Стратегия Банкрофта - Роберт Ладлэм

– Времени у нас мало, – сказал Белнэп.

Казалось, его взгляд задержался на удаляющейся официантке, однако когда он повернулся к Андреа, выражение его лица было совершенно серьезным. Она испытала разочарование, сама не зная почему. Андреа тихим голосом изложила все то, что произошло с ней вчера. Мускулистый оперативник слушал ее с непроницаемым лицом. Лишь когда она рассказала ему про телефонный звонок в Дубай, он поднял бровь.

– Итак, как ты можешь это объяснить? – спросила Андреа. – Чем ты докажешь, что ты не мешок с дерьмом?

– Несомненно, речь идет о переадресовке вызова. Если у них есть доступ к компьютерам цифровой системы с интегрированным обслуживанием, это заняло бы чуть больше тридцати секунд. Сколько времени прошло от того, как ты набрала номер телефона, до того, как связь была установлена?

– Больше полуминуты, – признала Андреа. – Господи, я не знаю, что думать. На самом деле у меня нет никаких оснований верить тебе.

– Однако я говорю правду.

– Мне приходится полагаться на твое слово. – Андреа уставилась в чашку с кофе так, словно в мутном напитке скрывалась какая-то тайна. – А то, что Поль Банкрофт рассказал о моей матери, – такое вполне возможно. С рациональной точки зрения, это объяснение гораздо убедительнее прочих альтернатив. И я никак не могу отделаться от мысли, что он сказал мне правду, а я лишь воюю с обломками своего собственного воображения. Я даже не могу сказать, чтó я делаю здесь, с тобой.

Белнэп кивнул.

– Тебя не должно здесь быть. С рациональной точки зрения.

– То есть ты полностью со мной согласен.

– Тебе предоставили убедительные, основательные, хорошо составленные объяснения. Почему бы тебе не поверить им? Поверить всему тому, что тебе сказали, и жить долго и счастливо? Купить роскошную квартиру в Нью-Йорке, о которой ты говорила. Сейчас ты должна была бы разговаривать с дизайнером и выбирать мебель и обои. А вместо этого ты разговариваешь со мной. – Белнэп подался вперед. – Как ты думаешь почему?

Андреа почувствовала, как щиплет ее лицо. Во рту у нее пересохло.

– Потому, – уверенным тоном продолжал Белнэп, – что ты не поверила Полю Банкрофту.

Андреа взяла стакан воды, собираясь отпить глоток. На стол она поставила уже совершенно пустой стакан.

– У нас с тобой есть кое-что общее. Интуитивный нюх на то, что все обстоит благополучно лишь внешне. Тебе предоставили веское, пространное объяснение. Но ты от него почему-то не в восторге. Ты сама не можешь определить, что же здесь не так. Ты лишь уверена, что что-то определенно не так.

– Пожалуйста, не делай вид, будто ты меня прекрасно знаешь.

– Я просто говорю о том, что вижу. Истина нередко не поддается рациональному объяснению. Тебе самой это хорошо известно. Тебе попытались предоставить логическое объяснение тому, что подсознательно тебя мучит. Однако это объяснение тебя до конца не убедило. Потому что в противном случае ты бы не сидела здесь, попивая худший кофе на всем Нижнем Манхэттене.

– Возможно, ты прав, – дрогнувшим голосом подтвердила Андреа. – А может быть, мною просто движет чувство признательности.

– Ты сама понимаешь, что это не так. Начнем с того, что, если бы ты не связалась со мной, тебя вообще не пришлось бы спасать.

Андреа пытливо всмотрелась Белнэпу в лицо, пытаясь представить себе, какое впечатление сложилось бы у нее о нем, если бы они впервые встретились. Она увидела бы мужчину, по-грубому красивого, рослого, широкоплечего и – да, внушающего страх. Его плотные, упругие мышцы были накачаны не в фитнес-центре; эти мышцы предназначались для работы, а не для показа. И было в нем кое-что еще: подчиненный силе воли контроль над собой, который этот человек при желании мог отбросить. Жестокий зверь? Да, в определенном смысле. Но не только. От самой личности Белнэпа веяло какой-то внутренней силой.

– Почему каждый раз, стоит лишь мне начать думать о тебе хорошо, – помолчав, сказала Андреа, – ты тотчас же меня одергиваешь?

– Представь себе озеро, очень глубокое и темное. А ты плывешь на крохотном суденышке. Тебя заверили, что в озере водится лишь безобидная мелкая рыбешка. Но на подсознательном уровне ты в это не веришь. Опасаясь, что в глубине скрывается что-то огромное и страшное.

– Озеро, – задумчиво повторила Андреа. – Как шотландский Инвер-Брасс. Так что же ты думаешь? – спросила она. – Неужели Полю Банкрофту каким-то образом удалось возродить «Инвер-Брасс»? И он и есть таинственный Генезис?

– А ты как полагаешь?

– Я ничего не могу сказать.

– Послушай, ты должна исходить из предположения, что все то, о чем он тебе говорил, – ложь.

– Вот только я не могу заставить себя в это поверить, – вздохнула Андреа. – Это было бы по-своему чересчур прямолинейно, а Поля Банкрофта никак нельзя назвать человеком прямолинейным. На мой взгляд, многое из того, что он мне рассказал, является правдой. Причем мы с тобой неспособны постичь всю эту правду.

– Ты говоришь про человеческое существо из плоти и крови, а не про какое-то древнегреческое божество, – оборвал ее Белнэп.

– Ты не знаешь этого человека.

– Не говори так уверенно. Двадцать пять лет я гонялся по всему земному шару за самыми разными козлами. По сути своей все люди одинаковы.

Андреа убежденно покачала головой.

– Поль Банкрофт не похож на всех тех, с кем тебе приходилось встречаться. Это должно стать твоей отправной точкой.

– Уволь меня. Готов поспорить, брюки он надевает не через голову.

– Очень остроумно, Тодд, – с внезапной горечью промолвила Андреа. Осознав, что она впервые обратилась к Белнэпу по имени, она залилась краской. У нее мелькнула мысль, обратил ли на это внимание он. – Поль Банкрофт – самый выдающийся человек из всех тех, с кем нам с тобой суждено встретиться на этом свете. Работая в Институте перспективных исследований, он запросто общался с известными на весь мир людьми: Куртом Гёделем, Робертом Оппенгеймером, Фрименом Дайсоном[55] и даже Альбертом Эйнштейном, черт побери, – и они относились к нему как к равному. Как к одному из них. – Она остановилась, но только для того, чтобы передохнуть. – Быть может, тебе утешительно низводить всех людей до своего собственного уровня, но ты даже не представляешь, насколько нелепо звучат твои слова, когда ты таким образом рассуждаешь о Поле Банкрофте. – Андреа сама поразилась горячности своей реплики. Наверное, у нее до сих пор теплилась надежда на то, что Банкрофт будет отомщен – что все ее страхи и подозрения окажутся беспочвенными. Однако если это не так и если Белнэп совершает роковую ошибку, недооценивая Поля Банкрофта, его можно уже считать пропавшим.

– Успокойся же, черт побери! – резко произнес Белнэп. – В конце концов, на чьей ты стороне? Ты говоришь так, словно этот Великий мозг уже добрался и до тебя. Судя по всему, он знает, какие кнопки нажимать.

– Пошел ты к черту! – в сердцах ответила Андреа. – Ты услышал хоть что-нибудь из того, что я говорила тебе про группу «Тета»?

– Я услышал все, и у меня мурашки по спине пробежали, хорошо? Это тебя утешает?

– Да, поскольку это позволяет сделать вывод, что ты сохранил хоть какой-то контакт с реальностью.

У Белнэпа потемнело лицо.

– Из твоих слов получается, будто Поль Банкрофт – это прямо-таки какой-то сверхгений, у которого к тому же денег больше, чем у дядюшки Скруджа Макдака,[56] одержимый бредовой идеей улучшить жизнь человечества. Как правило, от таких людей бывает больше вреда, чем от тех, кто изначально настроился творить зло.

Андреа медленно кивнула, несколько успокаиваясь. И действительно, наибольший страх вызывал у нее утопизм доктора Банкрофта. Грубое замечание Белнэпа было недалеко от истины. Великие теории, грандиозные замыслы: они становятся движущей силой истории. Во имя существовавшей только на бумаге утопии тысячи перуанцев пали от рук членов «Сендеро луминосо»;[57] миллионы погибли в трудовых лагерях Кампучии. На счету идеализма жертв не меньше, чем на счету ненависти.

– Не знаю, остановится ли Поль Банкрофт перед чем-нибудь, если решит, что цель оправдывает все, – наконец промолвила Андреа.

– Вот именно, – подтвердил Белнэп. – Мое мнение – Банкрофт переступил черту, причем, вероятно, уже много лет назад. Он совершенствует человеческую расу, определяет судьбы всего человечества. И, как ты только что заметила, он пойдет на все, абсолютно на все, что сочтет оправданным его теорией.

– Но я по-прежнему не верю, что Банкрофт – это Генезис.

– У тебя нет никаких оснований так утверждать.

– Ты думаешь, я ошибаюсь?

– Нет, – признался Белнэп, пробегая взглядом по улице за стеклянной дверью. – Я считаю, ты права. Но я также уверен, что Банкрофт каким-то образом входит в общую картинку. Определенно, между ними есть какая-то связь – он друг или враг, сообщник или мститель, или еще неизвестно кто. Но связь есть. И Джаред Райнхарт каким-то боком тоже впутался в эту сеть. А может быть, и твоя мать.