Правда о Порт-Артуре. Часть II - Евгений Ножин

Я избѣгалъ, по возможности, споровъ, и поэтому готовъ даже былъ принести свою покаянную — лишь бы выиграть во мнѣніи своего юнаго критика.

На батареѣ, за исключеніемъ Зейца, всѣ спали, когда я опять спустился въ казематъ. Заснуть не было никакой возможности: каждый выстрѣлъ въ буквальномъ смыслѣ оглушалъ

Я пристроился у стола. Привязалъ лампу и началъ писать свои ежедневныя «извѣстія» для «Новаго Края».

Черезъ два-три выстрѣла ко мнѣ спускался капитанъ Зейцъ и, полусонный, со мной бесѣдовалъ.

— Ну и задаемъ же мы японцамъ! Я думаю, тамъ на двѣ, на три версты отъ его склоновъ нѣтъ ни одной живой души. Я иногда удлиняю дистанцію и посылаю нѣсколько бомбъ за Дагушань…

— Ваше высокоблагородіе, доложилъ вошедшіи унтеръ-офицеръ: изъ штаба крѣпости приказали уменьшить огонь — стрѣлять черезъ полчаса.

— Передай на батарею, я сейчасъ приду!

— Отчего вы не передадите командованія вашему помошнику?

— Нѣтъ-съ. Нельзясъ, стрѣльба очень серьезная — сказалъ Зейцъ, скрываясь въ корридоръ.

Выстрѣлы стали рѣже. Въ казематѣ полная тишина. На батареяхъ тоже. Преодолѣвая сонъ, пишу, изрѣдка посматривая на часы. Еще пять минутъ до выстрѣла. Увлекся, не доглядѣлъ — да такъ и подпрыгнулъ на стулѣ отъ неожиданнаго удара.

Вышелъ опять на батарею. Чуть свѣтаетъ. На востокѣ загорался день. Океанъ подернутъ дымкой — едва плещется о прибрежныя скалы. Сгущается туманъ. Съ моря повѣяло холодкомъ. На батареѣ тихо.

У готовой къ выстрѣлу мортиры въ живописной группѣ стоятъ на парапетѣ артиллеристы, словно окаменѣлые, дремлютъ…

Капитанъ Зейцъ въ нишѣ траверса съ часами въ рукахъ тоже дремлетъ. Въ сторонѣ стоитъ бравый фейерверкеръ. Время приближается къ выстрѣлу…

— Ваше высокоблагородіе… — Капитанъ Зейцъ вскочилъ…

— Готово? Провѣрилъ?

— Четвертое!

Прислуга зашагала, задвигала руками…

Природа еще въ полудремѣ.

На высотѣ горы внизъ и вдаль распространилась и царила такая обаятельная, чуткая, дѣвственная тишина просыпавшагося ранняго утра!

Грянулъ выстрѣлъ, Вырвавшійся столбъ пламени растворился въ свѣтѣ торжествовавшаго уже утра. Громъ выстрѣла покатился по океану и словно раздвинулъ завѣсу неба: на востокѣ яркимъ золотомъ блеснуло, замигало солнце въ отраженіи края небосвода, уходившаго въ далекій горизонтъ освѣтившагося океана.

Когда солнце медленно покатилось по бирюзовому небу и, озаривъ красноватымъ свѣтомъ горы, отразилось нѣжнымъ розовымъ свѣтомъ въ Прѣсномъ Озерѣ — я разбудилъ Н. Худобина. Черезъ нѣсколько минутъ лошади были осѣдланы, и мы легкой рысцой спускались по военной дорогѣ въ городъ.

— Куда теперь? спросилъ Худобинъ, съ раскраснѣвшимся и лоснящимся отъ сна лицомъ.

— Прямо, братецъ, къ коменданту крѣпости.

Когда мы подъѣхали къ дому Смирнова, у воротъ стояли уже осѣдланныя лошади.

Пройдя въ вестибюль, я передалъ ординарцу свою визитную карточку и попросилъ его доложить коменданту.

Я уже зналъ, что генералъ Смирновъ встаетъ съ восходомъ солнца.

Черезъ нѣсколько минутъ ординарецъ вернулся.

— Его превосходительство приказали просить.

На обширной верандѣ за стаканомъ чая сидѣлъ уже при шарфѣ и шашкѣ генералъ Смирновъ.

Поздоровавшись, довольно сурово спросилъ меня:

— Чѣмъ могу служить?

— Ваше превосходительство, наступила тѣсная блокада крѣпости, разрѣшите сопровождать васъ при объѣздѣ оборонительной линіи.

— Я противъ этого ничего не имѣю, но долгомъ считаю предупредить, что, во-первыхъ, я буду ѣздить по атакованному фронту, посѣщая самыя опасныя мѣста; второе — сопутствуя въ объѣздахъ мнѣ, вы наживете себѣ всемогущаго врага въ лицѣ генерала Стесселя. Начальникъ раіона относится крайне враждебно ко всѣмъ меня окружающимъ.

Если все это отвѣчаетъ вашимъ желаніямъ и вы не боитесь за послѣдствія — сопровождайте. — А-а… вотъ и поручикъ Гаммеръ! Знакомы?.

Мы представились другъ другу вторично. Въ самомъ началѣ осады я уже встрѣчался съ нимъ въ штабѣ крѣпости.

— Ну-съ, господа, ѣдемъ!

Вышли на крыльцо.

— Здорово, молодцы охотники! поздоровался генералъ съ конными охотниками отъ полковъ дивизіи Кондратенко.

— Здравія желаемъ, ваше превосходительство! Старшій подвелъ вороного коренастаго жеребца-монгола.

— Господа, прямо на лит. А.

Съ мѣста тронулись крупной рысью. Генералъ впереди, по бокамъ Гаммеръ и я, конвой едва поспѣвалъ.

Городъ уже просыпался. По дорогѣ встрѣчались отдѣльныя группы солдатъ, матросы, дружинники, мастеровые. Съ каждымъ, положительно съ каждымъ встрѣчнымъ генералъ здоровался.

— Здорово, друзья! Здорово, дружинники! Здорово, молодецъ артиллеристъ! — то и дѣло привѣтствовалъ встрѣчныхъ Смирновъ.

— Здравія желаемъ, ваше пр-во! неслось намъ вслѣдъ. Генералъ все прибавлялъ ходу — неслись быстро.

Черезъ полчаса были уже на батареѣ лит. А.

Только что поднялись на батарею, засвистѣли пули. На дворѣ батареи никого. Часть орудійной прислуги у брустверовъ, часть въ казематѣ. Навстрѣчу съ рапортомъ шелъ командиръ батареи.

— Э! да у васъ тутъ музыка. Все время посвистываетъ, сказалъ Смирновъ, принявъ рапортъ.

— Такъ точно, ваше превосходительство. Какъ только былъ прекращенъ орудійный огонь по Дагушаню, противникъ на вершинѣ выставилъ частые посты. Наша батарея у нихъ какъ на ладони. Я убралъ прислугу въ блиндажи. Пули хотя на излетѣ, все же опасно, доложилъ батарейный командиръ.

— Гаммеръ, дайте-ка бинокль. Надо поглядѣть на этихъ шельмецовъ. Да, да, совершенно отчетливо видно отдѣльныхъ японцевъ. Вотъ вѣдь канальи — ничѣмъ ихъ не испугаешь. Ночью тамъ, гдѣ они теперь сидятъ, чортъ знаетъ что было. Ну-съ, а насчетъ опасности, то теперь это лишь игрушки. Цвѣточки и ягодки впереди. Вы въ этомъ направленіи и ведите своихъ подчиненныхъ.

Въ нишахъ блиндажей высыпали группы артиллеристовъ.

— Здорово, друзья артиллеристы! — поздоровался Смирновъ: смотри у меня, не оплошай! Теперь наступила наша очередь помѣряться съ японцемъ.

Отдавъ соотвѣтствующія распоряженія, генералъ тронулся дальше.

Когда спустились внизъ на дорогу, ведущую изъ крѣпости въ Дальній, обнажили себя передъ Дагушанемъ. Пули одна за другой стремительно засвистали надъ головами.

Смирновъ, словно нарочно, уменьшилъ ходъ и, показывая рукой въ сторону Дагушаня и на дорогу, сказалъ:

— Не угодно ли? Теперь вся эта дорога до поворота обстрѣливается.

Дѣйствительно, прибывшіе и прибывающіе на линію обороны санитары, стрѣлки жались у откосовъ и къ китайской стѣнѣ.

— Еще не обстрѣлялись. Ничего, попривыкнутъ, перестанутъ обращать вниманіе на этихъ птичекъ, когда начнется настоящая бомбардировка — съ улыбкой и сверкая глазами, шутилъ комендантъ.

Мы подымались по военной дорогѣ.

— Здѣсь будетъ, пожалуй, ближе на лит. Б — сказалъ Смирновъ.

Только что мы свернули направо, какъ въ воздухѣ прошуршала шрапнель и разорвалась на дорогѣ.

Опоздай мы на минуты двѣ-три, шрапнель разорвалась бы надъ нашими головами.

Подъѣзжая глубокой лощиной къ батареѣ лит. Б — мы издали еще увидѣли группу генераловъ и офицеровъ.

Генералъ Горбатовскій пристально разглядывалъ въ подзорную трубу вершину Дагушаня.

Поднявшись на лит. Б и принявъ рапортъ отъ командира батареи капитана Вахнѣева, генералъ Смирновъ приказалъ немедленно открыть огонь изъ всѣхъ орудій восточнаго фронта и двинуть въ атаку на Дагушань нѣсколько назначенныхъ ротъ.

Роты двинулись впередъ. Показалась цѣпь. Едва различаемъ стрѣлковъ. Цѣпь медленно подвигается.

На Дагушанѣ никого не видно. Японцы попрятались.

Батареи осыпаютъ Дагушань шрапнелью и фугасными бомбами. На склонахъ явственно различаемъ огромные взрывы.

— Полковникъ Тохателовъ, прикажите батареямъ обстрѣлять вершину — на ней и за ней навѣрное много японцевъ — чего они даромъ обстрѣливаютъ склоны? — отдаетъ приказаніе Смирновъ.

Полковникъ Тохателовъ спускается въ казематъ. Хочетъ передать по телефону на дальнія батареи. Ничего не выходитъ. Центральная не отзывается. Тохателовъ горячится. — Дайте лит. А; лит. А — говорю! Да что вы, ошалѣли? лит. А. А. А..!

Наконецъ центральная отозвалась.

А время идетъ. Снаряды несутся къ Дагушаню и, вмѣсто вершинъ, рвутся на его склонахъ.

Снаряды съ батареи лит. А начали ложиться въ сѣдлѣ Дагушаня.

— Ну, что же это? Только одна батарея поправилась. Передайте же на другія батареи. Что онѣ смотрятъ? — начинаетъ горячиться Смирновъ.

Тохателовъ мечется. Кричитъ наверхъ, на залитерную батарею. Приказываетъ передать по семафору.