Белый Харбин: Середина 20-х - Георгий Мелихов

Наконец, зимний музыкальный сезон 1920/21 года в Желсобе (19 сентября) и в Комсобе (23 сентября) был открыт знаменитым квинтетом имени Л. С. Скидельского, созданным братьями Соломоном и Семеном в память своего отца. Выступив в роли меценатов, они затратили на создание своего детища крупные средства. Состав квинтета: первая скрипка — А. Гиллерсберг, вторая скрипка — А. Кончестер, альт — И. Подушко, виолончель — И. Шевцов, рояль — И. Гиллерсберг.

Солистом вечера в Железнодорожном собрании был И. Шевцов. В программе вечера: Квартет Шуберта, Концерт Де-Сверна, Квинтет Синдинга.

Этим выступлением открывалось концертное турне квинтета по Китаю, Японии и Филиппинским островам…

Теперь о праздниках в российской колонии в Маньчжурии.

Что хотелось бы сказать вообще о праздниках в Харбине?

Прежде всего то, что их было много. Число праздников диктовала особенность жизни большой многонациональной колонии в Китае — прежде всего присутствие здесь последователей многих конфессий — православия, католичества, лютеранства, иудаизма, ислама. Было сильно влияние Японии. Наконец, это был именно Китай со своими национальными и государственными праздниками. Таким образом, праздничные дни были русские, китайские, еврейские, японские, польские и другие (в Харбине проживали представители 35 различных национальностей). После 1924 г. — перехода КВЖД в совместное советско-китайское управление — к ним добавились еще и государственные праздники СССР. И все они — русские православные, китайские, советские — входили в Табель праздничных дней на КВЖД, который в 1928 году, например, насчитывал 90(!) таких дней.

Не верите? Хотите — проверьте.

А в 1923 г., еще до нововведений, в преддверии Нового года и Рождества появился фельетон "Отставка праздникам", в котором журналист "протестовал" против обилия в Харбине всякого рода праздников, от которых некогда отдохнуть… Такие же настроения в отношении подготовки к праздникам чуть позже выражались в другом фельетоне — "Муки праздничные" Виктора Сербского (псевдоним весьма популярного в 20-х годах журналиста Льва Валентиновича Арнольдова):

"Мы живем на грани двух эпох. Перепутались времена года. В Харбине — в особенности: Харбин любит праздновать все в удвоенном количестве.

Именины — дважды: и на Онуфрия, и на Антона.

Рождество — дважды: 25 декабря для иностранцев и 7 января для православных.

Пасху — трижды — русскую, еврейскую и польскую. А Новый год — даже четырежды: 1 января, 14 января, китайский и еврейский.

Вот тут и попляши!"

В дополнение к этому в летний период рабочие и служащие КВЖД получали "льготную субботку", т. е. выходной день, когда они могли съездить на какой-нибудь из многочисленных курортов дороги. Во что это выливалось? В то, что в пятницу (в укороченный рабочий день!) железнодорожник садился в поезд, который доставлял его, предположим, в Чжаланьтунь, где он со всеми удобствами отдыхал. Два с половиной дня, между прочим… А вечером в воскресенье садился в поезд, который в понедельник к 9 часам утра доставлял его прямо на рабочее место…

Неплохо, не правда ли?

Праздники!..

Действительно, много их было в Харбине и на Линии — русских, китайских еврейских, японских, польских…

Но один был истинно общенациональный, международный — Масленица.

Широкая Масленица… Блины! Со всеми онерами… "У Чурина все для блинов!" — писала "Заря". Приведу эту заметку для иллюстрации Масленицы "по-харбински" в 1936 году:

"В винно-гастрономических отделах Т/Д Чурин и K° в дни широкой Масленицы — особое оживление.

Харбинцы спешат здесь запастись всем, что нужно для масленичного стола, начиная от особого сорта муки для блинов и кончая соответствующими приправами и винами. Привлекает взор покупателей исключительный выбор балыков — от 1,2 гоби фунт [гоби и ниже фэн (копейка) — денежные единицы марионеточной империи Маньчжоу-диго. — Г.М.] и дешевле, тут и осетровые, тайменевые, белорыбьи, нельмовые, сазаньи и пр.

Икра осетровая зернистая и паюсная, икра кетовая.

Особенно рекомендуется вкусная чавыча, напоминающая хорошую двинскую семгу, но вполне доступная для покупателя по цене — всего 44 фэна фунт, кета малосольная предлагается по 20 фэн фунт, хрящи осетровые — 25 фэн фунт, осетрина соленая — 40 фэн, сельди разного вкуса от 15 фэн штука. Кильки, шпроты сардины, крабы, грибы, масло, первосортная сметана и т. д.

К блинам же — водка чуринская "Жемчуг", собственные вина, "Золотой букет" 1 гоби бутылка, рислинг — 1,25 и т. д.

Все продукты гастрономии — лучшие по вкусу и доступные по цене, чем где-либо".

А в 1923 г. газета в статье — "Масленица по-харбински!" писала: "Масленица праздновалась всюду — дома, в клубах, ресторанах, театрах, в… участках. В помещение участков пьяных приводили взводами…"

В тот год на Масленицу на сцене Желсоба был устроен (настоящий!) "Бой быков в Севилье" — гвоздь программы. И была одна жертва… Павшую от рогов быка лошадь продали "ради шутки" с аукциона, победителем которого стал Наум Харитонович Соскин.

В то время была популярна миниатюра, в которой выступала артистка Леля (Ольга) Алексеева со своим партнером. В миниатюре были такие слова:

Без женщины мужчина — Как без паров машина, Как мир земной без дураков, Как местный Соскин без бобов.

Это мне напомнил в какую-то веселую минутку мой отец. "Купцы наши, — говорил он, — действительно, драли с нас шкуру, но много занимались благотворительностью!"

В одном из концертных номеров — "Серенада четырех кавалеров" — артисты объяснялись в любви к… КВЖД, сидевшей в образе артистки Даниловой на балконе.

А Григорий Григорьевич Сатовский-Ржевский (старший) вспоминал о Масленице в статье "Блины по Гоголю" так: "Чем на Руси в старину поминали "широкую Масленицу"?

Взрывом узаконенного веселья, каким "на последях", перед длинным и строгим великим постом, — по церковному "четыредесятни-цею" — платили люди дань слабостям своей телесной природы. А так как "веселие Руси есть питие" — по словам Равноапостольного князя Владимира, — то, конечно, преддверие периода обязательного воздержания ознаменовывалось, прежде всего, усиленным возлиянием… Далее следовали чисто национальные, шумные развлечения, приготовленные к зимнему времени года: катанье с гор, катанье на санях на тройках, хождение по соседям "ряжеными", катанье по улицам чучела Масленицы, которое и сжигалось, наконец, за околицей в последний день карнавала, — Прощеное Воскресенье.

Но все это — только второстепенные аксессуары "русского карнавала", — впереди всех их стоял обычай вытеснения всех "перемен", т. е. блюд, народного стола — единодержавными блинами, этим символом "красного солнышка", вступавшего, после зимнего "солнцеворота" в свои права.