Брюс Ли. Я никогда не сдамся - Мэттью Полли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И Брюс всмотрелся в лицо Хаймса.
— Вы уловили суть истории?
— Да. Ты хочешь, чтобы я очистил разум от прошлых знаний и старых привычек, чтобы открыться для нового обучения.
— Верно, — сказал Брюс, а затем обратился к обоим: — Думаю, я смогу вас учить.
25 марта в доме Хаймса начались их двухразовые тренировки. Брюс сосредоточился на основах, но быстро заставил их спарринговать друг с другом. «Вероятно, это было нелепое зрелище: двое мужчин среднего возраста в головных шлемах и перчатках били друг друга на подъездной дороге около пригородного дома», — вспоминает Хаймс. Брюс, выступая в качестве судьи-тренера, наблюдал и вносил замечания: «Сосредоточьтесь! Расслабьтесь!»
Любимым временем Хаймса были разговоры после занятий на заднем дворе, которые проходили за стаканом фруктового сока. «Эти разговоры мне очень дороги, — говорит Хаймс. — Я лучше понимал одного или обоих моих друзей».
За два месяца Хаймс участвовал в 17 уроках, а затем ушел. Силлифант продолжал тренироваться в частном порядке с Брюсом в течение следующих трех лет. «Это было очень полезное, замечательное время, — вспоминает Силлифант. — Я открывался с точки зрения боевых искусств и физического контакта». Силлифант был очарован Брюсом, восторгался им. «Я обязан своей духовностью Брюсу Ли, — говорит Стерлинг. — В своей жизни я не встречал ни одного человека, который хотя бы отдаленно достиг такого уровня самосознания. Благодаря Брюсу я открыл все свои окна».
В начале обучения Брюс критиковал Силлифанта за то, что тот слишком робок.
— Твоя защита хороша, но нападение слабое. В твоих атаках нет эмоционального содержания.
— В колледже я зарабатывал девяносто процентов уколов благодаря контратакам, — возражал Стерлинг. — Я предпочитаю реагировать.
— Чушь. Ты пытаешься найти разумное объяснение своей технике. В тебе что-то есть, что-то глубоко в разуме, и оно мешает тебе атаковать. Ты говоришь себе, что другой парень нападает на тебя, так что это нормально сбить его с ног. Но у тебя нет инстинкта убийцы; ты не преследуешь добычу. Почему?
Силлифант думал об этом на протяжении недель, потом месяцев. Наконец он пришел к Брюсу с ответом.
— Мой отец, чистый англосакс, ни разу в жизни не держал меня на руках и не целовал. Я никогда в жизни не прикасался к другому мужчине. Я не гомофоб или что-то в этом роде. Я просто… просто не делал этого.
Они занимались весь день и вспотели, поэтому сняли рубашки и остались только в черных пижамных штанах.
Брюс подошел к Силлифанту и сказал:
— Обхвати меня.
— Эй, Брюс, — запротестовал Силлифант, — ты весь потный, мужик.
— Делай!
И Силлифант обхватил своего шифу.
— Крепче, — настаивал Брюс.
— Боже, Брюс!
— Крепче!
И Силлифант смог ощутить энергичную жизненную силу Брюса. Он чувствовал себя хорошо, чувствовал себя живым. Казалось, стальная стена между ними была взорвана. Когда Силлифант разжал объятия, Брюс отступил назад, изучая его.
— Ты должен любить всех, — сказал Брюс, — не только женщин, но и мужчин. Не обязательно заниматься сексом с мужчиной, но ты должен уметь устанавливать связь с его чувствительностью. Если ты этого не сделаешь, то никогда не сможешь сразиться с ним, ударить кулаком в грудь, по шее, выдавить глаза.
В «Ла Саль» подросток Брюс собрал банду из своих одноклассников. В Сиэтле у него сформировалась команда из учеников кунг-фу. В Голливуде он повторил ту же историю. Стерлинг Силлифант стал самым важным покровителем Брюса и фанатом — человеком, который сделает все возможное, чтобы продвинуть карьеру Брюса.
Джеймс Коберн — наряду со Стивом Маккуином и Чарльзом Бронсоном — был одной из звезд боевиков про крутых парней. Он играл второстепенные роли в фильмах «Великолепная семерка» (1960) и «Большой побег» (1963), пока пародия на Джеймса Бонда, фильм «Наш человек Флинт» (1966), не сделал Коберна звездой. Чтобы подготовиться к роли Флинта, он начал изучать карате.
Узнав о растущем увлечении Коберна азиатскими искусствами, Стерлинг позвонил ему, чтобы прорекламировать своего учителя: «Слушай, я встретил молодого китайского парня. Он настоящая сенсация — у него волшебный удар; в нем есть волшебство!» Спустя несколько недель у Силлифанта наконец появилась возможность представить Брюса Коберну на вечеринке в Голливуде. Это было небольшое, но впечатляющее собрание — каждый гость на этой вечеринке был важным игроком в киноиндустрии. Из-за присутствия Брюса разговор быстро перешел к теме боевых искусств.
— Я брал несколько уроков во время подготовки к фильмам о Флинте, — сказал Коберн Брюсу. — Что ты думаешь о том инструкторе, которого пригласил продюсер?
— Я знаю, о ком ты говоришь, — колебался Брюс, прежде чем ответить. — Скажем так: если бы я составлял рейтинг всех инструкторов в стране, этот парень был бы далеко внизу.
— Ты должен показать Джеймсу свой знаменитый дюймовый удар, — с озорством подначил Силлифант.
— Конечно, — улыбнулся Брюс. — Встань.
— Ты должен любить всех, — сказал Брюс, — не только женщин, но и мужчин. Не обязательно заниматься сексом с мужчиной, но ты должен уметь устанавливать связь с его чувствительностью.
Брюс поставил Коберна в метре перед креслом и попросил его держать на груди подушку для защиты. Коберн был настолько высок, что Брюс решил добавить дополнительный дюйм к удару. От удара Коберн отлетел назад, врезался в кресло, перевернулся на нем и откатился в угол комнаты. Шок на лице Коберна, когда он, качаясь, встал на ноги, был таким, что все присутствовавшие в комнате рассмеялись.
Коберну понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и понять, что произошло. Вдруг его лицо озарилось.
— Вперед! — выпалил он. — Давай приступим.
— В любое время, — ответил Брюс. — Но хочу, чтобы ты знал: я беру недешево.
— Мне все равно. Я хочу начать незамедлительно. Как насчет завтра?
— Конечно, — Брюс кивнул. — Я могу начать даже в воскресенье.
1 ноября 1968 года Брюс приехал в особняк Коберна на первый урок. Дом выглядел как музей. Коберн коллекционировал азиатский антиквариат: вазы, статуи и картины из Индии, Японии и Китая. Они работали над основами: несколько ударов руками и ногами, чтобы оценить уровень ученика. На следующей неделе Коберн приехал домой к Брюсу, и они всерьез взялись за дело: два занятия в неделю в течение следующих шести месяцев.
«У Брюса всегда была эта энергия, — вспоминает Коберн. — Она взрывалась внутри него. Мы занимались полтора часа, и в конце этого времени его просто переполняла сила. После занятий с Брюсом ты чувствовал себя опьяненным». Коберн наслаждался физическими тренировками, но его больше интересовала эзотерическая сторона боевых искусств. После тренировки они проводили
