Девушка из цветочной лодки - Ларри Фейн

О том, что Ченг Ят вернулся, я узнала одной из последних. Как и о том, что он собрал других пиратских командиров, чтобы совершить величайший совместный налет из когда-либо предпринятых: ограбление иностранной концессии в Оумуне.

В один из холодных и дождливых месяцев года Крысы я стояла у поручней, прижимая к себе ребенка, закутанного в одеяла, и смотрела на гуманные очертания Оумуна, крошечного клочка земли, опоясанного каменным форзом на вершине холма. Я не знала разницы между португальцами, англичанами или другими варварами. Зато знала, что про склады иностранной концессии ходят легенды: якобы помещения забиты под завязку экзотическими товарами и золотом. А еще опиумом — «варварской грязью», источником абсолютного богатства из глубин ада.

Сегодня, если не считать единственного носильщика-кули, толкающего тележку вдоль набережной, место выглядело пустынным. Даже флаг над фортом безжизненно повис на флагштоке.

План состоял в том, чтобы морить концессию голодом, пока наш флот вот уже десть дней сторожит полуостров с восточной стороны.

Генерал Поу занял позицию на западе, а By Сэк-йи и его братья контролировали южный канал между поселением и островом Куриное Горлышко. Однако из-за блокады голодать пришлось и нам самим. Голод отдавался в животе и груди, и даже руки ослабели. Сын быстро рос и постоянно хныкал, требуя еды. Мне тоже не хватало рыбной наживки и червивой капусты, но наши войска уже обобрали как липку все крестьянские хозяйства и рыбные пруды на любых островах и в поселениях в пределах досягаемости. Провианта не хватало на девяносто кораблей и четыре с лишним тысячи членов экипажа, включая жену командира с их ребенком.

Я не понимала, почему бы просто не послать тысячу наших ребят в форт и не взять желаемое. Португальская концессия не защищена с моря, и единственным выходом на материк служат ворота на узком перешейке, а наши шпионы сообщили, что из страха перед диверсантами даже там движение стихло до минимума. Если не считать военного гарнизона, который редко проявлял активность, единственной защитой заморских варваров стал бы их варварский бог: Чёнг Поу-чяй совершил дерзкий набег на концессию, переодевшись рыбаком, и сообщил по возвращении, что священников там больше, чем солдат.

Холодный ветер царапал лицо. Прямо перед глазами маячил приз: целая вереница складов, достаточно больших, чтобы хранить горы специй и драгоценных товаров со всех концов света. А сколько сундуков там наполнено едкими шариками опиума?

— А для тебя — сладкие рисовые лепешки, да, Комарик? — произнесла я. Ребенок словно прочитал мои мысли и принялся в ответ крутиться в одеяльце. — Да, я знаю, знаю. Здесь не на что смотреть, да и делать нечего. Давай найдем что-нибудь перекусить.

Казалось, сын понял меня и сразу успокоился. Когда кок пожал плечами, сказав, что ему нечего нам дать, ребенок снова громко заорал. Его понимание мира продолжало меня удивлять.

— Какой же ты умный! Давай найдем твоего отца. Может, он хоть тебя послушает, а то меня уже устал прогонять.

Но Ченг Ят пока не вернулся с обхода других кораблей. Каюта, по крайней мере, защищала от ветра. Я свернулась калачиком, закутавшись в одеяла рядом с сыном, и безуспешно попыталась убаюкать нас обоих.

Наконец я услышала, как прибыл сампан. Кто-то торопливо взбежал по трапу. Ченг Ят улыбался, стоя в дверях:

— У меня есть для тебя работенка.

Что-то новенькое. После прибытия к Оумуну муж не обращался ко мне за советами, и, поскольку его настроение испортилось вместе с нашими положением, я перестала их давать. А теперь ему понадобилась моя помощь?

— Позови служанку. — попросила я.

— Нет, пойдешь вместе с ребенком Мы встречаемся на Курином Горлышке, чтобы наметить дальнейшие действия Давай же.

— Тогда зачем мне… Ай-я! Нет!

Едва ступив на трап, я поняла, что у Ченг Ята на уме. Две жены By пересекли палубу и помахали мне. Члены экипажа помогли трем другим вылезти с сампана.

— Я не намерена их развлекать! — отрезала я.

Ченг Ят повернулся ко мне лицом, а к женам братьев By спиной, чтобы они его не услышали.

— Я делаю свою работу, а ты — свою.

— Моя проклятая работа не в том, чтобы пасти стайку гогочущих гусынь.

— Плюйся ядом, сколько душеньке угодно, но тебе придется покориться. — Он дружески помахал женщинам, затем сделал вид, что наклонился к ребенку, а сам быстро зашептал: — Если эти гусыни хотя бы наполовину так яростно манипулируют своими муженьками, как ты…

Я не могла поверить своим глазам: муж действительно подмигнул мне.

Только теперь я поняла его замысел. Началось роптание, что блокада не клеится, и командиру требовались союзники или хотя бы информаторы в каютах капитанов, начиная с братьев By. Блестящий план.

— Но если кто-то выбросит их за борт, не обвиняйте меня, — предупредила я.

Младшая жена By взяла с собой новорожденную дочь, на два месяца моложе нашего сына. Мы положили их вместе в мягкую корзину в середине каюты.

— Посмотрите на них. Такие милашки!

— Ох! Какие хорошенькие!

Даже я присоединилась к общему веселью:

— Они похожи. Кто же отец?

Все засмеялись. Старшая жена развернула ткань и выложила девять или десять драгоценных рисовых клецок. Я отщипнула кусочек и вложила в ротик Иинг-сэка.

— Где ты нашла рис? — поинтересовалась я.

Кумушки переглянулись, но не выдали свой секрет. Жена By Сэк-тая, старшего брата By, сказала:

— Только не спрашивай, что там за начинка.

Остальные бросили на нее осуждающие взгляды.

— Вот именно, не спрашивай.

Моя служанка Сю-тин принесла кипяченую воду. Жаль было делиться с чужими женами подходившим к концу запасом чайных листьев, но это было справедливо в обмен на чудесное лакомство, которое они привезли.

В основном говорили остальные, а я лишь делала вид, что интересуюсь их детьми и тем, что происходило с той или иной родственницей во время родов. Дети, к счастью для мамаш, проспали все «веселье». Мне надо было увести их от темы материнства и исполнить свою миссию. Еда — хороший повод для начала разговора.

— Не знаю, сколько еще вытерплю, — пожаловалась я. — Разве вы не мечтаете о жареных клецках со свининой?

— Как я тебя понимаю, — проворчала третья жена. — Я жутко устала питаться гусеницами. То есть… — Она осеклась и прикрыла рот рукой. Теперь я поняла, что за начинка была в клецках и кто теперь ползает у меня в животе.

— Вчера, клянусь, мне в кашу пытались добавить многоножку! — воскликнула жена By Сэк-сам.

Луноликая младшая жена By Сэк-йи взяла на руки всхлипывающую дочь и покачала ее.

— В любом случае, мой муж