Сидящее в нас. Книга первая (СИ) - Штефан Елена
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дэгран подошёл к дивану и присел на одно колено, второй ногой прижав её ноги, словно перекрывая путь. Он наползал на неё огромной морской волной, и Таюли поплыла, млея от разлившегося по телу тепла. От опутавшего голову жаркого липкого марева. Она ещё никогда не чувствовала себя такой бесхребетной дурой, и радовалась, что у неё это получилось.
Получилось мигом позабыть все никчемушные теперь запреты. Все страхи, вбитые в неё мерзостью борделя. Она откинулась на спинку дивана, нетерпеливо ожидая…
Он не целовал её лицо, шею или плечи, оголяющиеся сами собой. Просто водил по коже холодными губами, касаясь её кончиком языка. Таюли нестерпимо хотелось настоящего поцелуя! Она даже попыталась запрокинуть ему голову, чтобы добраться…
Дэгран тут же подскочил, подхватил её на руки и вполне спокойно направился туда, где она не заметила второй двери.
Это было невыносимо, как умирать от жажды рядом с целым водопадом. Он словно издевался, изматывая её своим языком. В первые минуты, когда под его руками рвалась, будто бумага, отличная кожа куртки и штанов, Таюли, было, застеснялась наготы. Но этот проклятый язык начисто вышиб все чувства! Кроме желания прекратить яростный сладкий зуд, истерзавший её до самого нутра.
Она слышала собственный крик, но не могла поверить, что её так бессовестно заставляют орать во все горло. Что стыдливость сорвали с неё вместе с изнывающей в горячем ознобе кожей и отбросили, будто ненужную тряпку. Что её рассудочность разодрали в клочья, оставив в голове лишь кровавые ошмётки. Что она уже не она, а какое-то похотливое уродливое в своей жадной прямоте существо. И это существо самолично догрызает собственную так самозабвенно защищаемую прежде гордость.
Вещь – ужаснуло её в последний миг перед концом. Моя – дыхнуло в самое сердце чьё-то чужое студёное торжество. Он вошел в неё, и огромное ледяное копьё пронзило всё тело чудовищной, несуществующей в целом мире болью. Таюли захлебнулась этой мукой и провалилась в небытие.
А потом очнулась: живая здоровая с одним жгучим алчным желанием забрать всё, что ей причитается, до самой последней капельки. Она открыла глаза – Дэгран нависал над ней скальной глыбой, пристально вглядываясь в лицо. И словно готовясь к чему-то равно, как восхитительному, так и чудовищному. Тяжкий вздох облегчения ударил в грудь, и Таюли показалось, что её окатили ледяной водой. Запоздалое озарение ткнуло её носом в неприкрытую очевидность – она поняла, кто перед ней.
И то, что прежде могло бы потрясти до самой глубины души, раздавить, больше не имело над ней власти: ей было наплевать, с кем она. Однако ничуть не безразлично то, чем она теперь обладала. И она взялась неторопливо изучать завоевание, оплаченное собственной свободой.
Вздувшиеся руки Дэграна, защищающие Таюли от смерти под грузом векового льда, подломились. Он осторожно опустился, покрывая её своим холодным телом, от которого в ней живым огнём горела кровь. Та подстёгивала хозяйку поскорей заполучить его, заковать, сожрать живьём! Но теперь Таюли была сама собой. И со всей вернувшейся к ней расчётливостью она принялась наслаждаться своим призом, своенравно следуя лишь собственным желаниям.
Дэгран отдавался в её руки с податливостью влажного снега, следуя малейшей прихоти завоевавшей его и одновременно завоёванной им души. Он не пылал страстью, а лишь окунался в расплескавшееся вокруг женщины удовольствие. Он жадно втягивал его, стараясь не упустить ни капли. Поддавался легчайшему нажиму её пальцев, тончайшему движению бёдер, досадливому взмаху ресниц или ублаготворённому подрагиванию губ.
Дэгран напитывался её нарастающим наслаждением, с жадностью ожидая созревания того плода, за которым охотился бесконечно долго. А нашёл там, где совершенно не ожидал. Таюли всей кожей ощущала, как бешенное обвальное блаженство, скрутившее её пресытившееся тело, насыщает бездонные недра демона. И пристально вглядывалась в нестерпимо яркий белый огонь, пожравший его глаза.
Сколько она проспала, стало понятно только после великих трудов по преодолению нескончаемого пути от кровати до занавешенного окна. Таюли рухнула голым животом на нагретый солнышком подоконник. И успела послать выползающему из-за горизонта светилу благодарный поцелуй. В тот же миг распахнулась дверь – Дэгран ворвался в комнату, словно получил под зад пинок снежной лавины. Его лицо оставалось невозмутимей речного льда, который Таюли видала у торговцев с гор, но он явно встревожился.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})У неё крепло ощущение, что ледяные демоны оставляют в людях немножко больше души, чем огненные. Возможно, потому, что огонь по своей природе вообще не способен оставлять после себя ничего живого? А вода всё ж таки питает живое, хотя лёд так же предоставляет ему слишком мало шансов. Как всё это сложно…
И как же ей всё это надоело! Она и не представляла, что за столь краткий срок – со дня встречи с Челией – от человека может так мало остаться, как от неё. Нет, она вовсе не жалеет о случившемся, ибо результат её не просто удовлетворяет, а порой и восхищает. Сама себе нравится всё больше и больше – жаль отец уже никогда не оценит.
Однако, живому человеку как-то пусто среди бездушных или слегка одушевлённых демонов – он начинает потихоньку задыхаться. Или это она капризничает с утра, как вздорная старуха, что мстит юным служанкам за молодость, которую у них никак, увы, не отобрать.
– Ты хорошо спала? – подкрадывался к ней Дэгран голодным котом.
– Отлично, – лениво бросила Таюли и оглянулась по сторонам: – А где моя одежда?.. Ах, да, – припомнила она печальную судьбу кожаной куртки.
– Что ты хочешь сегодня одеть?
– Всё равно. В подземелье на меня некому любоваться. А во дворце от меня шарахаются, как от огня.
Глаза Дэграна недобро сверкнули. Он остановился в трёх шагах от неё и заявил:
– Ты моя. Ты не можешь уйти.
– Ещё как могу. И уйду.
– Этого не может быть, – неуверенно выдал он, разглядывая её лицо и то, что за ним.
– А вот в голову ко мне лучше не соваться, – многозначительно пригрозила Таюли.
– Почему? Я знаю, что твоя воспитанница Лиатаяна. Она сильно тебя изменила. Среди Двуликих из северных земель таких сильных ещё не было.
– А вот всё это прямо с утра я выслушивать просто не в состоянии, – прошипела Таюли.
– Это правда.
– А мне всё равно. Так ты дашь мне что-нибудь прикрыться? Или мне идти обратно голой?
– Останься, – мрачно попросил Дэгран. – Я вижу, что с тобой всё пошло не так. Это неправильно. У Двуликих с нами неразрывная связь. После ритуала у них не остаётся выбора: как жить? Ты всё ещё способна выбирать сама. Этого прежде не было. Но это случилось. Ты хочешь уйти, и ты можешь уйти.
– Я хочу уйти и я уйду.
– Ты моя Двуликая, – проскрежетал в его голосе лёд. – Этого уже не изменить. Ты способна оставить меня. Но это лишь на время. Тебе не преодолеть нашу связь. Такие, как ты, рождаются потому, что есть такие, как я. Ты уйдёшь. Но очень скоро захочешь вернуться. Так зачем уходить?
– Потому, что я так хочу.
– Тебе так нужна твоя Лиата? Ты уже не станешь её Двуликой. И прежде не могла стать. Могла бы, это бы уже случилось. Как со мной…
– Всё! – взорвалась Таюли и ринулась к дверям: – Хватит с меня!
Его рука метнулась к ней, но не смогла ухватить сбегающую добычу – Таюли убедилась в том, что чутьё вчера не подвело. Рааны действительно не станут воздействовать на неё силой – вот и славненько!
А то взяли себе моду: то ошейники навешивают, то руками норовят облапать. Кстати, нужно ещё выяснить, чем это ночью её так пронзило – не попортили бы её человеческое тело к своему удовольствию. Такая боль вряд ли пройдёт бесследно. Вроде, не похоже, что и она, подобно Челии, прошла через смерть – все ощущения на месте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Просто что-то ещё прибавилось, но с этим недосуг разбираться. Подождёт!
Глава 28
