Тайны уставшего города - Эдуард Хруцкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Независимая Латвия переживала повторный процесс национального возрождения.
* * *…Когда становилось совсем невмоготу от суетной столичной жизни, я уезжал работать в Соукрасты. Есть такое прелестное тихое место под Ригой, рядом с Эстонией.
Я засыпал под шум прибоя. В открытое окно залетал ветерок и приносил запахи хвои и морской воды. А рано утром меня будили птицы.
Так я жил на берегу моря, постепенно отходя от московской жизни. От редакционной суеты, ночных споров в ресторане ВТО, личных проблем.
В этот приезд мне немыслимо повезло. Старые опера, работавшие с Игорем Скориным, дали мне потрясающий материал по банде Любиня.
В 1948 году рижские уголовники переоделись в старое военное шматье и начали грабить сберкассы, банки, инкассаторов и ювелирные магазины.
После каждого налета они писали: «Смерть комиссарам» и «Да здравствует свободная Латвия» и ставили подпись: Капитан Гром.
Взяв деньги, новоявленные «лесные братья» на конспиративной квартире в городке Пабожи переодевались в отличные, сшитые у лучших портных костюмы, спокойно садились на электричку и ехали домой в Ригу, где проматывали деньги в роскошных кабаках. И жизнь вели вполне светскую и рассеянную.
Расчет был предельно точным. Отдел по борьбе с бандитизмом угрозыска республики и оперативники МГБ тратили все силы, разыскивая новую лесную банду. Им не приходило в голову, что это дело рук обычных уголовников.
Грабители жили вполне легально, числились грузчиками и сторожами, а Рижский угрозыск знал их как вполне авторитетных домушников, майданщиков и щипачей, весьма далеких от политики.
Они воровали при Ульманисе, занимались своим делом в короткий промежуток воссоединения с СССР, продолжали его и при немцах.
И вот одному из них пришла в голову блестящая идея стать «лесными братьями» и под их марку грабить сберкассы и ювелирные магазины.
Но ушлые рижские уголовники забыли, что националистическое подполье оставалось еще весьма сильным. И одним из его руководителей был капитан Чеверс, под псевдонимом «капитан Роял».
Он-то, как никто, знал, что никакого отряда «капитана Грома» не существует. И именно люди Чеверса начали охоту за новоявленными «братьями».
Националистическому подполью незачем было грабить сберкассы, отнимать деньги у инкассаторов и брать ювелирные магазины. Деньги они получали по другим каналам. Их сбрасывали с самолета, резидентура западных спецслужб через своих агентов отправляла в обычных чемоданах, которые оставлялись в камерах хранения на рижском вокзале. Был еще знаменитый неуловимый катер по кличке «Тень сатаны», который ночью врывался в наши территориальные воды и сбрасывал груз рыбакам.
Банда Любиня подрывала авторитет подполья, ставила его в один ряд с уголовниками.
И что самое интересное, националисты вышли на след предприимчивых уголовников. Двоих они прикончили, а остальным пришлось покинуть страну копченого угря и взбитых сливок и затеряться в беспредельных просторах России.
Я работал над этим материалом, точно зная, что если я напишу повесть, то ее наверняка зарубят в пресс-службах КГБ и МВД.
Сделаю небольшое отступление. Через десять лет я рассказал эту историю моему другу кинорежиссеру Алоизу Бренчу. Он сразу же предложил мне написать сценарий. Но тогда он снимал киноэпопею «Долгая дорога в дюнах», а потом приступил к работе над фильмом «Двойной капкан». И когда дело дошло до моего сценария, который уже практически был принят, грянуло национальное возрождение. И те поправки, которые нам предложило сделать новое руководство Рижской киностудии, никак не вписывались в наше понимание истории Латвии.
Итак, я работал над явно непроходным материалом. Придумывал ходы, пытаясь найти в этой уголовной истории признаки оперативной комбинации ОББ. Работал, не напрягаясь, так как прямо под моими окнами был замечательный пляж и мое любимое прохладное море.
Но все же мне пришлось поехать в Ригу. Издательство «Лиесма» прислало телеграмму, где сообщало, что я могу получить деньги за переиздание моей книги.
Я приехал в Ригу, получил причитающуюся мне сумму и отправился на вокзал. Но у гостиницы «Рига» был взят в плен целой бригадой московских приятелей, среди которых был мой друг киноактер Валя Кулик: в Риге режиссер Толя Бобровский снимал бессмертное кинополотно «Возвращение святого Луки».
Конечно, мы сразу очутились в гостиничном ресторане, а потом решили ехать ко мне жарить шашлыки.
Мы неплохо погуляли, потревожив веселыми криками патриархальную тишину курортного поселка. Но счастье тоже не бесконечно. Все уехали, а Валя Кулик немного перебрал и остался у меня ночевать.
Проснулся я от странного стона. Зажег свет и увидел Валю Кулика синюшно-мертвенного цвета.
— Похмелиться есть? — спросил он.
Я внимательно оглядел его и понял, что дело плохо. В бутылках после вчерашнего что-то оставалось, но, выйдя на крыльцо, я с ужасом обнаружил, что аккуратная хозяйка все из них вылила и приготовила под наливку. Да дело было хуже некуда.
— Валя, пойдем к морю, — предложил я.
— Зачем? — простонал мой друг.
— Подойдем к ресторану, может, у сторожа чего спросим.
Над поселком поднимался рассвет.
Мы шли вдоль берега моря, ближе к дюнам, и вдруг Валя крикнул:
— Смотри!
На песке лежал труп. Рука его была неестественно вывернута, голова закинута. Я почему-то запомнил окурок, прилипший к новенькой подошве ботинка. И вообще, покойник был одет во все новое.
Я подошел, наклонился к нему.
Труп сел и, не открывая глаз, сказал:
— Мальцы, выпить есть?
Потом он, как гоголевский Вий, поднял веки и, дыхнув на меня перегаром, спросил:
— Я где?
— На пляже, рядом с рестораном.
— А ресторан открыт?
— Еще пяти нет.
— А деньги у тебя есть?
— Возможно, — таинственно сказал я.
— Пошли.
— Куда?
— К Промкомбинату, там у меня братан сторож.
Через весь поселок, под стоны артиста Кулика мы выдвинулись в лес к Промкомбинату.
Человек во всем новом взял деньги и исчез в воротах. За ними, как потом выяснилось, находились цех по производству местного плодово-ягодного вина и замечательное колбасное производство.
Наш проводник появился минут через десять. Приволок три здоровенных бутылки, круг свежей колбасы и стаканы.
Увидев такую роскошь, Валя наконец перестал стонать.
Ну а дальше все было, как обычно.
— Послушай, — спросил я нашего нового друга после второй, — ты что, на свадьбе был? Одет во все новое.
— Нет, — сказал он, — кстати, меня Андрес зовут, я освободился из лагеря и вчера свой приезд отмечал.