Арьер (Колыбельная для барабана) - Александр Мардань

ГРЕЙС (Полу): Ты же врач, делай что-то!

ПОЛ (наклоняется над Хейли, проверяет пульс, смотрит ей зрачки, хлопает по щекам): Во — первых, фармацевт, во — вторых, без лицензии, а в — третьих, она вроде дышит, но сознания нет.

РИЧАРД: Так его и раньше не было.

ГРЕЙС: Срочно врача! Куда звонить? Ой, нет, звонить нельзя, её Бобби сегодня на дежурстве. Господи, да что же делать?!

ПОЛ: Куда звонить, я знаю. (Обращаясь к Грейс) Истерику прекрати!

Выходит с мобильным телефоном в другое помещение.

РИЧАРД: Господи, бред какой-то! Только этого мне не доставало! И дернул же черт…Шоу захотелось!

ГРЕЙС: Черт? Интересно, кто скрывается под этим псевдонимом…

РИЧАРД: А это твои дурацкие идеи — драматург хочет познакомиться поближе!

ГРЕЙС: Поближе познакомиться с молодым дарованием собирался ты.

РИЧАРД: Господи, и все бы нормально, так ведь нет, угораздило! Зачем я сюда приехал? Эти двадцать тысяч я мог заработать где угодно! Нашёл место, где искать вдохновение… Старый дурак! (Хватается за сердце). Ох, как сердце колет.

ГРЕЙС: Успокойся, Пол что-нибудь придумает.

РИЧАРД: Что он придумает? Новую пьесу? Зачем я сюда приехал…

ГРЕЙС: Ты как Клавдий — каешься, а раскаяться не можешь.

ПОЛ (возвращается с мобильным): Сейчас будет.

РИЧАРД: Кто будет? Кого тут еще не хватает?

ПОЛ: Врача.

РИЧАРД: Какого врача? Он ее в больницу повезет и в полицию сообщит! Значит так: меня здесь не было, я ничего не знаю, у меня утром поезд. Я на вокзале переночую. Вы местные, сами и разбирайтесь.

ГРЕЙС: Нет — нет, какая полиция? Я уезжаю с Ричардом. Меня муж дома ждет, а тебе (Полу) терять нечего, да и не впервой такие дела утрясать.

ПОЛ: Нет, ребята! Вы втроём приехали, втроём и уезжайте. Забирайте ее и везите, куда хотите.

ГРЕЙС: Как забирать?

РИЧАРД: Куда забирать?!

ПОЛ: Тогда сидите и ждите. Приедет врач, определит, что с ней, тогда и решим кто, куда, с кем. Вместе будем объяснять, откуда у неё черепно — мозговая травма. А хотите ехать — езжайте, но только вместе с ней.

ГРЕЙС: Нет, нет и нет! Где моя сумка, где мои вещи? (Осматривает себя) О господи, я должна переодеться и уехать!

Грейс спешно уходит. В это время Ричард ищет и находит свой галстук, снимает с тренажёра пиджак и надевает его.

ПОЛ: Гуманизм в действии…

РИЧАРД: Не вижу повода для фиглярства. Вы кашу заварили, вы и расхлебывайте. Может, вы все специально здесь подстроили.

ПОЛ: Зачем?

РИЧАРД: А затем, что вы ненормальный.

ПОЛ: А вы?

РИЧАРД: Я занимаюсь своим делом, а вы оргии по ночам организуете и пишете ужасные сказки!

ПОЛ: Когда людям не нужна правда, надо писать сказки. А то, что они ужасные… Так жизнь не лучше…

Пол склоняется к Хейли, щупает пульс.

РИЧАРД: А почему людям не нужна правда?

ПОЛ: Потому, что они не знают, что с ней делать.

РИЧАРД: Не время и не место резонерствовать. (Смотрит на часы). Я никого не убивал. Никто не виноват, что так вышло. Я только помогал ей. И кто дал вам право мне мораль читать?

ПОЛ: Вам показалось. Я ничего не говорил.

РИЧАРД: Постойте — постойте, я, кажется, начинаю понимать. Вы меня подставили, чтобы отомстить за вашу бесталанную пьесу? И после этого говорите, что не сумасшедший?

ПОЛ: Я вообще ничего не говорю.

РИЧАРД: После того, как сами ее сюда заманили? И сколько таких на вашей совести?

Пол молча смотрит не него.

РИЧАРД: Нет ничего страшнее ущемленной посредственности! Слушайте, Вы, маньяк, отпустите же меня!

ПОЛ: И справедливость восторжествует — другим будет хуже, чем вам.

РИЧАРД: Справедливость одна — всех нас черви сожрут, но это, надеюсь, не скоро.

ПОЛ. Мы все смертны по — разному. Может, в этом справедливость.

РИЧАРД: И кто её устанавливает? Шекспир? Барак Обама? А может, ты своим бредом? Как любой графоман думаешь, что откроешь сейчас неведомое, и мир перевернется. Ты хочешь, чтобы тебя услышали! Зачем ты хочешь, чтобы тебя услышали? Чтобы стали жить по — другому? У Шекспира всё мерзостно, а что с тех пор изменилось?

Пол снова нагибается к Хейли, щупает пульс. Молчит.

РИЧАРД (продолжает): Ты мир решил спасти? Себя спасай — тебя же посадят. У тебя любовь к женщине перешла в писанину. Ты ничего не можешь, поэтому и сдохнешь в тюрьме.

Появляется переодевшаяся Грейс.

ГРЕЙС: Где же ключи? (Роется в сумочке). Я отвезу тебя на вокзал.

РИЧАРД: Подожди минуту, я в туалет, меня мутит.

ГРЕЙС(Обращаясь к Полу): Нас здесь не было.

ПОЛ: Да? Это как я скажу.

ГРЕЙС: Тогда и я найду, что о тебе сказать. И о твоем притоне. Я мужа боюсь, а ты — полиции. Все будем молчать. Гуд бай.

ПОЛ: Если она не поправится, я молчать не буду. Грейс, не дури, дождёмся врача. Трём свидетелям поверят скорей, чем одному обвиняемому.

ГРЕЙС: Я всегда знала, что добро наказуемо. Мне какая выгода от всего этого? Я вам хотела сделать лучше, всем помочь, и тебе, и Ричарду и дуре этой!

ПОЛ: Ты любишь, чтоб тебе все были должны. Всем навязываешь благодарность, всех ею опутываешь. Если честно, нас тут только двое, это же была твоя идея собраться здесь.

ГРЕЙС: Надеюсь, что нас тут трое (смотрит на лежащую Хейли). А почему свою пьесу ты отдал мне, а не режиссёру — это тоже была моя идея?!

Звонок мобильного телефона.

ПОЛ: Да, иду.

Идёт к пожарному выходу.

Из двери, ведущей в бани, появляется Ричард.

РИЧАРД: Пошли отсюда скорее!

ГРЕЙС: Поздно, приехал врач.

РИЧАРД: Надо попробовать его уломать, чтобы никуда не сообщал. Может, обойдёмся без больницы? Ты меня на вокзал, а ее к ней домой отвезешь.

ГРЕЙС: И на руках занесу? Или предлагаешь мне её к себе домой отвезти? (Вспоминает, говорит с интонацией Пола) «Хейли стало плохо, ты отвезла её в больницу и там ждала, пока ей не станет хорошо». Мистика какая-то!

РИЧАРД: Что ты бормочешь?

ГРЕЙС: Уже не важно.

Возвращается Пол вместе с молодым человеком лет тридцати.

ПОЛ: Сюда. Она упала, мы ничего не трогали. Крови нет.

ВРАЧ: Добрый вечер.

ГРЕЙС: Прекрасная погода, вам не кажется?

ВРАЧ: Вечер немного прохладный. Туман…

Врач осматривает Хейли (проверяет пульс, зрачки).

ВРАЧ: Она не дышит, она жуёт воздух… Похоже на кому, боюсь, у нее перелом основания черепа… Это безнадежно… Вы не пытались ее трясти?

РИЧАРД: Да… Но я, я думал, что это обморок.

ВРАЧ: Напрасно… Это ее погубило.

Ричарду становится плохо, он хватается за сердце, оседает на пол.

ГРЕЙС: Пол, расстегни ему рубашку…

Все оставляют Хейли, собираются вокруг Ричарда.

ВРАЧ: Срочно принесите мокрое полотенце, помогите снять пиджак, освободите руку, мне нужно сделать укол.

Укладывают Ричарда на коврик возле кресла. Глен проверяет пульс, зрачки, дыхание.

ГРЕЙС: Сейчас, сейчас…

Приносит полотенце. Врач кладет его на голову Ричарда. Делает ему искусственное дыхание, достаёт из саквояжа шприц и делает ему укол в вену. Приникает ухом к груди. Делает ещё укол и снова слушает сердце.

ВРАЧ: Он что, был сердечник?

ГРЕЙС: А кто сегодня не сердечник? Только почему «был»?

ВРАЧ: Похоже на разрыв сердца, трансмуральный инфаркт.

Пол и Грейс стоят в растерянности, опустив руки.

В это время приподнимается Хейли, двумя руками держится за голову.

ХЕЙЛИ (потирает затылок): Погуляли, голова раскалывается. Я что, упала?

ГРЕЙС: Господи, она жива!

ХЕЙЛИ: Кто жива?

ГРЕЙС: Опять Шекспир… Ромео мертв, а Джульетта оклемалась. Идиотка, что ты натворила!

ХЕЙЛИ: А что я такого сделала? Хотела показать задержку дыхания, а потом не помню. А это кто? (Показывает на врача).