Грешник - Гауф Юлия

Непроизвольно сжала ладонь, и из баллончика вырвалось облачко краски, окрасившее сначала, итак, испачканную дверь Дениса, а затем и самого парня.

Который вышел из квартиры.

Невовремя, чтоб его!

– Хм, – он оглядел свою черную футболку с красным пятном от баллончика, а затем и дверь.

Исписанную мерзостями дверь!

А баллончик у меня в руке!

– Да ты, Саша, оказывается, хулиганка. Хочешь, чтобы я уехал? Так хочешь, что не поленилась, как малолетка, напакостить? – сузил Денис глаза, и дернул меня за руку, втаскивая в квартиру.

Боже мой! Какая же я дура! Зачем подняла этот баллончик вообще?

– Денис, это не я. Пришла к тебе, а эти гадости уже написаны до меня. Честно, не я это, – испугалась не на шутку. – Хочешь, давай почерк сравним! Или я просто могу отмыть дверь, и мы обо всем забудем! Не я это!

– А что, если я тебе не верю, Саша? – Дэн приблизился ко мне, и обхватил пальцами мой подбородок. – Я застал тебя на месте преступления. В руках – орудие преступления. Улики налицо, девочка моя. Может, вызовем полицию?

– Н-не надо, – представила, как опозорюсь на весь дом. – Денис, чем хочешь поклянусь, я правда…

– Да расслабься ты, – рассмеялся он, и отступил на шаг. – Знаю, что это не ты, угомонись. Саша, – Денис приподнял бровь, – ты что, реветь собралась? Черт, да пошутил я, знаю, что ты не стала бы тупостями заниматься.

У меня и правда губы задрожали. Навалилось вдруг все: страх, что Денис голову открутит; мерзкое видео от секретарши Ильи; предстоящий развод и мамины истерики. А еще дикая злость и на муженька паршивого: я, как идиотка, верность мудаку хранила, даже зная о его изменах, а он, не стесняясь секретаршу пялит. И этот еще, шутник хренов.

– Ты! – зло крикнула и толкнула Дениса в грудь. – Совсем придурок, да?

– А ты такая же принцесса, как раньше, как я посмотрю. С тобой надо по-прежнему разговаривать, Сашенька? – прошептал он, и глаза знакомо заблестели. – Хочешь только комплименты в свой адрес принимать? Чтобы я как собачонка продолжал за тобой бегать, а ты сама решала, кивнуть мне, или нет? Зачем пришла, ответишь?

Чтобы предложить деньги за ремонт.

Чтобы плюнуть тебе в лицо.

Чтобы… чтобы забыть то проклятое видео, кадры из которого до сих пор перед глазами.

– Вот зачем, – я привстала на носочки, и, не успев подумать, поцеловала Дениса.

А он взял, и ответил.

Я в кромешном отчаянии. Не люблю Илью уже, но мне безумно горько от наглядного свидетельства о предательстве. И страшно от того, что я творю сейчас, и что сама себя не контролирую.

Вцепилась в мощные плечи Дениса, и целую яростно. Целую убийцу, целую мужчину, совершившего преступление, и отсидевшего за это в тюрьме. Целую того, кого боюсь до жути.

И впервые за долгое время чувствую себя привлекательной женщиной. Сейчас мне это нужно. Только это и нужно!

– За этим пришла? – бездумно прошептал, на миг оторвавшись от меня.

Посмотрел прямо в мои затуманенные глаза своими темными, блестящими глазами с расширенными зрачками. Я не могу сейчас соображать, но желание Дениса слишком очевидно. Оно и во взгляде – голодном, диком, и во всем нем сквозит неприкрытая похоть. А мне сейчас это и нужно – забыться, чтобы перечеркнуть прошлое, и начать заново.

– За этим. Хочу еще, – нагло ответила ему прямо в губы, и Дэн набросился на них.

Поцеловал сам: напористо, неумело, но безумно горячо. Влажно раздвинул языком мои губы, и скользнул в рот.

Меня пробирает до мурашек, а он сминает мой рот в поцелуе, пьет дыхание, и резко толкает к стене. Через секунду прижимается всем телом, вжимает в меня крепкий стояк. И мы оба дрожим, я знаю, что сейчас будет, и я безумно этого хочу.

Мне впервые хочется трогать мужчину. Скользить руками, изучать, медленно раздевать. Наслаждаться каждым вздохом и стоном, каждым всхлипом. Отпустить себя саму, наконец. Я, оказывается, извращенка, раз меня заводит тот, кто меня целует – преступник.

«Он исправился» – отмахнулась от тяжелых мыслей, и поддела футболку Дэна, лаская его твердый, горячий живот. Он дрожит подо мной, сердца у обоих грохочут, и последние мысли покидают голову.

Всхлипнула от новой волны жажды – тело хочет большего, чем просто поцелуи. И Денис услышал. Откликнулся, опустив голову к шее, и провел по тонкой коже языком. Влажный след, моя дрожь, голова кружится.

Я сейчас упаду. Но мне хочется раствориться в этом вечере, я почти этого добилась.

– Давай же. Давай, Денис, я хочу тебя, – провела ладонями выше, скользнув на его спину, и… протрезвела.

Там живого места нет от шрамов. Рубцы, рытвины, а я ведь не вижу их, но чувствую. Ладонями прикасаюсь к свидетельству чужой боли.

– Что, Сашенька, передумала? – спросил Денис, выдыхая мне в шею. – Или мне раздеться для большей эффектности? Увидишь, какой я красавчик. Уверяю, это зрелище ты забыть не сможешь.

Шрамы… да плевать мне на них, хоть и отрезвили.

Но вот на то, что накинулась на него, сама себя предлагая – не плевать. Это от страха, от обиды на Илью, от усталости и бокала вина, добившего мой самоконтроль.

– Прости, – отодвинулась от парня, не зная, куда деть глаза. – Не знаю, что на меня нашло.

– Ты была сражена моей неотразимостью, – усмехнулся Денис, тяжело дыша. – Так зачем ты пришла?

– Я ведь затопила тебя. Подсчитал сумму ущерба? Я могу перевести на карту, или отдать наличкой. Но если нужен нал, то только завтра, – затараторила, скрывая неловкость, и пытаясь утихомирить бешеное сердцебиение. – Что скажешь?

– Забей. Потолок высохнет, и я его побелю. Ремонт я, итак, планировал начать, видишь, что с квартирой? – Денис кинул взгляд вглубь квартиры. – Дядя мне ее оставил в нормальном состоянии, но все эти годы здесь квартиранты жили. И убили хату. Постепенно буду приводить ее в порядок, так что свои копейки оставь себе.

– Если нужны будут деньги – скажи. Я ведь виновата, и…

– Когда я открыл дверь, – перебил парень, – ты выглядела странно. Что случилось?

Я замотала головой, испытывая приступ тошноты о воспоминании о том, что случилось. Увидела самое мерзкое порно в своей жизни – вот что!

И проклятый телефон, как на зло, снова подал сигнал. Один, второй, третий… куча сообщений. Надеюсь, от подруг – они любят чатиться. Под взглядом Дениса неловко, я вытащила смартфон из кармана, чтобы отвлечься от него, и застонала.

Короткие видео. Без звука, слава Богу, и я хотела было заблокировать телефон, но Денис не позволил.

– Твой Илья, – выхватил он айфон из моей ладони. – Хм, а говоришь, что муж. На видео он явно не с тобой.

– Он и есть мой муж. Видео шлет его любовница, с которой они отжигают в Пекине, – устало пояснила. – Просит отпустить Илью, не держать, и пожелать им счастья. Видишь, как горячо друг друга любят.

Сначала Денис улыбался. Как-то победно даже, а затем улыбка сошла с его тонких, четко очерченных губ, и от протянул мне мой смартфон.

– Отомстить мужу захотела? Ну да, что может быть хуже: изменить с таким, как я. Кравченко бы сдох от унижения, узнав об этом, – выплюнул парень, и теплота окончательно исчезла из его глаз.

В два шага преодолел расстояние до двери, пинком открыл ее, и кивнул:

– На выход. Пошла вон, Саша, и поживее.

Чувствую себя грязной. И не от его прикосновений, а от собственных поступков.

Повела себя ничуть не лучше, чем та же Надя. Она вешается на чужого мужа, а я… я – на мальчишку, младше меня на шесть лет. Почти на семь даже! А если вспомнить, кто он, так вообще кричать хочется.

Он – отпечаток на всей моей жизни.

Мать Дениса – Марина – приезжала ко мне тогда, семь лет назад. И ее слова вспомнились мне так отчетливо, словно я их услышала только что. Эхом отдались в гудящей голове.

– Будь ты проклята, дрянь. Оболгала моего сына, – Марина Николаевна стояла на пороге, а я не в силах была ни впустить ее, ни прогнать. – Он любил тебя, мерзавку, а ты… будь проклята! Меня лишила сына, надеюсь, со своими детьми ты будешь мучиться. Надеюсь, ты родишь больного ребенка, а лучше… лучше пусть у тебя вообще их не будет. Недостойна!