пойдем, час пробил.

Так и хочется ему меня отсюда увести.

— Нет, мачеха, — говорю. — Уж теперь я никуда не уйду. Я сейчас принцу-викингу буду голову кружить!

И началась волшебная ночь...

Мы мало с ним разговаривали. Мы танцевали, танцевали, танцевали... Мои шпильки натерли-таки мне ногу, и я скинула их. На это никто не обратил внимания.

Андрей сычом просидел в углу до самого рассвета, пока не закончился этот чудный бал.

— Прощайте, — сказала я принцу. — Больше мы никогда не увидимся.

— Почему? — вдруг испугался он.

— Потому что это уже будет не сказка...

И я отправилась в «Эксельсиор».

Смешно, но один мой туфель куда-то пропал.

Свистнули!

Глава 8

Откуда дети берутся?

Утром всегда становится стыдно за вчерашний вечер. Особенно если была немного, как бы это сказать помягче, не в себе. А мне почему-то стыдно не было. Было как-то светло на душе. Словно действительно в сказке побывала. Это все львенок!

Платье я сегодня надеваю красное. Алое, как кровь, как роза, как любовь, как бровь!

Да, поэтесса из меня, как из Илюшки балерина. Тьфу! Опять забыла позвонить! И в театр!

— Алло!

— Пронто!

— Вы говорите по-английски?

— Да, немного.

— Пожалуйста, разговор с Москвой...

— Я говорю по-русски.

— По-русски? С ума сойти! Вы что, русская?

— Да. Из Одессы.

Понятно.

— Потрясающе. Девушка, милая, как вас зовут?

— Здесь или вообще?

— Вообще.

— Лина.

— А здесь?

— Тоже Лина.

Странный юмор.

— Линочка, мне Москву на пять часов вечера. Это можно?

— Конечно. Ваш телефон?

— «Эксельсиор», пятнадцать, двадцать.

— Постойте, вы не Кузнецова?

— Здесь или вообще?

— Вообще.

— Вообще — да.

— А здесь?

— Сандра.

Смеется. Дошло.

— Ой, девочки мне не поверят! Надо же!

— Поверят. Запишите телефоны в Москве, а когда я буду звонить, позовите своих девочек...

Пресс-конференция, которой я и не боялась особенно, прошла тяжело. Вопросов о кино, о театре, вообще о работе было мало. А посыпались какие-то странные:

— Как вы смотрите на лесбийскую любовь?

— Как поступили бы со своим ребенком, если бы узнали, что он наркоман?

— Когда вы лишились девственности?

— Согласны ли вы с тем, что муж тоже может выступать в качестве ответчика по делу об изнасиловании собственной жены?

Я просто обалдела. Да все женщины задают вопросы. Да все серьезно. И подробно записывают ответы, просят повторить непонятные места.

— Что вы испытываете, когда смотрите на себя обнаженную?

А? Каково? Где вчерашние с их целью жизни? Что за сексуально озабоченные собрались?

— Дамочки, — говорю, — что у вас все вопросы об этом?..

— А вы стесняетесь?

— Конечно! Я не умею и не люблю рассказывать об интимном.

— Может быть, вы думаете, что детей в капусте находят? — съязвил кто-то. — Как вы воспитываете ваших детей?

И тут наш «искусствовед в штатском» выступил. Я его потом чуть не разорвала.

— Господа, синьора Кузнецова прекрасно знает, откуда дети берутся. Она замужем.

Какой тут хохот начался.

Ну, я нашему гэбэшнику под столом на ногу каблучком ка-ак наступлю. Он только охнул.

— У меня, к сожалению, нет детей, — говорю. — Но по поводу вашего вопроса о воспитании — я бы хотела воспитывать в людях не чувственность, а чувство. Понимаете, проблема минета — это не для газетной публикации, это только для двоих.

Притихли.

Мой гэбэшник чуть язык не проглотил.

Но и это еще были цветочки. А начал вдруг репортеришка тот самый сыпать какими-то двусмысленностями.

— Вы вчера весь вечер танцевали с принцем Георгом, не значит ли это начало романа?

— Это значит конец сюжета для небольшого рассказа.

— Вы знаете, что принц холост?

— Теперь знаю, спасибо.

— Вы этим воспользуетесь?

— Уже воспользовалась, мне не пришлось знакомиться с принцессой.

— Принц вчера подарил вам потрясающий букет.

Так это был он?!

— Как вы его расцениваете?

— К сожалению, не знаю сколько стоят цветы в ваших магазинах. Но это так, каламбур. Мне приятно, что мужчины дарят женщинам цветы.

Ах, шельмец, все что-то выкопать хочет!

— А можно я задам вопрос вам, синьор?

— Конечно.

— Интерес к заглядыванию в замочную скважину — это у вас с детства?