Ностальгия - Кирилл Берендеев

Павел развернулся и пошел назад, едва не забыв среди густых зарослей свою сумку.

На обратном пути он зашел в дежурную аптеку, спросил супрастин, он был аллергиком, но только сейчас вспомнил, что не захватил с собой никаких лекарств. Десять копеек мелочи у него не нашлось, днем потратил всю, а с червонца сдачи у фармацевта не было. Видя его растерянное лицо, девушка улыбнулась, уверив, мол, ничего страшного, пускай недостающую сумму занесет в следующий раз, когда еще что-то понадобится, договорились?

Павел кивнул и молча, не попрощавшись даже, вышел на улицу со странным выражением на лице.

И долго бродил оп темным улочкам, готовящегося ко сну городка, чувствуя, что и он, наконец-то, вернулся домой.

Всем естеством своим.

В столовую, пропахшую кислыми щами, к которым сейчас еще примешивался и тонкий запах уксуса, исходивший из подсобки, распахнув дверь и, оглядывая с порога занятые столики в тщетной надежде отыскать свободное место, вошел молодой человек лет тридцати, гладко выбритый, одетый в темно-серый костюм, очень удачно приталенный, видимо, сшитый на заказ. Повертев головою, он прошел вперед несколько шагов, до первых столиков. Обедающие за ними немедленно прервали свое занятие и оглянулись на него. Удостоив их лишь взглядом, молодой человек снова принялся вглядываться в сидящих, вглядываться несколько близоруко, но все же решительно и бесстрастно, как человек, знающий, что именно здесь он должен найти нечто такое, что в этот момент ему совершенно необходимо, и он не отступится, пока не закончит поиск.

Меж тем поиски завершились даже быстрее, чем он ожидал. Глаза молодого человека выхватили толпы знакомую фигуру, тело рванулось в конец зала, и в то же самое мгновение эта самая фигура приветливо помахала ему рукой, приглашая за столик. Остальные из тех, что сидели рядом с ней, непроницаемым взором, в котором, однако, не чувствовалось безразличия, смотрели на поиски молодого человека и на их удачное завершение. Вероятнее всего, они, все трое, хорошо знали вошедшего, но встреча с ним была важна одной только девушке. Недаром же она, едва завидев вошедшего, немедленно помахала ему в знак приветствия, нарушив, тем самым, неписаные правила поведения, что допускавшиеся в публичных местах, подобных этому.

Подойдя, молодой человек придвинул стул и поздоровался со всеми; ответ дала лишь девушка, остальные молча кивнули, не отрываясь от еды и торопясь с нею покончить. Снявши пиджак, под которым обнаружилась перламутрового цвета рубашка в продольную серую полоску, молодой человек неторопливо отправился к буфету и, вернувшись через несколько минут, принес с собой кофе и три пирожных на бумажной тарелочке. Расположившись поудобнее за столом, он первым нарушил молчание:

- Если не ошибаюсь, именно вы занимались делом Остапенко? Ваша группа, так?

- До вчерашнего дня, да, - уточнил сидевший напротив него. Молодой человек кивнул.

- Совершенно верно. Дело сегодня было передано в суд.

- По какой причине? - не выдержав, спросил сидевший напротив, не хотел спрашивать из чувства неприязни к молодому человеку, но не смог пересилить себя.

- Есть подозреваемый, он сознался в нападении и нанесении тяжких телесных повреждений, приведших к смерти, с целью завладения личным имуществом, - молодой человек точно читал по бумажке. - Вчера утром он был взят работниками областного управления, при попытке на угнанной два дня назад легковой автомашине покинуть область. Его фамилия вам должна быть известна: Морозов Андрей Валерианович, трижды судимый, бежавший из мест заключения, совершивший при побеге убийство охранника.

Воцарилась неприятная пауза. Безусловно, фамилия арестованного была хорошо известна всем четырем, однако же, подозревать его в убийстве Остапенко никто из сидевших за столом до прихода молодого человека, видимо, не решался по тем, очевидным для них причинам, что были изложены вкратце в томе расследуемого ими дела.

- Морозов? - переспросил сидевший напротив. - С какой стати?

- Он сознался. Прояснил, насколько мне известно, картину преступления. Подписал все документы. Согласился на услуги адвоката.

- И это за полтора дня? - в голове прозвучала неприкрытая издевка. Но молодой человек кивнул.

- Именно так. Дело передано в суд, первое заседание будет через два месяца, адвокат обещал не медлить с прочтением томов обвинения.

Сидевший напротив импульсивно поднялся.

- А наша работа, что, коту под хвост? - девушка попыталась остановить его, но не удержала. - Какое, вообще, ГБ до всего этого дело, объясните мне, товарищ капитан. Или мы теперь без надобности?

Молодой человек не ответил, спокойно выдержав взгляд поднявшегося из-за стола, и принялся неторопливо помешивать ложечкой в стакане. Казалось, это его интересует в данный момент куда больше, чем словопрения.

Поднявшийся картинно заявил:

- Большое спасибо вам, товарищ капитан, за заботу о личном составе управления. Наше начальство выразит вам и вашему управлению это в письменной форме.

Затем он кивнул своему партнеру, тот поднялся следом, и оба покинули помещение столовой.

Едва оперативники вышли, как Антонов негромко выдохнул застоявшийся в легких воздух и откинулся на спинку кресла. Лицо его потеплело, приобретая выражение не столь отчужденно-официальное, что овладело им прежде; еще мгновение преображения, - и он улыбнулся Марине. Улыбка, правда, вышла растерянной и усталой.

Девушка задала вопрос первой, видно, он давно мучил ее, и теперь, когда свидетели ушли, сдерживаться она была не в состоянии:

- Ну, как? Я правильно проинформировала тебя об этом? - даже канцелярский штамп прозвучал в ее голосе легко и непринужденно. Антонов не пошевелился даже, он внимательно смотрел на нее, точно видел впервые в жизни и старался запомнить каждую черточку лица, чтобы потом наверняка узнать при встрече.

- Знаешь... давай пойдем в ресторан. В "Ивушку". - Это и был ответ, ответ положительный. Марина вздрогнула.

- От этой столовки меня уже мутит.... Закатимся на полную катушку. Отдохнем, повеселимся чуток. Что, сомневаешься? - напрасно. Сегодня позволить можно: я не банкрот, на ужин с девушкой у меня найдется.

Ни в голосе его, ни в жестах никакой веселости или приподнятого настроения, соответствовавшего ресторанной теме, не чувствовалось вовсе. Напротив, скорее тоска и какое-то отчаяние, неразделенная мука от невозможности совершить нечто такое, о чем всякому постороннему, и в том числе ей, можно лишь догадываться. Марина положила руку на его ладонь, Антонов вздрогнул от этого прикосновения.

- Значит, я была права, что сразу же сказала тебе.

- Да. В самую точку. Точней не придумаешь.