Мировая революция - Илья Николаевич Баксаляр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда люди покидали прежние рабочие места, их охватывал страх. Они становились свободными, но свобода их пугала. Столько лет они прожили в жестких рамках, под психологическим прессом, подавляя в себе гордость, достоинство и честь. Они не раз хотели все бросить и уйти куда глаза глядят, но неуверенность в себе подавляла такие порывы. Выходя на улицу, люди видели, что вокруг множество дорог, но куда идти, они не знали. Первый месяц после увольнения был временем жестоких страхов.
Однако Администрация президента предусмотрела такое развитие событий. Если люди очень много работают, отдают все силы и здоровье делу, наступает момент, когда человек останавливается, оглядывается вокруг, смотрит на себя в зеркало и говорит себе: «А для чего я живу? Столько лет я отдал работе, а жизнь проходит. Что я сделал? Да ничего особенного». Человек честно признается, что юношеские мечты остались в прошлом, а у него только пустой багаж несбывшихся желаний. Словно бесконечный тоннель: утром – на работу, с работы – домой уставший и неудовлетворенный, часто злой и разочарованный, и так каждый день из года в год. И вот тоннель закончился, перед тобой весь мир, но в глазах нет былого блеска, на висках седые волосы… Человек смотрит назад и видит пустоту, вся жизнь прошла не так, как хотелось бы, в пустой беготне по замкнутому кругу. И вдруг человек смотрит на небо и видит, какое оно огромное и красивое. Лететь и лететь, выше деревьев, домов и гор и наслаждаться жизнью, чувствуя себя свободной птицей, способной на чудеса. Человек начинает вглядываться в природу, любуется ей и думает: «А поеду-ка я в деревню, куплю домик, заведу хозяйство и буду жить так, как хочу. Ведь свобода – это всегда желание жить».
В стране было сокращено около четырех миллионов чиновников. Раньше они были словно раки-отшельники, втиснувшиеся в ракушки и цепляющие своей клешней любого, кто на свою беду оказался рядом. Сейчас эти раки-отшельники бесцеремонным образом были лишены не только своих нор, но и клешней. За первые полгода после реформы управления было трудоустроено более трех миллионов человек, из них миллион предпочел заняться собственным бизнесом. Государство всячески поощряло частные инициативы, люди открывали салоны красоты, спортивные клубы, консалтинговые фирмы, дизайнерские ателье, научно-производственные кооперативы, творческие мастерские, центры психологической консультации, ресторанчики и кофе, реабилитационные центры и арт-галереи. Среди чиновников оказалось очень много талантливых и способных людей, которые не могли раскрыть себя в условиях жесткой административной структуры, а сейчас, получив свободу, они по-иному распоряжались своей жизнью. Около миллиона человек выбрало новую жизнь в российской глубинке, предпочтя городской суете красоту и покой деревенской жизни, и теперь занималось высокотехнологичным сельским хозяйством. Кто-то прошел переобучение и нашел работу в какой-то из областей народного хозяйства, где ему было интересно применить свои силы и талант. Некоторые вообще предпочли спокойную жизнь на дивиденды от акций народной корпорации, хваля себя, что в свое время поддержали инициативу президента о создании народной корпорации, ведь только благодаря ей они сейчас могут жить в свое удовольствие и не думать о завтрашнем дне.
Однако реформа не всем принесла радость. Крупные чиновники и сотрудники госаппарата, прежде имевшие отношение к распределению материальных ценностей, проклинали новую интеллектуальную систему. Раньше они были очень влиятельными людьми, перед ними все преклонялись. Они решали многие вопросы в государстве. От них зависели судьбы крупных проектов, людей и всей страны. Они были богами, жителями Олимпа, недоступного простым смертным. И вот все изменилось. Олимп просто исчез, и вчерашние боги стали обычными смертными с их проблемами и обыденной жизнью. Тяжело было богам спускаться с небес на грешную землю, но самым страшным было осознание, что они самые обычные люди. В их голове такая картина никак не укладывалась. В таком состоянии жили многие представители вертикали, которую они считали незыблемой пирамидой, построенной на тысячелетия.
Вся страна относительно безболезненно прошла этап реформы системы управления и вступала в новую фазу развития. Оставался последней шаг к заветной цели Тихомирова и его команды. Нужно было решить вопросы безопасности. И неожиданно для всех решение было найдено.
Глава 97. Защитное поле. Тупик
В дверь постучали. Профессор сидел за столом и что-то быстро писал. Не поднимая головы, он кашлянул, продолжая писать. В дверь опять тихо постучали. «Просил, же, чтобы меня не трогали», – недовольно пробурчал профессор, откладывая в сторону черновик срочного доклада, который его попросила сделать Дегтярева.
– Войдите, – крикнул профессор.
На пороге с тортом в руках возник Семен.
– Глазам не верю своим, ты ли это? – радостно воскликнул Кудрявцев. Хмурость и раздражение как рукой сняло, на лице профессора заиграла солнечная улыбка.
– Извините, Валерий Борисович. Я, наверное, вас потревожил, – виновато пробормотал Семен, переминаясь с ноги на ноги. – Просто решил к вам заглянуть.
– Да, что же ты там стоишь? Иди же сюда. – И Кудрявцев подбежал к растерявшемуся Семену, схватил за плечи и горячо обнял.
Тут же был накрыт стол, и профессор с когда-то самым любимым своим студентом стали энергично обсуждать новые достижения в науке.
– Наслышан о твоих успехах, – воскликнул Кудрявцев, когда речь дошла до новых автомобилей. – Ловко ты придумал и водородный двигатель и умные датчики.
При этих словах лицо Семена почему-то вдруг помрачнело, и он потупил глаза.
– Ты что нос повесил? – удивился профессор.
– Валерий Борисович, я в страшном тупике.
– Какой еще тупик? – не поверил ушам профессором.
– Да вот, дело в том, что перед нами поставили новую задачу создать защитное поле, – сказал Семен и подавленно замолчал.
– Я слышал про это. И что?
– Уже много времени бьемся, и ничего не получается. Все исследовательские лаборатории по стране подключили, и никакого толку, – Семен тяжело вздохнул.
– Да бывает такое, – понимающе проговорил профессор. Они посидели какое-то время молча, как будто на поминках, а потом вдруг профессор просиял.
– Слушай, Семен, ты же наверняка знаешь, какая сейчас сильная молодежь. И каждый год все сильнее, благодаря новой системе образования, мы видим это по тому, кто поступает в наш университет. Есть у меня один студент, – тут профессор хитро улыбнулся, – ему как раз нужен сейчас толковый научный руководитель. Глядишь, поможет тебе в чем-то.
– Профессор, ну что вы? Над этой проблемой лучшие умы страны бьются. Неужели вы думаете, что какой-то студент сможет чем-то помочь?
– Эх, Семен, Семен! Ты был моим
