Любой ценой (СИ) - Хохряков Константин

Вернулся к месту засады. Парни молодцы, не слыхать и не видать. Сержант докладывает, что все тихо, движения нет. Ползу за остальными, проверяя перед собой наличие мин. Кажется, мое предположение о роли секрета, который мы сняли, верное. Мин перед окопом нет. Хорошо, я вам, гадам, устрою.

Забираю ожидавших нас бойцов, уходим к реке. Вот уже и лодка подошла. Хорошо гребут, тишина полная, ни одного плеска. С нашим нерусским «гостем» отправляю Смирнова, Ковальчука, Лыкова и Иванова с Трошиным. Остальные вторым рейсом. Лодка больше не возьмет. Пока ожидаем, пора выполнить задуманное. Самое время для этого.

С раненым лейтенантом остается Прутко с пулеметом. К нему же отсылаю Тачаева. Серега будет прикрывать меня. Похоже, не зря я проволоку в доме прихватил. В траве устанавливаю «эфку» на растяжку поперек прохода к окопу. Ну, держите сюрприз, он вам обязательно понравится, следующий в другом месте будет. Вторую «лимонку» тоже используем, только там, где вы ее с гарантией найдете. Такое здесь еще не умеют, а я «в будущем» у «духов» научился. Возвращаемся в окоп, с Белым рассаживаем пулеметчика и «борова» в живописных позах, а третьего кладем на дно лицом вниз, пусть сами переворачивают. Под него оставшуюся Ф-1 без чеки. Готово! Можно и уходить.

— Серега, отходим.

…Не думал, что так быстро наши сюрпризы обнаружат. Может смена незадачливому секрету пришла, может что другое. Только как обычно, в самый неподходящий момент… Второй раз подошла лодка, успели мы погрузить лейтенанта, влезли сами, оттолкнулись от берега. И тут началось. Сначала рвануло в окопе. Так и должно было случиться. Только почему именно сейчас, когда мы на воде и открыты со всех сторон? Что за невезение-то такое? Чувствую, огребем сейчас от супостатов по полной программе. Вот и второй взрыв, наверняка растяжка сработала. Ну, счастья вам, фрицы! Зря фюрер обещал, что будет легко, здесь вам не Франция. Пока нас не заметили, хоть бы до середины реки доплыть. Неприятности в одиночку не ходят. С вражьего берега взлетает ракета. Засекли! Вот и началось! Немцы давай по нам палить из всего, что есть, Прутко им из своего пулемета выдал, может даже и попал в кого. Потом минометы ударили, нас из-за столбов воды и видно наверно не было. Мы с Асланом схватили запасные весла, давай ими, как индейцы, грести в бешеном темпе. С нашего берега по той стороне тоже пулеметы заговорили, следом за ними уже наши минометы ответили. Под эту канонаду мы и причалили, мокрые все, хорошо, что целые.

Нас ротный встречает, еще кто-то из разведотдела. Налили нам, как положено, по сто фронтовых.

— А теперь, — говорит командир роты, — голуби мои, покурите, под замок, и спать. Порядок сами знаете. За немца спасибо вам большое, очень уж важную птицу вы притащили. Командование обещает всех к наградам представить. Лейтенанта в госпиталь, а остальные, как обычно, завтра с особистами долго гутарить будете.

Ну да! А вдруг мы уже продались с потрохами, пока по тылам гуляли?.. На душе кошки скребут. Это я с чекистами нашего времени по работе общался, там и отношения совершенно другие. Про нынешние же времена такого понаписано, что прямо оторопь берет. Долго со своими сидели, успели еще не раз к фляжке приложиться, не по одной самокрутке выкурили. Да еще в голове постоянно мысли о том, как я вообще в это время попасть мог. Фантастику я, конечно, уважаю, но надо же и меру знать. Насколько помню, все книги о подобном моему случаю заканчиваются тем, что выполнил свою миссию — и домой. Я, вроде, уже все сделал. От немцев оторвался, группу с «языком» и документами довел. Пора и заканчивать. Может, это я просто сплю, проснусь — и я уже дома, с семьей? А что вообще непосредственно предшествовало моему переносу в это тело? Не помню. В конечном итоге, какие бы мысли в голове не роились, а усталость свое взяла. Не заметил, как уснул.

Глава 7. Дознание

C утра началось! Сперва дали оправиться, привести себя в порядок, покормили. Потом давай по одному таскать в особый отдел «Смерш»[23] пятьдесят седьмой армии, назад вызванные уже не возвращались. Наконец, дошла очередь и до меня. Привели к оперуполномоченному — старшему лейтенанту Звереву. Долго он меня расспрашивал: как к Харькову шли, как майора захватили, куда потом уходили, когда и при каких обстоятельствах ранили лейтенанта? Особенно его заинтересовало все с того момента, как мы с Григорьевым остались сдерживать немцев.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Расскажи-ка мне, кто тебе команду дал на разделение группы? Почему с тобой именно Григорьев остался? Не было ли у него или у тебя умысла на предательство? Очень уж интересно получается: группа, выполнив задание, возвращается, ведомая тобой. И выводишь ты ее точно на засаду.

— Товарищ старший лейтенант! Решение на разделение группы принял я, как самый старший по званию и должности из оставшихся после ранения лейтенанта. Ликвидацию засады я же сам и организовал. Все прошло очень даже удачно, потерь же у нас не было, майора доставили, да и лейтенанта живым принесли. Документы, которые при немце были, тоже в целости и сохранности.

— То, что засаду обнаружили, не твоя заслуга. Была бы у тебя возможность, без боевого охранения прямехонько на нее и вывел, авангард не ты назначал, а сержант Белый. Тут бы вас всех и повязали, и немец к своим вернулся, и документы тоже. Как тебе такой вот расклад?

— Но саму ликвидацию засады-то я организовал, да и участвовал в уничтожении секрета лично, разве не так? Если бы завербован был, все бы сорвалось, и взяли бы немцы нас тепленькими, да и не пошел бы я сам тогда на ликвидацию, других бы послал.

— Может это фашисты тебя специально вместе с группой пропустили, чтобы ты еще больше вошел в доверие и продолжал вредить Советской власти!

— И даже майора с документами для этого не пожалели? Это что же получается, чтобы я мог вредить здесь, они специально информацию о майоре подкинули нашей разведке, потом каким-то образом организовали, что именно я за ним пошел, да и столько немцев мы еще выкосили. Не получается, товарищ старший лейтенант, не та я фигура, чтобы из-за меня такие операции планировать. Вредить я и без такого вхождения в доверие давно бы мог.

— Ты, старшина, давай не умничай! Хорошо, засаду пока отложим в сторону. Давай вернемся к вопросу о Григорьеве. Вы все утверждаете, что немцы после захвата майора вас преследовали. Чтобы их задержать и дать возможность группе уйти, ты и Григорьев остались. Какое вооружение у вас было?

— Автоматы у обоих, Григорьев еще с мотоцикла пулемет немецкий снял. Патронов хватало. Гранаты были. Продержались мы довольно долго, пока пулемет не заклинило, перегрелся, может.

— А потом?

— Потом немцам удалось ближе подойти, вот гранатами и забросали.

— Куда же Григорьев-то делся? Ты говоришь, что он, возможно, убит. А ты сам видел труп?

— Нет, товарищ старший лейтенант, не видел. Когда очнулся, никого около меня не было.

— Так, может это Григорьев маршрут группы выдал, чтобы свою жизнь сохранить? Ты же не можешь быть уверен, что он не сдался!

— Не знаю, товарищ старший лейтенант, я Григорьеву верю. Может, и захватили его живого, но никого он не выдал. Меня же не искали, а он, если хотел сохранить жизнь, про меня тогда бы сказал обязательно, только, я сижу сейчас перед вами, так что не сходится. Как хотите, но не верю я в предательство Григорьева.

И снова те же вопросы в другом порядке и немного другой формулировке по второму кругу. Пытал меня особист часа два с половиной. Отвечаю ему, а у самого в голове крутится: только бы не начал о моей прошлой жизни выспрашивать. Это я бойцов, которые со мной были, вспомнил, да ротного, когда увидал. А довоенная жизнь моего «тела», где и как воевал — темный лес! Выборочно, кусками вспоминается. Как знакомое мне нынешнему лицо увижу — вспоминаю, а хочется побольше просветиться, не получается. Но прежние мои заслуги Звереву, по-моему, до лампочки, он все и так знает. Я так понимаю, процедура эта регулярная. Только где я старлею на любимую мозоль мог наступить, убей — понять не могу!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})