Ночное небо - Диана Гамова

Ноан не оставлял меня. Он подождал, пока я выберу наряд, облачусь в него и лишь тогда предложил краткую экскурсию по замку.

Уже четвертую неделю я гостила у брата. Со мной смирились все его птенцы, и птенцы его птенцов. Я активно, пусть и скрыто, участвовала в жизни гнезда.

Ноан нуждался в поддержке. Ему был нужен не столько мой опыт, сколько родное присутствие. Как ни странно, но доверял мне братец с большей охотой, нежели своим птенцам. Мы с ним попадали, а потом выпутывались из таких неприятностей, что и вспоминать не хочется.

На этот раз Ноан опасался удара из ниоткуда. Вместе мы проверили его гнездо, всех вампиров, что находились поблизости. Никто особого подозрения не вызвал. Если Ноан искал крысу, то даже не знаю, огорчился он или обрадовался. Все вампиры гнезда уважали его как мастера. Он слишком хорошо их воспитал. Верные птенцы. Такие не продадут и не предадут.

Меж тем, беспокойство Ноана росло. Он все чаще выходил на поверхность, в задумчивости любуясь ночным небом. Как-то раз я вышла вместе с ним.

— Ноан, это не похоже на тебя. Ты беспокоишься без причины.

Однако оба мы знали, вампиры, пережившие семь сотен лет, просто так не волнуются. Важно найти корень беспокойства.

— Я не знаю, Вея. — Брат даже не обернулся. Стоял каменным изваянием. — Дурные предчувствия… Мое дитя — Вит — принес тревожные известия.

Вит. Хм, это один из старших учеников Ноана. Толковый парень. Я видела его совершенно зеленым птенцом, которого иногда требовалось держать в ежовых рукавицах. Сейчас он тоже своенравен. Но превыше всего ставит жизнь Ноана и благополучие клана.

— И что он сказал?

— По человеческим городам бродят ничейные птенцы. Они называют себя «Независимыми» и гордятся этим. У них нет ни кланов, ни мастеров. Старших сородичей они ненавидят.

— Из десяти юных вампиров без мастеров выживают двое. Ты прав. Тут что-то не то.

Ноан медленно опустил голову, переводя взгляд на белые носки своих ботинок.

— Надо выяснить, откуда берутся эти Независимые. Мои птенцы могли бы заняться этим.

— Нет, — я приблизилась к брату, взяла его за руку. В кои-то веки он не натянул перчатки. Поэтому мои пальцы коснулись гладкой холеной кожи Ноана. — Давай не будем ставить твоих птенцов под удар. Мне терять нечего. Я стара, опытна. И беспокоиться за меня ты будешь не так сильно, как за своих детей.

Алые глаза под упавшей светлой челкой посмотрели на меня с плохо скрытой надеждой. Я все поняла.

Вот хитрец! С самого начала планировал поступить так, подвести меня к таким мыслям. Все эти дни он подготавливал почву, зная, что для меня нет ничего важнее, чем птенцы! Не важно, мои, или моего брата. Хорошими учениками я разбрасываться никогда не буду. За этот месяц со мной сблизилась минимум треть клана. Каждый из этой трети мог назвать меня наставницей, я помогала им, чем могла. Ради них я глотки грызть не стала б, но и в опасные места не отправила бы.

— Ах ты, летучая мышь-переросток! — разозлилась я, раздавая подзатыльники брату. От первых двух Ноан увернуться не успел. — Интриги он плести надумал! Иди сюда, клыкастый обормот! Я тебя научу старшую сестру уважать!

Ноан, понял, что прокололся. Попытался надавить на жалость. Скорчил жалостливую мину. В глазах — море раскаянья. Нет. Меня не проведешь. Сообразив, что на этот раз влип, братец решил спрятаться в недрах гнезда. Однако я старше. Перехватила его у самых дверей и ощутимо приложила спиной о каменную стену. Потом, совсем как людские родители поступают со своими нерадивыми детьми, отходила подобранной на ходу сухой веткой. Хворостина вышла замечательная. А какие клятвенные заверения давал брат! Заслушаешься. Эх, записать бы, да подкрепить его печатью. Он бы со мной еще пять столетий расплачивался!

— Больше никогда не стану тебя дурачить! — охнул брат, пытаясь в очередной раз удрать. — Лет десять — точно!

— Не будешь, — подтвердила я, ловя его за шкирку. — Ты же не совсем болван. Я для тебя лучший союзник, чем враг.

— Ну, прости!

— Прощу-у-у-у, — заверила я, отводя руку с хворостиной для очередного удара.

Боковым зрением я заметила, что в узкое окно второго этажа замка выглянул птенец Ноана. Тот самый Вит. Он не слишком-то рвался спасать своего мастера. Кажется, даже усмехнулся чуть-чуть. А вот в другом окне мелькнули еще два вампиров. Совсем молодые. Из тех, с кем я не успела сдружиться. Это что блеснуло? В руках одного из них самострел?!

— Ах-ха-ха! — я прекратила хлестать брата и залилась веселым хохотом. Зная, кто я такая, в меня из самострелов не целился никто. Скорость стрелы слишком мала. Любой вампир, которому есть хоть пятьдесят лет, запросто увернется. Я бы еще поймала стрелу и вернула обратно, чтоб в следующий раз неповадно было по старшим стрелять.

Жаль, я не видела, с каким лицом посмотрел на своих птенцов Ноан. Вообще, я выставила его в неприглядном свете. Все-таки мастер — непререкаемый авторитет. А тут его хворостиной, да по всему двору! Считай, задела весь клан за живое. Не приведи Сайгум, мстить начнут.

— Веомага, прости! — с самой честной серьезностью, на которую был способен, воскликнул Ноан.

— Да не злюсь я, — потрепав по волосам вампира, я подмигнула. — Ты мой брат, и ничего с тобой не поделаешь. Ты — единственный, кто у меня остался. Что ты на меня так смотришь? Я нюни не распускаю. Факт говорю. Так что немедленно убери эту гримасу с лица! Живо!

С определенной долей опасений Ноан отошел на безопасное расстояние. Он отвык от меня, забыл, что дурачиться я люблю гораздо больше, чем серьезно злиться. Винить его нет смысла. Я — одиночка. Он — мастер. Ему положено быть перестраховщиком, постоянно держать серьезное лицо. Иначе птенцы почувствуют слабину. Разойдутся не на шутку…

Так думали почти все мастера. Но не я. Когда у меня был клан, я старалась, чтобы птенцы воспринимали меня не как хозяйку, а как наставницу и друга. За это и поплатилась. Они решили, что сами смогут справиться с врагом. Меня позвали в самый последний момент, когда я уже ничего не успела сделать. А встретили меня только руины моего гнезда… Может, Ноан и прав в воспитании своего клана.

Следующим вечером, только на небе появились первые звезды, я покинула гнездо Ноана. Он не стал разыгрывать печальную сцену прощания. Я тоже.

— Как что-нибудь выясню, дам знать. До этого пусть твои птенцы не вмешиваются. — Небо еще не до конца потемнело, над землей расстилался сизой дымкой туман. — Если сам что выяснишь, пришли весточку.

На небольшом холме в километре от замка Ноан вел себя чуть раскованней. Он проводил меня досюда в полном молчании. Только теперь его губы дрогнули в ответе: