Патриоты - Юрий Нестеренко

— И где же, по-вашему, настоящая Земля?

— Я не нашел никаких астрономических данных. Это они вычищали в первую очередь. С Марсом, наверное, вышел единственный прокол… Сначала я подумал, что, раз наши корабли могут прыгать лишь на девять парсеков, Земля как минимум в десяти. Но потом понял, что это было бы слишком рискованно для лагров. Ведь рано или поздно мы наладим производство гипертоплива в соседних звездных системах и продвинемся еще на девять парсеков, потом еще… А то и разработаем все-таки дальний гиперпрыжок. Думаю, Землю они просто уничтожили. Вместе со всеми, кто там оставался…

— А что вы хотели от Грюнберга?

— Последнего доказательства. Вероятно, лагры переселили сюда вместе с людьми и некоторые виды животных, но уж точно не всю биосферу Земли. Значит, между земными и местными видами должна просматриваться четко различимая разница на генетическом уровне. Наверняка для нее придумано какое-нибудь специальное объяснение, как и для всего остального… но достаточно самого факта ее наличия, предсказанного моей теорией.

— И что вы собирались делать дальше?

— Открыть людям правду, разумеется. Хотя, подозреваю, кое-кто в правительстве прекрасно ее знает. Иначе все эти махинации с численностью населения были бы невозможны.

— По-вашему, правительство сотрудничает с лаграми?

— Найти нескольких коллаборационистов и поставить их во главе патриотов не так уж трудно… Ну что, доктор? По-вашему, все это похоже на паранойю?

— Не думаю, — сказал я, вставая из-за стола и снимая с него сенсоры.

— Вы добьетесь пересмотра дела? — он посмотрел на меня с надеждой, впервые отчетливо проступившей сквозь панцирь внешнего спокойствия.

— Я врач, а не адвокат, — развел руками я, — но я, конечно, сделаю все, что от меня зависит.

— Доктор, если они все-таки прикончат меня… пообещайте, что мое открытие не умрет вместе со мной! Люди должны узнать…

— Конечно, — заверил его я, закрывая чемоданчик. Профессиональная этика.

Охранник за дверью проводил меня в другой кабинет, где уже дожидались моего заключения трое членов трибунала.

— Ну что, док? — осведомился председатель, немолодой полковник юридической службы с усталым лицом. — Он сумасшедший?

— Определенно нет, — шагая по коридору, я уже мысленно продиктовал своему импланту текст заключения, и теперь вывел его на печать. Листок выехал из принтера на столе, и я приложил большой палец к квадрату напротив своей фамилии. Квадрат позеленел, подтверждая идентификацию биометрики. — Придуманная им симуляция навязчивой идеи довольно интересна, но приборы-то не обманешь. Этот человек — дезертир и убийца, и должен понести за это ответственность в полной мере.

— Я так и полагал, — кивнул председатель. — Спасибо за консультацию.

— Служу Земле, — ответил я по-уставному.

Три минуты спустя мой флаер взмыл в ночное небо, ложась на обратный курс.

История, рассказанная Норманом, выглядела весьма внушительно, если бы не одно обстоятельство: вся она базировалась на труднопроверяемых утверждениях. Чтобы проверить ее, пришлось бы получать доступ к моделям, используемым гражданской администрацией, проводить изыскания в радиоактивных пустынях Европы, заново перелопачивать старинные книги (при том, что главный специалист по ним был уже мертв)… Все это могло затянуться на несколько недель. Конечно, в итоге лживость утверждений Нормана все равно была бы установлена, но эти несколько недель он оставался бы жив. Кому-то покажется, что это жалкая отсрочка, но человек, приговоренный к смерти, цепляется за каждую минуту. Внешне Норман держался превосходно, но приборы-то действительно не обманешь. На самом деле бравый полковник боялся смерти, и я видел это вполне отчетливо. Что ж — терзаться страхом ему оставалось недолго. Не больше восьми часов.

Алый диск Марса поднялся уже довольно высоко над горизонтом, придавая кровавый оттенок заснеженным пикам. А ведь действительно, в тех немногих старых книгах, что мне доводилось читать, встречался термин «полнолуние», но ни разу «полномарсие»… Да ну, чепуха. Язык развивается стихийно, а не по законам логики. В одних случаях в нем полно синонимов и омонимов, в других — не хватает нужных слов. Например, есть слово «обувь», но нет аналогичного термина для рук, объединяющего перчатки и рукавицы так же, как «обувь» объединяет сандалии и сапоги. «Италия похожа на сапог», вспомнилось мне. Чушь!

А если даже… если на какую-то безумную долю секунды допустить, что Норман прав… тогда он и его идеи тем более должны умереть как можно скорее. Потому что теперь наша Земля — здесь, и другой у нас не будет. И мы должны защищать ее до последнего, как и надлежит истинным патриотам.

Об авторе

Москвич Юрий Нестеренко по образованию — технарь, закончил факультет кибернетики МИФИ. В настоящее время работает в игровой журналистике. Создавал сценарий для игр «Иван Ложкин: цена свободы» и «Космические рейнджеры». В литературе предпочитает научную фантастику, также пишет стихи. Неоднократный лауреат Всероссийского Пушкинского молодежного конкурса поэзии. Фантастические произведения Юрия Нестеренко публиковались в журналах «Мир фантастики», «Игромания», «Наука и жизнь», «Техника — молодежи» и других периодических изданиях. Автор четырех опубликованных книг, последняя из которых — роман «Крылья» — вышла в 2004 году. Интернет-представительство писателя расположено по адресу http://yun.complife.ru/