Я вас не убивала, герцог! - Ксения Игоревна Руднева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не ослышалась? Он только что упомянул магию? Ну конечно, ведь только ее мне и не хватало для полного счастья! Меня вылечат магией, зашибись!
– И меня вылечат, и тебя вылечат… – нервно хохотнула я, осмысливая все происходящее. – Эй, Санни, я не ослышалась, доктор только что упомянул магию?
– Будь моя воля, я бы вас так оставила, без помощи. Чтобы неповадно было на ни в чем неповинных людей руку поднимать, – неожиданно зло огрызнулась та. В отсутствии посетителей моя горничная из кроткой овечки превращалась в разъяренную фурию, а объектом ее ненависти становилась конечно же я. – Или бы добила, чтобы не мучились, хотя все муки вы сполна заслужили.
«Что она там упомянула про невинных?» – задалась я вопросом под недовольный бубнеж девчонки. И менталист меня в убийстве обвинял, я же тогда не ослышалась.
– Скажи, Санни, что там со здоровьем герцога Ламандского? – закосив под дурочку, поинтересовалась я.
– Жалеете, что не добили? – ядовито выплюнула горничная. Молодец, за работодателя своего она стояла горой, надеюсь, девочке выпишут премию – ибо такое рвение похвально. Ценить нужно преданных людей.
– Наоборот, искренне переживаю. Знаешь, я же тогда не в себе была, – попробовала я чуть смягчить Санни. – Да и сейчас мне не очень, ты же видишь, – я опустила взгляд и принялась комкать подол платья, изображая раскаяние и чуточку томление. Благо возможность шевелиться целитель перед уходом мне вернул.
– Не может быть, врете вы! Все знают, что лорд-канцлер вас осматривал еще там, в бальном зале, и никаких внешних воздействий не нашел. Передо мной можете не строить из себя невинность, я вас насквозь вижу! – показательно ткнула в меня пальчиком Санни.
«Ах, если бы, моя девочка» – так и хотелось грустно усмехнуться мне. «Даже ваш хваленый менталист ничего не понял, что уж говорить о тебе, простой горничной».
– Меня травили особыми лекарствами, – произнесла я, стараясь звучать как можно более грустно и достоверно. – Они влияют на мозг и постепенно сводят человека с ума. Ты же сама слышала, целитель сказал, что тут таких нет. А иначе с чего бы мне чувствовать себя настолько плохо.
– Так знамо с чего – совесть замучила, что вы такого хорошего человека, как наш герцог, на тот свет отправить вздумали! Так что все равно я вам не верю, – отрезала упрямая девчонка, но по глазам ее я прочитала, что мне удалось-таки уронить зерно сомнения в ее непоколебимую твердыню уверенности. Дополнительным доказательством стало то, что на вопрос мой Санни, хоть и нехотя, но все же ответила: – Его Светлость под присмотром целителей. Смертельная рана еле-еле затягивается, и восстановление организма происходит медленно. Это все, что я знаю. Ужинать будете?
Глава 5
От пищи я не отказалась. Завтрак не вызвал ничего кроме отвращения, обед пришлось пропустить из-за манипуляций менталиста, так что желудок радостно приветствовал упоминание о трапезе торжественным и громким урчанием.
Ужинать предполагалось в одиночестве. Я с облегчением отметила, что приборы здесь ничем не отличаются от тех, к каким я привыкла, разве что не так идеально наполированы, и даже салфетку тут принято стелить на колени. С робкой надеждой подняла крышку с самого большого блюда и тут же грохнула ее обратно. К горлу опять подступила тошнота, а видение копошащихся в мясном рагу толстых личинок никак не хотело покидать память. В супе уже ожидаемо плавали мухи – и где столько набрали? – а в салате сидела жирная жаба и недовольно взирала на меня выпученными глазами.
– Унеси это немедленно! – сдавленным голосом приказала я Санни. – Если это твои штучки, то знай – ты перешла всякие границы. Вряд ли твоя светлость похвалит тебя за инициативу. Или у вас тут черви считаются деликатесом?
– О чем вы, леди? – недовольно буркнула горничная, но все-таки приблизилась и заглянула под одну из крышек. – Ой, мамочки! – тут же взвизгнула она и отпрыгнула. Девчонка побледнела и цветом лица успешно слилась с фарфоровой супницей. – Я поменяю вам ужин, – выдавила она и даже посмотрела на меня виновато.
– Не стоит, – ответила я так холодно, будто была всамделишной аристократкой.
Единственным неиспорченным блюдом оказалась горбушка хлеба. Им я и удовлетворилась. С голодухи он оказался выше всяких похвал! Ароматный, едва теплый, с хрустящей корочкой и ярким вкусом – такой и у нас не везде везет встретить. Так что можно считать, ужин действительно удался. А если вспомнить больничную бурду, так и вовсе ресторанная трапеза получилась.
На ночь меня опять готовила Санни. Учтивостью ко мне она не страдала, поэтому большую часть манипуляций я предпочла выполнять самостоятельно, особенно после того, как горничная вместе с невидимками выдрала и приличный клок моих волос. Я умылась, почистила зубы палочкой, отдаленно напоминающей наш ершик, дождалась, когда девчонка методично расстегнет все пуговки сзади на платье, и послушно влезла в ночнушку. Огромная белоснежная хламида, щедро расшитая кружевами, спускалась почти до пят, еще и обладала пышными рукавами.
– С такой и одеяло не понадобится, – оценила я винтажную вещичку. – Как бы не придушила она меня во время сна, закрутившись вокруг шеи. Р-раз, и нет проблемной леди, вот уж удача…
Санни к тому моменту успела выйти из спальни, и я осталась одна, ночной горшок – не в счет. Сложную прическу, от которой я отогнала горничную, тоже пришлось разбирать самой, но, благо, трудностей это не вызвало. Я ссыпала кучу заколок на туалетный столик и с наслаждением взбила освободившиеся пряди, провела несколько раз пальцами по коже головы, испытывая ничем не замутненное наслаждение.
– Как же хорошо! – выдохнула в тишину и уже было собралась лечь в постель, как поняла: я совершенно не знаю, каким образом у них тут гасится свет.
Если свечи можно было просто потушить специальным приспособлением или дунув на крайний случай, то современные на вид светильники, хоть и стилизованные под старину, вызвали у меня ступор. На стенах выключателей не оказалось, да и про электричество я тут ни разу не слышала. Попробовала на всякий случай хлопнуть два раза в ладони – мало ли тут сильный
