Мистификация - Клиффорд Ирвинг

– Но я могу попытаться, – решительно ответил я Дику. – В конце концов, с чем они будут сравнивать это письмо? У них только маленькая статейка из "Ньюсуик". Что-то не помню писем Ховарда Хьюза, горами лежащих в офисе издательства. Да какого черта, я вообще могу написать письмо каким угодно почерком, лишь бы только на желтой гербовой бумаге.

Дик снова лучился счастьем и тихо хихикал, будто радостный Будда.

– Может, ты и прав.

– Единственная проблема – у меня нет желтой гербовой бумаги.

– У меня есть, – успокоил Дик. – Полпачки. Пришлю тебе из Пальмы.

Мы поехали под проливным дождем обратно в мой дом. Эдит уже накрыла на стол, поставила миску салата, тарелки с холодной говяжьей вырезкой и бутылку красного вина для лучшего пищеварения. Еда и напитки вскоре исчезли, так как утренняя беседа сильно подогрела наш аппетит. Пофыркивая и ликуя, как ребенок, возящийся с новой игрушкой, Дик анализировал каждый аспект проекта. Эдит внимательно слушала, изо всех сил стараясь уловить суть.

– Самым нашим главным козырем, – в десятый раз доказывал Дик, – является безусловный отказ Хьюза появляться в суде.

– Но предположим, что в этот раз он решит изменить своим милым привычкам. Что тогда?

– Подумаешь! – Глаза Эдит засверкали искорками. – Тогда вы посмотрите на него и скажете: "Aber[5] – ты не Ховард Хьюз!"

– Точно, – поддержал ее Дик. – Ты завопишь: "Помогите, меня надули!"

– Ты хочешь сказать, Макс круто меня подставил? – поинтересовался я.

– Что за Макс? – заволновался Дик.

– Макс? Ты не знаешь Макса? Он мошенник. Один из двойников Хьюза.

У моего друга глаза аж загорелись от удовольствия.

– Он говорит, как Хьюз, он выглядит, как Хьюз, он все знает о Хьюзе. Но Хьюз ли он?

– Nein[6]! – закричала Эдит, вскочив на ноги и героически выпятив свою почти плоскую грудь. – Он – Супермен!

– Придержи коней, – урезонил я жену. – Ты даже не знаешь, в чем заключается наш план, так что лучше тебе держаться подальше от всего этого. И не встревай – общение с двумя сумасшедшими ни к чему хорошему не приведет. – Я повернулся к Дику: – Ты так радуешься, будто мы уже все решили. Я медленно думаю и уже двадцать раз сказал, что сначала закончу роман, а уже потом начну обдумывать этот вопрос. Какого черта мы должны тут обсуждать всякий бред?

– Потому что ты уже загорелся идеей, – разъяснил Дик, осклабившись. – Согласись, не надо кривить душой.

– В теории, – признал я. – Только в теории.

Но наши абстрактные размышления быстро стали очень конкретными и напряженными, особенно когда встала проблема, как поступить с теоретическими деньгами. Мы с наглостью настоящих авантюристов предположили, что я смогу убедить "Макгро-Хилл" в реальности моей встречи с Ховардом Хьюзом, заключить с издательством контракт и получить аванс на проведение дополнительных исследований. Почему? А почему нет? Мир безумен, ведь так? Разве этого не знает каждый благоразумный человек? В гениальном плане была только одна загвоздка: Хьюзу должны были заплатить за участие в проекте. На какой-то ступени аферы появится чек, деньги по которому сможет получить только таинственный миллиардер. И кто же будет его обналичивать?

– Только Хьюз, – констатировал я. – Вот он, камень преткновения, амиго. Вся достоверность легенды полетит в трубу, если чек не сможет пройти через один из его банковских счетов.

Мы начали обдумывать варианты, а Дик панически заметался взад-вперед перед обогревателем, пока нас не осенило решение. Нужно сделать то, что делает любой человек, имеющий дело с незаконными или "грязными" деньгами: довериться швейцарским банкам с их до сих пор нерушимым принципом секретности.

– Не вижу никаких других путей, – сказал я. – Нам придется открыть счет на имя Ховарда Робарда Хьюза, и, будьте уверены, лучше даже не пытаться сделать это в Америке, где любой может набрать номер телефона и выяснить, кто же тут занимается махинациями. Кажется, где-то в доме валяется лишний паспорт Эдит, у нее теперь два из-за путаницы со швейцарским консульством в Барселоне пару лет назад. Посмотрим, смогу ли я что-нибудь там изменить.

– А кто будет им пользоваться? Ладно, можешь не отвечать. Я знаю кто. – Дик подвинул кипу книг и газет и тяжело сел на кровать.

Я засмеялся:

– Сделай несколько фотографий на паспорт. Отрасти усы, припудри виски. Возьми в прокат кресло-каталку.

– Не сработает. В смысле, взгляни на меня. – И он оценивающим взглядом обозрел шесть футов и два с половиной дюйма своего роста вкупе с парой сотен фунтов веса. – Меня слишком легко запомнить, с усами или без усов. А кто будет толкать кресло-каталку? Ты? Как насчет... – И он назвал имена нескольких наших общих знакомых на Ибице. Кандидатуры были рассмотрены и тут же отвергнуты. – Нет, надо держать все в семье. Может, Эдит? Тоже чушь. Нам нужен мужчина.

Я подошел к окну, прижался лбом к холодному стеклу, задумался и через некоторое время медленно произнес:

– Ошибаешься. Не обязательно, чтобы это был мужчина, если подпись на счете будет принадлежать Х.-Р. Хьюзу, а не Ховарду Р. Хьюзу.

Создавалось впечатление, будто мы тут играем в писательские игры – придумываем общий план абсурдного детектива с персонажами, но без связного сюжета. Я повернулся к Дику:

– Сначала надо паспорт найти. Если Эдит отослала его обратно, то все. Прощай, Чарли. Я не собираюсь покупать паспорт на черном рынке, если, конечно, здесь есть такая штука, как черный рынок.

– Совесть проснулась?

– Надеюсь, где-то в глубине она еще теплится. К тому же меня одолевает нехорошее предчувствие. Черт возьми, хватит подталкивать меня к этому надувательству.

Следующие несколько часов мы провели, топчась на одном месте, обсасывая тему с разных сторон, время от времени заостряя внимание на новом ракурсе или анализируя вновь возникшую проблему. Мы походили на золотоискателей, снова и снова просеивающих одну и ту же землю в поисках самородков. Полшестого вечером я отвез Дика в аэропорт.

Приехав домой, я вскарабкался по наружной лестнице в студию Эдит и спросил ее про паспорт. Она стояла на коленях, заканчивая картину, лежавшую на полу, добавляла мазок то тут, то там, затем отползала назад, склонив голову, чтобы проанализировать получившийся эффект.

– Не помню, куда я его дела, – ответила жена. – Посмотри в старом чемодане. Он лежит в комнате Недски. Может, там... – не закончив фразы, она слегка нагнулась вперед и мазнула ярко-зеленой кистью по центру, удовлетворенно хмыкнув.

В старом чемодане паспорта не оказалось. В столе тоже, и под старыми прадедушкиными часами, где мы иногда прятали деньги и драгоценности. В конце концов я нашел его в спальне под грудой всяких приспособлений для художников, которые достались мне после смерти отца. Лишний швейцарский паспорт появился из-за любопытной путаницы, произошедшей в 1968 году, и поначалу никто из нас не мог вспомнить подробностей, предшествовавших его появлению.

– Постарайся, – попросил я Эдит. – Это важно.

– Теперь вспомнила, – ответила она, немного подумав. – Все очень просто. Мой первый швейцарский паспорт был выдан на имя Эдит Розенкранц. Когда я развелась, то получила новый, уже со своей фамилией, Эдит Соммер. Потом вышла замуж за тебя, и пришлось менять паспорт в третий раз, на Эдит Ирвинг. Но в новый документ мне должны были поставить пожизненную американскую визу. А потом в тот же год заболел мой отец, и надо было срочно лететь в Гмунд. А паспорт я уже отдала американцам для оформления визы. Но мне срочно надо было в Германию, помнишь, отец был очень болен? Удостоверение личности лежало в посольстве, поэтому никаких поездок. Ты позвонил в американское консульство, и они сказали, что все уже выслали по почте. Тогда я полетела в швейцарское консульство в Барселоне, объяснила ситуацию, и там мне сделали новый паспорт, чтобы я смогла поехать в Гмунд. Не знаю, поняли ли они суть проблемы, но были очень милы. Когда я вернулась обратно, пришел американский паспорт. Я забыла отправить его обратно. Видишь? Все просто.

– Верю тебе на слово, – ответил я.

Неожиданно в гостиную ворвались Недски и Барни, намереваясь приступить к ежевечерней возне с игрушками. Момент объяснить Эдит подробности замысла был упущен, так что пришлось ждать целый час, пока не пришла Рафаэла и не увела детей ужинать в другую часть дома. Тогда я и объяснил Эдит, что в том случае, если мы все-таки ввяжемся в аферу с Хьюзом, нам придется открыть в Швейцарии счет на имя Х.-Р. Хьюз.

– Тут самое главное – это "если".

– Дорогой, – сказала она. – Я слишком хорошо тебя знаю. Нет уже никаких "если". Краем уха слышала ваши с Диком разговоры. Ты был такой взволнованный, таким я тебя никогда не видела. Ты знаешь, что сделаешь это.

– Ну, – признал я, – посмотрим, насколько далеко можно зайти с таким планом. В любом случае, если мы все же решимся, ты не возражаешь против смены цвета волос и имени? Тебя будут звать Хельга Рената Хьюз, бывшая гражданка Швейцарии, деловая женщина, которая проводит свои финансовые операции только под инициалами.