Война и Мир – 1802 - Андрей Баранов

Однако же в большом городе путников всегда подстерегает много неожиданностей, и никогда нельзя оставаться в одиночестве надолго. Неожиданности бывают как водится разного рода, приятные, не очень и вызывающие целую гамму разных чувств. Именно такую гамму чувств пришлось пережить приятелям, когда они совершенно неожиданно увидели перед собой хрупкую фигуру в черном. Фигура несомненно была женской, закутанной в длинное платье и вуаль под шляпкой. Взмахнув тонкой рукой, она поманила их за угол, за которым немедля скрылась и сама. Морозявкин и граф Г., как зачарованные кролики, в полном молчании слезли с коней и пошли по ее следу, впоследствии не раз недоумевая зачем они это сделали.

За углом как выяснилось их не ожидало ничего хорошего – на друзей немедля накинулась целая стая сыщиков, схватила их, связала, надела на голову мешки, предварительно вбив в рты кляпы, и погрузив в черную как вороново крыло закрытую карету с решетками на окнах повезла в неизвестном направлении. После долгой тряски по плохим дорогам, которая показалась особенно мучительной ввиду неизвестности маршрута, приятелей распаковали, сняли пыльные мешки с голов и наконец-то развязали рты и руки.

Отплевываясь граф с Вольдемаром огляделись по сторонам и заметили что находятся в низком подвальном помещении с каменными сводами, из-под которых капала вода. Кроме них здесь не было никого, если не считать той фигуры, что восседала за низким дубовым столом, устеленном листами и уставленном чернильницами. Из-за яркого света масляной настольной лампы с куполообразным абажуром черты лица щурящемуся графу удалось разобрать не сразу, а когда это все же произошло, он ахнул. За столом восседала их старая знакомая, Лиза Лесистратова, бессменная сотрудница Тайной экспедиции, которая когда-то путешествовала вместе с ними по Европам, стремясь раздобыть пропавшую тетрадку с предсказаниями монаха Авеля. Теперь же она как говорили добрые языки была в фаворе у самого государя, и очевидно сделала крутой карьер.

– Сударыня, вы ли это! – промолвил граф Г., оставаясь галантным как всегда.

– Ах ты… ты… это значит ты! – завопил Морозявкин, который был не так любезен. – Значит из-за тебя нас схватили, заховали в мешок как котят в ярмарку, кинули на дно повозки, без всякого почтения и завезли незнамо куда?!

– Ну не буду больше вас томить – да, это я! А это место – Петропавловская крепость, – Лесистратова посмотрела на приятелей сквозь разделявшее их пространство и улыбнулась весьма иронично. Она была молода и хороша собой, приятное овальное лицо обрамлялось шапкой темных волос, носик был небольшой, губы чувственные, ее только портили лисий взгляд лучистых глаз и хищная улыбка, при которой казалось что улыбается морское чудовище акула, с полной пастью зубов.

– Позвольте вас спросить, чем же мы обязаны честью столь приятного свидания? – поинтересовался граф Г., по-прежнему щурясь на лампу и на хозяйку подвального кабинета.

Лесистратова помедлила несколько секунд, а потом поглядела на арестантов сквозь модный тонкий лорнет на длинной ручке, чего ранее за ней не наблюдалось.

– До нас дошло известие, что вы, господа, привезли графу Палену некое секретное послание… так ли это? – осведомилась она и уперла свой взгляд в обоих поочередно.

– Вот ведь вздор какой, ничего мы никому не привозили»! – заорал Морозявкин еще громче прежнего.

– Помолчите! Запираться бесполезно. У нас длинные руки и чуткие уши! – прикрикнула Лизонька, слегка покраснев от натуги.

– У меня тоже чуткие уши! – выкрикнул Морозявкин, но граф Г. ловко заткнул ему рот на некоторое время.

– А откуда у вас сии сведения? – поинтересовался он на всякий случай.

– Мы не раскрываем наших источников, однако же могу сказать что среди лакеев и прочей челяди всегда найдется множество людей, готовых помочь верным слугам Государя. Так что не советую запираться!

– Как? Вы посмеете требовать показаний от дворянина?! – возмутился граф Г., может быть даже слишком наигранно.

– Теперь и дворян разрешено допрашивать с пристрастием… а к вам, граф, я буду особенно пристрастна! – Лизонька порылась в ящике стола, гремя каким-то железом и достала что-то вроде огромных щипцов, при взгляде на которые граф Г. побледнел, а Морозявкин даже позеленел. Она поднесла щипцы поближе к возможным преступникам и звонко щелкнула ими несколько раз.

– Матушка-голубушка, государыня! Царица! Не погуби! – взвыл Вольдемар и бухнулся в ноги сыщице, отбросив напрочь все свое свободолюбие и вольномыслие.

Граф Г. посмотрел на таящиеся в глубине зала грубые деревянные ложа с металлическими застежками для рук и ног, дабы допрашиваемый не мог пошевелить ими, и внезапно почувствовал острый приступ любви к Отчизне, и потребность рассказать все без утайки старой знакомой, к тому же такой очаровательной женщине с шармом и несомненной харизмой.

– Откровенно говоря, я и сам собирался, сударыня и даже почитал своим долгом открыться вам… – начал он свое чистосердечное признание.

– Ну-ну, – ободрила его Лизонька, – продолжайте, ведь главное начать!

– И вправду меня просили передать некое послание от князя Куракина губернатору, – начал граф, стараясь лавировать так чтобы не выдать благодетеля, но одновременно и не рассердить мамзель Лесистратову.

– А о чем шла речь в сем послании? Нас интересует все – имена, адреса, фамилии! – прикрикнула Лиза и хлопнула ладошкой по столу так что доски зазвенели.

– Гнусная клевета, наветы! Интриги Англии! Заговор, составленный англичанами дабы опорочить графа Палена и других вернейших и полезнейших нашему отечеству вельмож! – быстро выкрикнул граф Г., и несмотря на все свое прославленное мужество зажмурился.

– Клевета? Навет? Да, нам известно, что британцы не любят нашего государя из-за создания им антианглийской коалиции и рады были бы его устранению. Однако же что если в сем послании содержатся подлинные сведения? – спросила Лиза подозрительно. – Вдруг и в Англии у нас нашелся какой-то доброжелатель?

– Доброжелатель? Да это… Это Он! Черный Барон! – выкрикнул граф Г. в отчаянии. – Тоже мне, нашла доброжелателя. С чего бы ему желать добра России и ее императору? Наверняка если заговор и есть, то в нем участвуют совсем другие люди, на английские же деньги, а это все грязная ложь с целью отвлечь внимание патриотов отчизны!

При произнесении этих слов про барона масляная лампа мигнула и на миг померкла, по комнате пробежал могильный холодок, Лесистратова побледнела и сжала руки, а Морозявкин забился в угол, однако же граф в своем разоблачительном порыве ничего не заметил.

– Ну мы посмотрим и во всем разберемся, проверим самым тщательным образом, – процедила Лиза сладким голосом, опомнившись и взяв себя в руки. – А кто сказал, что это происки Ба… ну вы знаете, кого?

Граф Г. поведал ей услышанную от князя Куракина притчу про то, как письмо притащила огромная черная ворона. К его удивлению, Лиза вовсе не стала смеяться. Она схватила перо и быстро строчила строчку за строчкой. В миг настрочив целый доклад, сыщица перечитала его содержимое, удовлетворено хмыкнула и объявила что более никого не задерживает, но будет неустанно следить за всеми. Отпущенные с миром граф Г. и Морозявкин, стоя перед воротами крепости на Заячьем острове, из которых их выпихнули так же споро, как и впихнули, долго еще не могли отдышаться и лишь удивлялись деловитости и хватке старой приятельницы, а также полному отсутствию у нее каких-либо приятельских чувств.

А в это время где-то в Англии, а точнее где-то в Лондоне, а еще точнее – где-то во дворце Черного Барона многие известные и достопочтенные члены закрытых клубов и тайных общин также испытывали недоумение. Былая антифранцузская коалиция, в которую Россия входила вместе с Британией, а также Австрией и Турцией, уже не существовала. Император Павел, обидевшись на союзников-англичан, вероломно захвативших Мальту, которая несомненно должна была стать нашей и отойти под высокую руку нового главы Мальтийского ордена, вывел войска из Европы и решил действовать уже против британцев и подбить на это всех остальных государей. Поэтому в Британии он стал считаться лицом, решительно нежелательным к его дальнейшему существованию. И тем более удивительным было поведение самого мессира, или же Барона, в которого по мнению многих достопочтенных сэров словно бес вселился.

– Вместо того чтобы тратить наши деньги и усилия на свержение этого возомнившего о себе ничтожества он как будто бы пытается его спасти? Где это видано?

– Говорят сэр Павел даже снюхался с Наполеоном и по образу и подобию перехода старика Суворова через Альпы намерен устроить совместный с французскими собаками поход на Индию дабы потревожить наши колонии. Мы должны устранить его немедля!

Подобные разговоры разносились по курительной замка, но дальше шепота дело не шло. Черный Барон, который почему-то начал говорить с акцентом и временами путал слова, с жаром убеждал всех что царь-реформатор – это самое эффективное орудие англичан против русских козней, что страна под его началом не протянет и двух лет, что лучше чем он никто не сумеет развалить ее финансы, экономику и политику, а далее остатки России как спелый плод сами свалятся им в руки, поэтому Павла надо спасать и спасать всеми способами, оберегая от заговоров и покушений недовольных россиян. Хитроумная логика этих рассуждений была доступна не всем, однако часть почтенных джентльменов с внешностью и повадками бульдогов, подымив сигарами и выпив на круг несколько бочонков превосходного скотча с ними согласилась.